Сны чужие (СИ)

Между прочим, в сравнении с царившим снаружи холодом, внутри башни было даже не тепло, а попросту жарко. Настолько жарко, что поневоле возникал вопрос: каким же образом можно прогреть столь огромное сооружение с множеством помещений и коридоров, к тому же стоящее на голой скале, обдуваемой ледяными горными ветрами? Это казалось невероятным, но было для Антри столь же очевидным, как гнусная слабость в ногах. В комнате с циновками, где он отлеживался в томительном ожидании собственного выздоровления, было умеренно тепло. Выйдя в коридор, Антри почувствовал, что там заметно теплее. Во внутренней же полости башни, о которой он поначалу даже не подозревал, ему пришлось распахнуть на груди куртку, чтобы не взопреть. Внутри колодца подъемника жар окутывал со всех сторон, становясь осязаемо плотным. Протянув руку, Антри коснулся стенки колодца, в котором перемещался подъемник. Камень на ощупь был горячим и едва заметно вибрировал под пальцами, будто изнутри в него колотился ветер столь же сильный, как и тот, что буйствовал снаружи башни. Сердцевина Эскальт Ко‑Кьеви казалось удивительно живой.

‑ Н'ка ла, ‑ сказала девочка громко, перекрывая голосом лязг и скрип цепей, ‑ вьелодд цека.

‑ Не понимаю, ‑ буркнул Антри рассеянно, поглощенный изучением удивительной горячей стены.

‑ Вьелодд ла! Тке вурра экья та! ‑ девочка энергично тряхнула головой, явно раздражаясь бестолковости кальира и попыталась что‑то показать ладонями: прижала их друг к дружке, потом подняла правую и снова плавно опустила ее вниз.

‑ Н'ка ла.

"Спустились", ‑ сообразил Антри.

Подтверждая его догадку, беседка достигла, наконец, новой площадки и остановилась. Далекий гул неизвестных механизмов тут же утих, и только цепи все еще тихо звенели. Девочка решительным жестом отодвинула гостя в сторону и первой сошла на твердый пол, махнув рукой ‑ мол, за мной иди. Антри не без готовности поспешил следом, машинально отметив для себя: лестница опускается куда‑то ниже; следовательно, не до самого дна башни довез их подъемник. Но куда же?

Девочка прошла по короткому прямому коридору, открыла дверь и вошла… точнее ‑ вышла. Антри, переступив порог, оказался во внутреннем дворе замка. Внутри башни было достаточно света, и все же белизна свежего снега ослепила его. Помимо этого его поистине ошеломила целая лавина звуков, внезапно обрушившаяся на сознание после долгих дней, проведенных в почти полной тишине: шум многих голосов, звон металла, скрип наста под ногами… Антри часто заморгал, с изумлением оглядываясь вокруг.

На широкой очищенной от снега площадке упражнялись с оружием десятка три нолк‑ланов разного возраста. При свете дня ярко блестела сталь, с шипением взрезая немного разреженный морозный воздух. Антри поневоле загляделся на "танцующих" воинов ‑ схватка выглядела вполне серьезной, настоящей. И то, что при этом ни один из самых смертоносных выпадов не приводил даже к малейшим царапинам, впечатляло вдвойне.

Воины все были как на подбор ‑ высокие, стройные до худобы (что еще более подчеркивалось облегающей кожей их одеяний), костистые и угловатые с виду, а в движениях гибкие и стремительные. Бились по‑двое, по‑трое и пара на пару. За схватками наблюдал нолк‑лан средних лет. На нем была такая же кожаная одежда, что и на других, только эту сплошь покрывали нашитые крупные металлические пластины, отчего нолк‑лан напоминал странного чешуйчатого зверя. Антри был знаком подобный прием ‑ пластины на куртке и штанах служили воину не в качестве защиты, а для утяжеления воинских упражнений. Сейчас нолк‑лан отдыхал. Его оружие ‑ традиционные для поклонников Кардимашила парные мечи ‑ покоилось в ножнах, а руки были скрещены на груди. Изредка он открывал рот, но говорил мало, ограничиваясь короткими гортанными возгласами ‑ то ли давал "танцующим" советы, то ли выказывал им свое одобрение.

Девочка‑провожатая, между тем, направилась прямиком к "чешуйчатому". Когда нолк‑лан повернулся к ней лицом, Антри увидел еще кое‑что, отличающее "чешуйчатого" от других воинов: на его лбу поблескивал тонкий серебряный обруч с пятью каплевидными голубыми самоцветами. Эки‑Ра рассказывал ему, что пять капель тающего горного снега считались символом рода Ко‑Кьеви. Сердце кальира забилось чаще ‑ похоже, перед ним стоял сам Вьек‑Ко, наследный акихар, глава рода и хозяин Эскальт Ко‑Кьеви. Догадка скоро подтвердилась: девочка что‑то негромко сказала "чешуйчатому", тот ответил кивком, и тут же перевел взгляд на гостя. Гарнизонная выучка взяла свое: Антри выпрямился, подтянулся, делая каменное лицо. Нолк‑лан, наклонив голову чуть вправо, с любопытством наблюдал за ним. Сделав три быстрых шага, Антри оказался прямо перед хозяином замка. Прижав руку к груди, он с достоинством поклонился.

‑ Светлый день, почтенный георт.

‑ И я тебя приветствую.

Нолк‑лан говорил на долинном наречии очень чисто, с легким гортанным акцентом. Он поднял вверх руку и звон мечей сразу начал стихать. Воины прекращали схватку и опускали оружие. Теперь Антри говорил в тишине.

‑ Ошибаюсь ли я, полагая, будто вижу перед собой достойного Вьек‑Ко, акихара Ко‑Кьеви?

‑ Ты полагаешь верно, мальчик. Я ‑ Вьек‑Ко‑Кьеви, а этот эскальт ‑ мое Родовое Гнездо. Однако в наших обычаях принято представляться и самому.

‑ Меня зовут Антри, георт, я ‑ сын Вират‑Дарха, десятника стражи из Саркан‑хад.

‑ Хорошо, ‑ сказал нолк‑лан и добавил, обращаясь к кому‑то, кто вышел из двери за спиной у кальира: ‑ Ты был прав, его терпение иссякло уже сегодня.

‑ Я предупреждал тебя, брат. Молодости свойственна горячность.

Антри едва удержался, чтобы не обернуться. В этом, впрочем, не было нужды ‑ он знал, что за его спиной стоит Линн‑Ко, местный целитель и, судя по всему, близкий родственник хозяина замка. Следующие слова акихара, между тем, повергли его в растерянность:

‑ Фьолан сказала мне нечто неожиданное. Наш юный гость, в поисках выхода, пытался воспользоваться внешней галереей. К счастью, ему хватило благоразумия отказаться от этого пути. Ты едва не допустил ошибку, Линн. Хвала Кардимашилу ‑ Фьолан вовремя нашла мальчика и привела его сюда.

Тут уж Антри не выдержал ‑ обернулся. Линн‑Ко стоял в паре шагов от него. Фигуру целителя укрывал плащ, похожий на накидку, что носила Фьолан. Издар, несмотря на упрек в голосе родича, не выглядел смущенным. Тем не менее, в словах его, обращенных к кальиру, прозвучало неподдельное сожаление:

‑ Я виноват. И я прошу прощения у тебя, Антри, сын Вират‑Дарха, за то маленькое испытание, которому подверг твою выдержку. Рад, что все прошло благополучно.

Антри отказывался верить своим ушам. Испытание? Выдержки? Но зачем?!… Он смотрел на целителя, хмурился и не знал что ему делать ‑ то ли дать волю прорывающейся изнутри ярости, то ли великодушно простить хозяев замка, то ли попытаться сначала понять, а уже затем решить, как отнестись к странным обычаям "горных соседей" испытывать своих гостей.

‑ Ты в замешательстве, ‑ разрешил его сомнения Вьек‑Ко, ‑ это понятно. Поверь, мы тоже.

Антри не нашелся что ответить. Вместо него неожиданно заговорила девочка.

‑ Бьеа клу. Н'ка вельг кьета ла. Деклу зу ла.

‑ Зу вельт, Фьолан, ‑ резко бросил Вьек‑Ко.

Девочка блеснула черными глазами и недовольно фыркнула, однако под взглядом акихара потупилась и опустила голову. Сама виновата ‑ нечего лезть в разговор старших, тем паче ‑ в разговор, который ведет сам глава рода. Линн‑Ко, однако, отнесся к словам юной гордячки с долей понимания.

‑ Фьолан права в одном, ‑ заявил он, ‑ раз уж пришло время для серьезной беседы, то вести ее следует в другом, более подходящем месте. Тем более, что разговор предстоит долгий, а наш гость еще не вполне окреп.

‑ Хорошо, ‑ Вьек‑Ко снова посмотрел на кальира. ‑ Ты не станешь возражать, сын Вират‑Дарха?

Антри не счел возможным противиться подобному приглашению.