Начало тьмы (СИ)

— Зачем вы хотели убить меня, доктор?

Вопрос в лоб. С соответствующим эффектом — доктор некоторое время просто стоял, забыв даже изобразит негодование. Потом, видимо, понял, что неприятного разговора избежать не удастся, и нерешительно возмутился:

— Да как вы смеете… Бросать такие обвинения!.. Без доказательств! — это последнее, по всей видимости, особенно воодушевило его, и он продолжил ехидно: — И почему бы вам не спросить об этом Бронтома?

— Спасибо… Я так и сделаю, — многозначительно пообещал Ило. На лице собеседника промелькнула растерянность — резко повернувшись, он бросил:

— Я… Не намерен впредь… Я лучше уйду.

— Никуда вы не уйдете, — устало произнес Ило.

— Почему это?

— Потому что стоит мне шепнуть пару слов Эшу Бронтому, как ваша карьера завершиться навсегда.

— Тебе не поверят! — со злобной страстью проблеял врач. У людей меланхолического темперамента накал чувств проявляется с особой неприглядностью — Отари покоробило.

— Не поверят? Я думаю иначе. Уж кому, как не Бронтому знать, на что способен его старый дружок…

Доктор передернулся — забыв о самоконтроле, он на миг явил свету свое истинное лицо. Ило тоже передернуло — настолько ясно была написана на этом лице самая трусливая ненависть.

— К тому же существуют такие средства, как психозондаж, — поспешил он добавить, не желая углубляться в затхлые джунгли личных отношений — но опоздал. Доктора прорвало — и в ближайшую минуту целый ушат грязи вылился на Отари. Он узнал многое о личных качествах гран-эрмиера, о его мелочности, ревности к почестям, равнодушии к людям… В первую очередь, наверное, к нему, к доктору. Когда же тот перешел к личной жизни Бронтома, начав с намеков на подозрительные родственные привязанности, Отари не выдержал:

— Хватит! Я уже понял, вы друг друга стоите…

Доктор остановился, тяжело дыша и бессмысленно таращась на него. Потом, еще раз глубоко вздохнув, пришел в себя и явил некоторые зачатки здравого смысла:

— Чего ты хочешь?

— Ага — наконец-то, — удовлетворенно кивнул Отари, — ты мог бы и сам догадаться — я хочу поскорее покинуть ваш гостеприимный кров. И как можно скорее.

— Утопия! — отрезал медик. — Бессмысленная затея — даже я не могу выйти отсюда без распоряжения… — тут он сморщился, как от чего-то невыносимо горького, проглотив имя того, без чьего распоряжения ему не выйти. Отари только внутренне вздохнул — как видно, не судьба… Безопасного пути нет — а как хотелось бы сейчас услышать про какую-нибудь богом забытую лазейку! На ум невольно пришла канализация, которой он так лихо воспользовался на «Бронзовой»… К сожалению, система не доходит до «дна». Что ж, остается то, что остается…

— Мне не потребуется разрешение… Если ты сделаешь все, как надо.

— Что? Что, в конце концов, я должен?! — взорвался доктор, потеряв терпение — Отари пришлось придать своему голосу максимальную твердость, чтобы предотвратить истерику:

— Изменить программу защиты.

Доктор недоверчиво глянул на него:

— Это еще зачем? Думаешь отсидеться, что ли…

— Защита должна быть снята, — бесстрастно отчеканил Ило. Последовало длинное молчание — собеседник переваривал полученную информацию. Неуверенно хмыкнул и посмотрел на Отари с возросшим уважением — как на самоубийцу:

— Что за трюк… И в самом деле решил, что справишься со всей массой?

— Это мое дело, — Ило невесело усмехнулся, — да и терять мне нечего… Когда очередной сеанс?

— Сейчас… — доктор глянул на часы — почему-то не на свои, а на те, что в гипносуфлере. — Через… через два часа примерно… Но только полностью снять защиту не удастся — блокировка.

— Сколько останется?

— Мощность? Процентов двадцать…

Отари задумался. Спросил, не поднимая головы:

— А как же снималась защита в этот раз?

— Этот код известен только Эшу.

— Только ему?

— Да… То есть… Нет. Из людей — только ему… Есть еще память инфры. Но там тоже код…

Отари осенило:

— А запись старой программы? Сохранилась?

Врач пожал плечами:

— Может быть… Но оттуда все равно ничего не извлечь без дешифровки, а ее производит тот же инфор…

— Так что же тогда делает Мач?

— Мач? Он лишь настраивает все системы под заданную гармонию. Синхронизирует…

— Значит, распределяет команды по времени?

— Выходит…

— А может он заблокировать продолжение программы с какого-то момента?

Доктор в задумчивости потер подбородок, неуверенно кивнул:

— Похоже, так и есть. Аварийным автоматом.

Отари заинтересовался — оказывается, существовала система страховки на случай непредвиденной ситуации. Аварийный автомат прекращал действие основной программы и врубал энергощит на полную мощность. Находилась система, конечно, в самом коконе — и если бы удалось отменить команду на включение защиты… А это наверняка можно сделать — в конце концов, самоубийца программой не предусматривался. Автомат напрямую был связан с медсистемой, но мог работать и самостоятельно, например, в случае проведения усеченного эксперимента. Все, что нужно было сделать, это настроить его на прерывание программы в момент отключения защиты и заблокировать ее аварийное включение. Минутное дело. Доктор, как член испытательской команды, изучал кокон — в пределах минимально необходимого, конечно, но в этот предел как раз входил аварийный автомат. После нескольких минут обсуждения Отари выработал план действий — начиная от похищения использованной в первом сеансе программы и кончая нейтрализацией Мачо Ларозы — эту задачу доктор взял на себя, загадочно намекнув на какие-то свои средства. Десяти минут должно было хватить на подмену программ и настройку аварийной блокировки. О настройке всей аппаратуры речи не шло — слава богу, эксперименты являлись логическим продолжением друг друга, и условия их менялись постепенно.

…Они расстались, как лучшие друзья — вернее, как деловые партнеры, так это выглядело… Но что по настоящему придавало их сотрудничеству прочность, стало ясно из неосторожно оброненного напоследок замечания доктора: «…после ПУВ не остается ничего…» Отключение защиты гарантировало отсутствие улик — причина отключения не будет выяснена никогда. Что случится с самим испытателем, врача не волновало. Лучше всего, если и он исчезнет… навсегда. Конечно, это не высказывалось вслух, но неким неуловимым душком витало в воздухе, придавая деловитому обсуждению какой-то потусторонний оттенок…

Время до начала мелькнуло смазанным пятном, как пейзаж за окном поезда — испытателя провели по всем обычным кругам подготовки. Медосмотр, предварительный инструктаж, который он прослушал в пол-уха, антистресс — гипномассаж мозга; проверка — он механически-бездумно повторил все, что ему сказали, снятие физиологической матрицы, психической матрицы, еще одна проверка… Им вертели, как куклой — но в суете обычной предстартовой подготовки на душе царила тишина. Ничего уже не осталось — сузив круг умственного зрения, Ило видел теперь лишь ближайшую цель. И словно проснулся, оказавшись в гулком пространстве трюма.

— Мач, Мач! — раскатывался среди этой пустоты голос доктора. — Сколько времени тебе нужно?

Игрушечный человечек у крохотного сооруженьица выпрямился и посмотрел на прибывших:

— Еще минуты три… Наверное.

Они постепенно подходили — впереди медик, уверенно насвистывающий что-то в такт шагам, за ним — Отари Ило.

— Мониторы уже включены? — деловито поинтересовался доктор, подойдя вплотную к канареечной клетке кокона.

— Пока нет… Что, включать?

Доктор сделал протестующий жест:

— Да нет, заканчивай…

Послышалось легкое шипение, и изумленно хлопая глазами, Мачо осел в облачке газа, вырвавшегося из пальцев доктора. Автоматически подхватив под мышки бесчувственное тело, Отари заоглядывался в поисках места, куда его можно положить.

— Брось его, — махнул рукой доктор, торопливо запихивая в карман тускло мерцавший баллончик иньектора.

— А он не… — вопросительно кивнул на него Ило.