Властелин Некронда (Книга Еда - 3)

Мужчина остановился и поглядел Каспару в лицо.

- Мне очень жаль, - выдавил он. - Все началось вновь.

По-прежнему не в силах заставить себя подойти, юноша вытянул шею, пытаясь заглянуть в одеяльце. Воображение рисовало синие губы, остекленевшие глаза малютки.

- Но... - срывающимся голосом начал он, почти теряя сознание. Пеннард подхватил его. - Что они с ней сделали?

Однако в следующее мгновение юноша даже засмеялся от облегчения:

- Это же не она!

- А одеяло ее? - спросил горожанин.

Молодой воин кивнул, с отвращением разглядывая зеленовато-коричневое существо, закутанное в пеленки Изольды. Он с ужасом обвел глазами окружавших его мужчин и только теперь заметил, что женщины и дети давно разбежались и попрятались по домам.

- Все началось снова! - панически закричал какой-то старик.

Каспар непонимающе смотрел на маленького уродца.

- Что это?

Голос с трудом повиновался ему. Горло так сжалось, что слова не шли.

- Они с гор, - объяснил кто-то. - Это подменыш с гор. Они живут в глубоком ущелье среди огромных ясеней. Такое уже случалось - ребенок пропадает, а скоро вместо него появляется один из ихних. Они великаны!

Каспар с сомнением поглядел на сморщенное существо. Что-то маловат для детеныша великанов. Из одного глаза уродца сочился желтый гной, тельце было таким тощеньким и хрупким, что больно смотреть.

- Тогда надо пойти в то ущелье и найти ее! Я должен ее вернуть.

Горожане дружно покачали головами.

- Ничего не выйдет. Эти великаны - настоящие чудовища.

Старик сунул больного младенца в руки Каспара. Первой реакцией юноши было отшвырнуть гнусную тварь, но он оцепенело прижал сверток к себе и снова поглядел на бедняжку. В глубине сердца у него что-то дрогнуло.

- Ты-то ведь ни в чем не виноват, - прохрипел он.

Что же теперь делать? Он лихорадочно пытался выработать план. Надо как следует позаботиться о ребенке. Ведь есть же в мире справедливость - и если хорошо обращаться с подменышем, возможно, те существа тоже приглядят за Изольдой.

- О, Великая Мать! - взмолился он. - Дорогая Мать, сохрани моего ребенка!

Горожане начали пугливо расходиться. Двери закрылись, окна спрятались под тяжелыми ставнями. На улицах зажглось множество фонарей. Над городом повисла тягостная атмосфера страха. Скоро рядом с Каспаром остался один лишь Пеннард.

- Это моя вина, - горестно произнес он. - Не разозлись я так из-за собаки, ничего не случилось бы.

- Нет, - покачал головой Каспар. - Виноват только я один. Как мог я быть так глуп?

Он снова поглядел на больного младенца.

- Бедняжка...

Как же вернуть Изольду? Нельзя терять надежды. Надежда остается всегда. Всегда. Его, Каспара, родная мать, двенадцать лет томилась в заточении. Что ж, если ему потребуется двенадцать лет на то, чтобы найти девочку, - пусть будет так. Только бы все же найти!

- Ты знаешь, где это ущелье? - спросил он Пеннарда.

Парень стоял с убитым видом и весь дрожал. Каспар удивился - ведь до сих пор тот проявлял потрясающее хладнокровие и самообладание.

- Да. - Голос Пеннарда звенел от страха, глаза затуманились, словно он глядел куда-то внутрь себя. - Да, знаю.

- Отведешь меня туда! Парень затряс головой.

- Нет!

- Почему? - страстно воскликнул торра-альтанец. - Я должен вернуть своего ребенка. Должен! Ты понимаешь?

- Ничего не выйдет, - безжизненно отозвался Пеннард. - Прости. Мы ничего не можем сделать. Ничего.

Младенец на руках Каспара слабо закопошился. Юноша почти автоматически повернулся к козе.

Привычными, загрубелыми пальцами подоил ее, налил молока в Изольдину роговую чашечку. Существо отпило глоточек и снова впало в беспокойную дремоту. Но стойте! Внезапно Каспар вспомнил о триночнице!

Рейна дала ему три флакона снадобья для коня - и он использовал все три, а потом просто-напросто запихнул пустые склянки в карман и напрочь позабыл о них. Но они до сих пор пахли липким лекарством. Наверное, такой крохе даже этих остатков хватит!

Он налил во флаконы молока и взболтал, а потом разбудил подменыша. Проявляя более досады, нежели терпения, умудрился споить ему половину порции, прежде чем тот снова заснул, а остальное оставил на потом.

Каспар повернулся к Пеннарду.

- Скажи мне хотя бы, где это ущелье.

Некогда спорить. Если парень трусит и сам помощи не предлагает, то и уговаривать его нечего - от такого больше вреда, чем пользы.

- Не скажу. Ты только сам погибнешь, а ребенка все равно не спасешь.

- Не твое дело, - угрожающе настаивал Каспар. - И ты мне скажешь. Я потерял малышку, которая была для меня всем на свете. И не успокоюсь, пока не верну ее.

- Они убьют тебя, как... - Парень на миг замолчал, закашлялся, а потом невыразительным голосом докончил: - Как моего отца.

Каспар мгновенно понял: чтобы хоть чего-то добиться от Пеннарда, надо узнать его историю.

- Расскажи мне, как это было! Пойдем, давай отыщем какую-нибудь тихую комнатку, чтобы ребенок не мерз.

Трактирщик "Приюта оружейников" захлопнул дверь у них перед носом:

- Не смейте тащить сюда эту тварь! Поступите с ней так, как мы всегда поступаем с ними - оставьте у источника на окраине города. К утру волки с ней разберутся.

- Надо уйти отсюда, - сказал Каспар Пеннарду. - Выбраться из города, подальше от всей этой истерии. Там я смогу думать спокойно.

Необходимость действовать вновь укрепила его разум. Надо поесть, надо выспаться - чтобы набраться сил для завтрашнего дня, для спасения Изольды.

- Не мог бы ты раздобыть какой-нибудь еды? - попросил юноша, всовывая в руку Пеннарда пригоршню монет.

Тот уставился на него с изумлением и подозрением в глазах.

- Откуда это у бродяги вроде тебя столько денег?

Каспар не удосужился объяснять, да, похоже, Пеннард и не ждал ответа, а лишь утвердился в своих предположениях. Умчавшись прочь, он скоро вернулся с мешком припасов.

- Спасибо, - буркнул торра-альтанец, разворачивая пони.

Коза с блеянием бежала следом. Пеннард и его выдрессированная псина без всяких уговоров и просьб двинулись за ними, что удивило юношу, - но он промолчал.

В пригородах Неграферра они проехали множество кузниц и оружейных мастерских, а в окрестных лесах повсюду встречались углежоги, присматривающие за круглыми курганчиками дымящихся поленьев. Дальше, милях в двух от порта, показались высокие кирпичные печи, из труб которых валил красно-бурый дым. На радость Каспару, ветер сносил этот дым в другую сторону. Пейзаж кругом был обезображен коричневыми пятнами увядания, а рев пламени слышался даже на таком расстоянии.