Сны чужие (СИ)

Нет, в такие сказочки она еще ребенком перестала верить. И она не вернется к избушке, хоть бы и пришлось заночевать в снегу. Ерунда, что нет с собой припасов, что тело с каждым шагом спира все больше и больше немеет, что голова наливается каменной тяжестью, и она даже не знает где находится и куда нужно ехать, чтобы выбраться на тракт… а в ближайшей деревне ей, скорее всего, попадется какой‑нибудь другой любитель легкой наживы, вроде Арвена… и рядом уже не окажется ни странного издара‑воина, ни рыжего чудака‑кальира, ни полубезумного наследника хорлов Северного Арка…

И все же она не вернется! Ни за что…

* * *

Вэр вошла, позволила двери закрыться и тяжело откинулась на нее спиной. Несмотря на мороз, ей было жарко, она задыхалась.

Сидевший у печи Карзаф вскочил было на ноги от скрипа дверных петель, рука его дернулась к голенищу сапога… в следующее мгновение он увидел вошедшую и пальцы, так и не дотянувшись до рукояти ножа, застыли в воздухе. Законник медленно выпрямился, вид у него был на удивление растерянный. Похоже, он вовсе не ожидал возвращения девушки и сейчас не знал что ему говорить и что делать. Вирэль бросила на него угрюмый взгляд исподлобья.

‑ Как я могу тебе верить? ‑ спросила она, выплевывая, будто едкую слюну, горечь слов. ‑ Меня предавали так часто, что я привыкла видеть ложь даже в правде. Я знала столько пустой злобы и жадности, что перестала отличать благородство от корыстного расчета. Я выросла в грязи и ненависти. Я теряла чаще, чем находила, а найдя, тут же теряла снова. В подарках мне мерещатся подачки, а в благодарных словах ‑ униженный лепет. Я привыкла ко всему этому, и я такая, какая есть. Поверить тебе ‑ значит отказаться от всего, что я знаю, что позволило мне выжить все эти годы, что спасало от голода и помогало переносить унижения. Это то же самое, что отказаться от самой себя!

Карзаф глубоко вздохнул, шумно втянув воздух. Его щека нервно дернулась, словно он хотел улыбнуться, но губы давно забыли это простое движение.

‑ Если ты можешь так говорить ‑ значит ты уже не такая, какой пытаешься показать себя. По‑моему, девочка, ты все же познала в своей жизни что‑то посильнее ненависти и благородство для тебя тоже не пустой звук. Мне даже кажется, что один раз ты уже поверила кому‑то и этот кто‑то не поспешил разбить твои надежды. Подумай, может стоить попытаться еще раз?

‑ Зачем?! ‑ почти простонала она. ‑ Ну, скажи мне, дуре, зачем тебе это! И почему я должна доверять тебе! С какой такой стати! Думаешь, раз ты добренький такой с виду, честный да благородный, так я враз растаю и выложу все в момент?! Ведь для меня что Законники, что Арвен, что фарсахары ‑ один конец!…

Издар вдруг оказался совсем рядом. Его пальцы впились в плечо девушки и больно стиснули его. Вирэль поневоле сжалась, съежилась от испуга, еще невысказанные слова встали ей поперек горла, а Карзаф навис над ней, жуткий, бешенный…

"Ударит!" ‑ пронеслось в голове.

Он ее не ударил. Пальцы медленно разжались, выпуская плечо, рука опустилась, а полыхнувший яростью взгляд моментально ушел куда‑то в сторону, не позволяя зацепиться за себя, прочитать до конца сокрытое в темной глубине зрачков.

‑ Не говори так больше, девочка, ‑ глухо выдавил, выцедил из себя по капле‑слову Карзаф. ‑ Не равняй меня с Арвеном. Никогда. И не равняй меня с "пятнистыми". Фарсахары ‑ мразь. По мне, так они еще хуже обычных вольпов, ибо тех, чаще всего, вынуждает на лиходейство жизнь, для "пятнистых" же убийство и насилие ‑ обычное ремесло. В "отряды возмездия" кто попало не нанимается, только законченные стервецы, которым нечего терять. Моя беда, а не вина, что шастают они по дорогам, прикрываясь именем хорла и его наместников, иначе я бы давно уже украшал их головами обочины трактов.

Вирэль было плохо, ей было страшно, она чудовищно устала и хотела лишь одного ‑ завалиться на постель и уснуть. Но все же ни страх, ни усталость не могли укротить норов бывшей шаваш‑герут и едкая колкость слетела с языка прежде, чем она успела задуматься о возможных последствиях своих слов:

‑ А как же справедливость, Законник? Верно же говорят ‑ справедливости на всех не напасешься, а шкура‑то своя и подавно одна…

Он и теперь не посмотрел ей в глаза, молча повернул голову и уставился куда‑то в угол. Щека его снова дернулась, но на сей раз наверняка не потому, что Карзаф забыл как улыбаться.

Первой не выдержала повисшей паузы Вирэль. На душе вдруг стало мучительно гадко, нахлынуло непривычное и потому донельзя неприятное чувство стыда, как бывает, когда сболтнешь глупость, явную и недостойную разумного фэйюра.

‑ Прости, ‑ буркнула она, ‑ я не хотела оскорбить тебя. Забудь, коли можешь.

‑ Ты судишь о том, чего не понимаешь, ‑ голос издара звучал глухо. ‑ Я ‑ Законник, я служу Закону, не наоборот. Мы не устанавливаем правила, мы только следим за тем, чтобы эти правила соблюдались и наказываем преступивших старые заветы. А уж коли фарсахары творят непотребства от имени исконной власти Арка, то не нам идти поперек воли хорла, как бы этого иной раз ни хотелось.

‑ А что, неужели и впрямь хочется иногда?

Карзаф ответил не сразу. И ответ его Вирэль не столь сильно удивил, сколько озадачил.

‑ В последнее время ‑ все чаще, ‑ сказал издар.

* * *

Блаженное тепло наполняло все тело вязкой сонной расслабленностью. Снаружи совсем стемнело и вечерний свет перестал пробиваться через узкое щелевидное окошко под потолком. Единственный масляный светильник стоял без дела. Сидели в темноте, вернее ‑ Вэр лежала, укутавшись по самый нос в мохнатое одеяло, а Карзаф сидел где‑то возле печки, но где именно угадать можно было с трудом. В темноте его голос звучал как‑то очень обыденно и спокойно, отчего девушку еще больше клонило в сон.

‑ Так куда же ты все‑таки идешь? Скажи уж, может хоть совет какой‑нибудь дам.

"Если подумать, особой беды не будет, коли скажу, ‑ решила Вирэль. ‑ Все же ему эти места лучше известны, а ну как полезного чего расскажет."

‑ Мне нужно попасть в Лилап‑Рха.

‑  Хм, ‑ Карзаф, кажется, немного удивился, ‑ это не так уж далеко отсюда, станов сто пятьдесят. Но зачем тебе эти руины?

‑ Ты что‑то путаешь, ‑ нахмурилась девушка, чувствуя зябкий холодок, протянувший по спине. ‑ Лилап‑Рха ‑ это владение одного из знатных нолк‑ланских родов в предгорьях.

‑ Верно, все так и было.

Карзаф приоткрыл печную заслонку, чтобы отправить в пышущее жаром нутро толстое полено. Дрожащие рыжие блики метнулись по стенам, отчетливо высветив в полумраке силуэт сидящего на корточках издара. Потом дверца закрылась и темнота снова растеклась по комнате, плотная и сторожкая.

‑ Штука в том, что одно другого не исключает, девочка. Видишь ли, хозяин этого замка оказался напрямую замешан в вирт‑хорльской резне. К тому же, во время летнего восстания гарнизон крепости выступил против Бьер‑одра. Сэй‑горы, кажется, взяли цитадель штурмом, разграбили ее и сожгли. Я, признаться, не знаю подробностей, но для того что творилось летом дело‑то вполне обычное и даже, надо думать, не самое кровавое.

Вирэль, кусая губы, пыталась переварить услышанное. Похоже, от ее путешествия к замку, где когда‑то обитал со своим знаменитым воспитателем Эки, проку оказалось мало. Вся эта гонка по заметаемым снегом дорогам, стычка с Арвеном и гудящая от побоев голова ничего не принесли ей кроме разочарования. Больше всего на свете Дикая Вэр ненавидела разочаровываться.

‑ Неважно, ‑ буркнула она со злой досадой в голосе, ‑ я все равно туда поеду. Хочу сама убедиться, что мне там делать нечего. Тем паче, что, как ты говоришь, ехать уже не очень много осталось.

‑ Надо сказать, это довольно глупо ‑ лишний раз подставлять голову, дабы убедиться в очевидном, ‑ заметил Карзаф после недолгой паузы.