Горизонты безумия (СИ)

- Хм... По стопам отца?

- Вовсе нет. Писателем он себя не видел. Так просто, баловался... - Холмин помассировал виски. - Даже не верится, что весь этот кошмар случился взаправду. Так вот, купили мы этот треклятый мотоцикл... Олег сразу же на права выучился - хотя и без того ездить умел. Но он хотел, чтобы всё было по-настоящему... Господи! Какими же мы были тогда дураками! - Холмин ухватился за голову. - Галина звонила утром. У Олега отказало сердце. Врачам пришлось подключить сына к аппарату искусственного кровообращения...

Какое-то время молчали.

Участковый двигал по столу чашку, изредка поглядывая на серость за окном. По стеклу сползали капли дождя. Солнца с утра не было.

- Вы думаете, что Димка сбежал из-за Олега?

- Понимаете, - тут же оживился участковый. - Я не могу исключать эту версию. Ведь наверняка вы с женой с головой погрузились в это несчастье. И думаете вы только об одном: лишь бы выкарабкался Олег. В такой ситуации, поймите меня правильно, невольно утрачиваешь концентрацию. Кажется, что второму сыну оказывается не меньшее внимание, как и прежде. Однако на деле... На деле ребёнок остаётся брошенным один на один с собственными мыслями. А какие в таком возрасте, скажите мне, могут быть мысли?

Холмин произвольно пожал плечами - мозг отказывался работать, когда этого требовали обстоятельства.

- В основном, страхи. Вот от них-то ребёнок и бежит, - участковый поёрзал, видимо удовлетворённый собственной речью. - Но это уже психология, понимаете?

Холмин отрешённо рассматривал линии на ладонях.

- Да, Димка болезненно переживал случившееся с Олегом. Но нет, он не был один. Мы постоянно разговаривали с ним о проблеме и... временами, Димка вёл себя как взрослый - по крайней мере, рассуждал здраво, чего и говорить, - Холмин вздрогнул. - Записка!

- Какая ещё записка? - насторожился участковый.

Холмин порылся в карманах пиджака, протянул измятый тетрадный лист.

- Вот. Димка, как только мы переехали, уже пропадал целый день невесть где. Когда вернулся, я его наказал. Запретил выходить. А наутро он пропал снова.

Участковый читал текст записки и кивал.

- Ну вот, видите. Всё же что-то грызло его душу. Причём не он сам это выдумал, а скорее всего, вы...

Холмин потупил взор.

- Я просто боялся потерять ещё и второго сына. А что бы вы сделали на моём месте?!

Участковый сложил записку.

- Пока оставлю у себя. Улика. И ещё, на будущее: давайте, оставаться каждый на своём месте - ещё неизвестно, где мёд слаще.

Холмин пропустил фабулу мимо ушей.

- Так вы найдёте Димку? Я вас умоляю!

Участковый надулся, как жаба.

- Учитывая местные порядки, искать начнём незамедлительно.

- Какие ещё порядки? - Холмин почувствовал озноб.

- Как давно вы переехали? - прищурился участковый.

- Вчера... То есть, позавчера! Простите. Не помню. Со всем этим просто утратил ход времени. Так какие порядки?

Участковый поднялся из-за стола, оправил форму, залпом выпил кофе, проглотил осевший на дне сахар.

Холмин поморщился.

- Вы, наверное, в курсе, что рядом с городом располагается топь?

- Я думал, болото.

- Нет, топь.

- Разве есть разница?

- Хм... Колоссальная, - участковый гадко облизался. - Прежде чем везти сюда сына, вам не мешало бы почитать в прессе статистику пропаж детей в Нижней Топи за всё время существования городка.

- О чём это вы? - Холмин почувствовал, как шевелятся на затылке волосы.

- Я о статистике, - хмуро повторил участковый, направляясь к выходу. - Топь - не место для игр. Она - обитель зла. Однако местную ребятню, как магнитом притягивает туда. А топь, это помимо мистики и всевозможных сказаний, ещё и трясина... Вы ведь понимаете?

- О, Господи... - прошептал Холмин, вспоминая, что когда-то уже слышал нечто подобное.

- Понимаете. Так вот, к чему я это всё... Раз уже не уследили за сыном, так и думать не помышляйте, чтобы пытаться разыскать его самостоятельно - сгинете. Помяните моё слово, сгинете! И никто не поможет вам. Даже если услышат крики о помощи.

Холмин сглотнул ком.

- Вы же не хотите сказать, что Димка...

Участковый резко обернулся - это было так несвойственно для его пропорций.

- То, что хотел, я сказал. Вы взрослый человек и должны понимать, насколько непредсказуемы детские шалости, в особенности, когда ОНИ прорастают в реальность.

- Перерастают, - на автопилоте поправил Холмин.

Участковый хмыкнул. По всему, замечание задело его самолюбие.

В дверь постучали.

Холмин кинулся открывать, но участковый самым непостижимым образом опередил его, возникнув на пути, как болотная кочка. Холмин затормозил, попутно шаря взглядом по полу, в поисках подходящей обуви. Наткнулся на пустой кошачий лоток.

"Тебя-то где носит, нежить!"

Он не мог точно сказать, когда видел кота в последний раз.

Скрипнула, открываясь, дверь.

Холмин вытянул шею, слепо надеясь на чудо.

На пороге топтался юный сержант в дождевике поверх формы.

- Игорь Сергеевич, вот. Нашли на болоте. С час назад.

- Узнаёте? - Участковый развернулся, что-то протянул.

Холмин утратил дар речи. В груди через раз постукивало сердце. Перед глазами плыла пелена.

- Так узнаёте или нет? - повторил участковый, суя предмет буквально в нос.

- Да-да, конечно... - сбивчиво говорил Холмин, не в силах отвести взор от планшета. - Наверное, Димка обронил...

- Ну, это навряд ли, - усмехнулся сержант. - Штучка проросла!

- Что? - не понял Холмин.

- Это просто местный сленг, - участковый вытолкал патрульного наружу. - Так, значит, признаёте, что вещь принадлежала вашему сыну?

- Да. Нет! Что значит - принадлежала?

Участковый скривил челюсть - вышло примерзко. Как будто жаба подавилась проглоченным только что кузнечиком.

- Перестаньте цепляться к словам, - заговорил он, отведя глаза. - Так его планшет или нет?

Холмин бережно стёр с экрана грязь.

- Да, признаю. Это Димкина вещь.

- Вот и славненько. То есть... Прошу прощения... но я вынужден изъять и его, как улику. Таковы правила.

- Да-да, конечно, - Холмин покорно протянул планшет.

Участковой бодро взял под козырёк.

"Тебе же плевать, чёрт возьми! - внутри у Холмина всё буквально вскипело. - Все эти доводы, аргументы, сочувствие - просто часть отрепетированного шоу! Подделка! Фальшь! Ложь!"

Холмин улыбнулся.

- Вы в норме? - тут же поинтересовался участковый.

Холмин кивнул.

- Я уяснил всё, что вы сказали, - тихо проговорил он. - Держите меня в курсе поисков.

- Непременно, - участковый развернулся и, довольный собой, засеменил к Уазику. - Растеряев, за мной! Ну, живо!

Сержант бросил лазать в бурьяне у сарая, поглощая какие-то синие ягоды; помчал во всю прыть вслед за шефом.

Холмин тёр верхнюю губу, чувствуя, как за шиворот падают капли с навеса крыльца. Желчь рассосалась. Во всю грудную клетку разрослась чёрная дыра отчаяния - она просто поглощала чувства. Питалась, прорастая где-то с изнанки откровенным безумием.

Грязный Уазик завёлся только раза с пятого. Вякнул на всю округу сиреной и исчез в утренней мороси.

Холмин собирался уже вернуться в дом, как боковым зрением уловил на противоположной стороне проезжей части какое-то шевеление. Он резко обернулся... и обомлел. На обочине, в грязи, полулежал, полусидел давешний старичок, говоривший с ним загадками.

Холмин захлопнул дверь и припустил во весь дух.

Скользя и спотыкаясь, он пробежал свой участок, не оглядываясь, перескочил дорогу и склонился над кряхтящим стариком.

- С вами всё в порядке?!

Корректор открыл глаза, подставил под дождик морщинистое лицо, откинул ненужную лампу.

- Что с вами случилось?!

- Не важно, - выдохнул старик. - У нас мало времени. Ты должен меня выслушать. Это вопрос жизни и смерти.

- Давайте я вызову скорую!

Старик отрицательно мотнул головой.