Сны чужие (СИ)

Приглядевшись внимательнее, Антри понял, что перед ним женщина, причем довольно‑таки молодая. Даже скорее не женщина, а девушка. А еще вернее ‑ девочка. У долгожителей нолк‑ланов совершеннолетними считались достигшие двадцати шести лет. Этой же, насколько Антри мог судить при его небогатом опыте общения с "горными соседями", было никак не более пятнадцати.

Похоже, девочка стояла здесь уже какое‑то время, так как легкий снежок успел довольно густо припорошить накидку и выглядывающие из‑под капюшона длинные темные пряди. Просто он не заметил ее сразу, когда вскарабкался наверх и стоял, опираясь на каменную балюстраду и пытаясь отдышаться. Значит, она видела с каким трудом Антри поднимался и наверняка слышала все те слова, что он предназначал лестнице. Ему вдруг стало очень стыдно: одно дело проявить слабость наедине с самим собой и совсем другое ‑ демонстрировать ее перед кем‑то другим. И вообще, что подумает эта девчонка, глядя на нелепые "подвиги" чужака? Решит еще, что он пытался тайком улизнуть из замка, но не совладал с обычной лестницей и приполз обратно, задыхающийся, разгоряченный, жалкий…

‑ Кье ла?

Смысла сказанного Антри не понял, только уловил в голосе вопрос. Отрицательно покачав головой, он развел руками в стороны:

‑ Не понимаю.

Девчонка могла оказаться далеко не последней по знатности особой и, немного посомневавшись, Антри все же добавил (так, на всякий случай):

‑ Не понимаю тебя, достойная герут.

Горные нолк‑ланы, большую часть жизни проводящие в своих "родовых гнездах", редко пользовались речью жителей Долины. Девочка могла точно так же не понять ответа чужака, как он не понял ее вопроса, однако его жест, похоже, расценила правильно ‑ больше спрашивать не стала, а просто повернулась, распахнула дверь в коридор и поманила рукой. Мол, "за мной иди". Антри ничего не оставалось, как подчиниться.

Против всех ожиданий к давешней комнате с циновками они не пошли. Девочка повела кальира совсем в иную сторону. Она на ходу сбросила капюшон, освободив буйство длинных волос цвета темного серебра. Искорки влаги сверкали в локонах, отдаленно напоминающих птичьи перья. Антри, как ни пытался напрячь воображение, не мог оценить привлекательность лица своей проводницы, ее щупленькая угловатая фигурка никак не могла прийтись ему по вкусу, но вот эти волосы ‑ они определенно были восхитительны.

Перед глазами встала Вирэль: осанистая, гибкая, мягкая в движениях… жаль, за прической лесной деве следить было некогда и чудесные воздушные пряди (уже не серебро ‑ сталь) привычно собирались на затылке в тугой "хвост", дабы не мешали править спиром, метать стрелы и размахивать тяжелым акрамом. Если бы кому‑нибудь пришла в голову идея привести внешность разбойницы в надлежащий вид и представить взыскательным взглядам знатнейших аркских родов, немало бы сыскалось среди тех желающих узнать ее поближе…

Великая Тши‑Хат, о чем он только думает?!

Сердито тряхнув головой, Антри постарался отрешиться от глупых мыслей. Тем паче, что они, похоже, уже пришли. Девочка остановилась и повернулась лицом к внутренней стене коридора. Стороннему взгляду эта часть стены не показалась бы какой‑то особенной, но едва лишь тонкие пальчики коснулись одного из камней кладки, что‑то негромко щелкнуло и Антри почувствовал, что в лицо бьет поток теплого воздуха. Целый каменный блок сдвинулся назад и раскололся надвое, наподобие дверных створок. Это и была дверь ‑ широкая, двустворчатая… потайная.

За ней открылась небольшая комнатка, из которой влево и вправо уходил другой коридор ‑ у башни обнаружилась вторая сердцевина, вокруг которой вилась спиралью еще одна лестница, внутренняя. Многочисленные масляные светильники на стенах горели чистым белым пламенем, их света с лихвой хватило бы, чтобы худо‑бедно изгнать темноту из небольшого города ‑ тайные проходы явно не пустовали, а значит наверняка не были тайными. Что ж… можно было и самому догадаться, что обитатели замка не поднимаются на верхние этажи по внешним галереям, открытым всем ветрам. Вот только зачем нужно столь основательно маскировать вход на эту лестницу от глаз непосвященных ‑ непонятно. Перемудрили хитроумные нолк‑ланы.

Сюрпризы, между тем, еще только начинались. Девочка‑проводница не спешила воспользоваться спуском, вместо этого она прошла на середину комнаты, где располагалось что‑то вроде круглой беседки с лишенной украшений куполообразной крышей, высокими перильцами и тонкими витыми колоннами, уходящими сквозь крышу в потолок зала. Шириной беседка была примерно шагов пяти. В центре же возвышалось нечто вроде небольшого постамента, наверное подставка для книг (Антри видел такую в саду возле дома коменданта, где его дочь имела обыкновение подолгу просиживать за чтением). Девочка зашла внутрь и помахала рукой кальиру.

‑ Дьекло. Дьеклар ла.

В ее голосе слышалось нетерпение. Антри пришлось поторопиться, хотя он и не понимал чего от него хочет эта нежданная проводница. Он прошел было за ограду, но тут же остановился, услышав как пол беседки отзывается на шаги странным гулом. Удивленный, Антри пригляделся внимательнее и только теперь понял, что пол под ним ‑ металлический. Более того: металлом отливали перильца и крыша над головой, а то, что он принял поначалу за тонкие витые колонны оказалось стальными цепями далеко не последней крепости. Колонны, впрочем, тоже обнаружились, так, не колонны ‑ обычные подпорки для крыши. Вот тебе и беседка…

Девочка тем временем склонилась над странным сооружением, которое Антри наивно принял за подставку для книг. Она провела над ним рукой, что‑то сухо щелкнуло и в ответ на этот негромкий щелчок где‑то высоко над головой, в глубине огромной башни, зародился далекий гул. Что‑то заскрежетало там, на самых верхних ярусах, зазвенели, натягиваясь, цепи и дрогнул под ногами металлический пол.

От неожиданности Антри покачнулся и вынужден был ухватиться за перильца, чтобы не упасть. Выпрямился, однако, почти сразу и первым делом покосился на коварную проводницу: не решила ли та подшутить над незадачливым чужаком? Не насмехается ли теперь над его невольной растерянностью? Девчонка, к его немалому облегчению, смеяться и не думала, только проклекотала что‑то успокаивающим тоном и плавно провела раскрытой ладонью сверху вниз.

Антри уже и сам догадался что из себя представляет странная беседка. Это был механический подъемник. Антри слышал о чудесах, творимых горными умельцами и собственными глазами видел на ярмарке в Липлаше водяную машину, без помощи рабочих рук вращающую тяжелые мельничные жернова и визжащий стальной диск с зубьями как у пилы. Машина натужно скрипела и грохотала, жернова исправно размалывали зерна в муку, а диск резал толстенные бревна, будто мягкое масло. Народ толпился вокруг и шумно изумлялся, не решаясь приблизиться к чудному механизму. Нолк‑лан, выставивший это диво на всеобщее обозрение, во всеуслышанье заявлял, что когда‑нибудь оно будет стоять во дворе чуть ли не каждого крестьянского дома. Народ слушал, ахал и недоверчиво качал головами. На ощупь смолотая машиной мука казалось чересчур грубой, а к злобно визжащему диску было попросту страшно подойти, не то что руками коснуться. "Чудак! ‑ посмеивались в толпе, кивая на важно расхаживающего перед машиной нолк‑лана. ‑ Кто ж решится такую страсть к себе во двор тащить?! Нет уж, мы как‑нибудь по старинке, дедовскими проверенными способами…" Антри кивал вместе со всеми, соглашался и опасливо косился на нолк‑лана и его не внушающую доверия механику…

Теперь, несмотря на некоторую опаску, он вынужден был признать, что в механике хитроумных "пернатых" все же есть что‑то хорошее. Вместо того, чтобы мучительно долго пересчитывать ногами бесчисленные ступеньки башенной лестницы, он стоял себе на мелко подрагивающем полу беседки‑подъемника и смотрел, как проплывает перед глазами шероховатая стена шахтного колодца. Время от времени беседка проезжала очередной этаж с очередной лестничной площадкой. Всякий раз при этом у него возникало непроизвольное желание соскочить с тряской конструкции, опускающей его все ниже и ниже. Всякий раз он с внутренним негодованием изобличал себя в недостойной мужчины трусости и оставался стоять неподвижно, тоскливо ожидая завершения кажущегося бесконечным спуска. Понятное дело ‑ нолк‑ланы недурственно облегчили себе подъем на верхние уровни гигантской башни, и все же он досадовал на себя за слабость воли, заставившую его отступить перед насквозь продуваемой ветром наружной галереей.