Тень Земли (Дилогия о Дике Саймоне, Книга 2)

- Спокойно, Смотритель, спокойно! Дослушаем до конца. Не пускай пену, ты не в лагере крокодильеров. Здесь все решается по уму.

- По уму? Спокойно? - Щеки Хорхе вновь налились злым горячечным румянцем. - Я вас всех по уму успокою! Всем кишки выпущу и глотки перережу! И тебе, Живодер, и Хаиму, и Анаконде! А прежде - ему! Вот так! - Он ткнул пальцем в Саймона, чиркнул по шее ребром ладони, но все-таки сел, глухо бормоча: Газы... пушки... напугал, щенок!.. Я вас всех... всех...

- Это всегда успеется, сокол ты наш, - проворковал дон Хайме, словно не ему обещали выпустить кишки и перерезать глотку. - Сильвер-то прав: надо бы до конца дослушать. Ведь интересно! Этот юноша та-акие вещи говорит! - Он повернулся к Саймону: - Значит, перед лицензией нас осчастливит Карательный Корпус. Ну а если мы ее не получим? Или не захотим получить?

-Тогда вы лишитесь покровительства ООН, и занятые вами территории окажутся под юрисдикцией государств, которые ими владеют, - сообщил Саймон. - Напомню, что эти страны никуда не исчезли, они существуют там, среди звезд, - он поднял глаза к потолку, - а это значит, что Сибирь со всем Байкальским Хуралом принадлежат России, земли так называемого ЦЕРУ - Украине, а ваша территория странам Южмерики. Но я полагаю, что они, учитывая национальный момент, передадут свои полномочия России.

- России-матушке... - с насмешливой улыбкой протянул Хайме. - И чем она одарит своих блудных сыновей?

- Карательным Корпусом, разумеется. У русских его называют иначе, но суть все та же: инспекция, умиротворение, порядок и закон,, а уж потом - процветание и братство. - Саймон встал, сделал три шага к галерее, полюбовался на пламя в кратере и сообщил: - Россия - великая держава, лидер Большой Десятки, опора ООН, столп демократии и законности. Россия очень дорожит своим авторитетом, и русские очень не любят гангстеров. Если они здесь появятся, я думаю, что всех вас ждут Каторжные Миры. Скорее всего, Колыма. Минус сорок, бодрящий ветер с заснеженных гор и прелестные виды на айсберги и ледники.

Молчание. Тишина. Лишь негромко гудит газовый факел в кратере.

- Любопытно... - пробормотал Хайме, - оч-чень любопытно... И все потому, что у нас нет этой треклятой лицензии?

- Увы! - Саймон развел руками и хотел добавить, что гиенам лицензий не выдают, но Хорхе, стукнув по колену кулаком, разразился проклятиями:

- Срань тапирья! Гнида, шиздец, ублюдок позорный! Хочешь нас за яйца подвесить?

- Это точно, - произнес Саймон с сознанием выполненного долга. - Уже подвесил!

И тут поднялся дон Эйсебио Пименталь.

Вожак "черных клинков" был худым, высоким и безбородым. Крупная голова в завитках темных волос, выпуклый лоб, плотно сжатые губы, широкие, слегка вывороченные ноздри, кожа цвета эбенового дерева. Он являлся типичным чернокожим, и предки его, должно быть, обитали где-нибудь в Камеруне, Габоне или Заире. Но говорил он на русском с такой непринужденной легкостью, что не было сомнений - этот язык для него родной.

- Я слушал и молчал, - произнес Эйсебио Пименталь. - Слушал, как этот гринго со звезд смеется над вами. Вы еще этого не поняли? Пора бы! Он добивался встречи - зачем? Чтобы выклянчить "Полтаву"? Чушь! Правду он не сказал, но причина была. Была, а теперь ее нет. Он что-то выяснил или что-то нашел без нас - что-то такое, что делает его хозяином положения. Зачем же он явился? Посмеяться над вами и напугать вас - вот зачем! Вас, не меня! - Темные зрачки Пименталя сверкнули, взгляд обежал сидевших за столом. - Все вы тут гринго, проклятые гринго, как этот чужак со звезд, и Все вы - такие же чужаки! Вас не звали сюда, но вы пришли на нашу землю, покорили наш народ, отняли наш язык, растащили наших женщин по своим постелям и нарожали ублюдков. И теперь эти ублюдки думают, что сделались тут господами! А это не так, совсем не так. Он, Пименталь кивнул на Саймона, - принес вам возмездие. Вам, не мне! Я не боюсь. Я - бразилец, вы - бразильяне!

"Очень яркая речь, - подумал Саймон, - этому дону Эйсебио не откажешь в здравом уме и проницательности! Был бы он так же хорош и в прочих делах". Однако в прочих делах Эйсебио не отличался от остальных гиен; был он, в сущности, рабовладельцем, пил из своих невольников кровь и превращал ее в бочки с бензином и мазутом. Он не заслуживал снисхождения,

- Дон Пименталь прав, - произнес Саймон, - он - человек местный, можно сказать, бразильский абориген. Ему придется вступить в контакт с бразильским Карательным Корпусом, а это значит Северный материк Тида. Я там бывал. Очень приятное место! Экстремальный тропический климат, сернистые дожди и любопытные местные реликты. Птеродактили, драконы, левиафаны, акулоиды. Кстати, они не делают различий между бразильцами и бразильянами.

Снова повисла тишина. Потом Хорхе Смотритель засопел, полез за пазуху и вытащил свисток на прочной железной цепочке.

- Кончать надо гада, - пробормотал он, прилаживая свисток к отвислым губам, - кончать, и все дела. Сейчас я вызову парней, скрутим гаденыша - и к Озерам! Не все еще зверюшки перебиты, десяток-другой остался. Вот им ублюдка и скормим, медленно, по кускам...

- Только свистни, - Сильвестров покосился на бойницы у потолка. - Я тоже свистну, и поглядим, чьи парни круче! Забыл договоренность? Так я напомню: здесь мои режут, а у Озер - твои!

- Если вообще стоит резать, - пробормотал дон Хайме и поднялся. - Вот что я вам скажу, судари мои: не разойтись ли нам с миром? Ты, Смотритель, к Озерам езжай, зверюшек своих кормить, Алекс пусть отправляется в Форт, а Пимену прямая дорога в Разлом, коли он нас так не любит. А я здесь останусь, у дона Грегорио. Останусь и потолкую с нашим юным благодетелем. Может, и договоримся.

Старик ухватил Саймона под локоть здоровой рукой и подтолкнул к галерее. Вероятно, ему доверяли - не как личности или главе дерибасовских, а как самому хитрому и прожженному из всей пятерки, как человеку, способному отстоять общий интерес. Оглянувшись через плечо, Саймон увидел, что доны и в самом деле расходятся: Анаконда и Пименталь молча направились к дверям, Сильвестров с Хорхе шли за ними, о чем-то яростно споря. В амбразурах у потолка больше ничего не поблескивало, зато в комнате появились молодцы в синей униформе и начали прибирать стол. Ни один кувшин не был вскрыт, и Саймон заметил, что прочее угощение тоже осталось нетронутым.