Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)

— Я больше ничего не буду объяснять. Скажу только, что вы не разочаруетесь.

Споры и обсуждения продолжались. План разобрали до мельчайших деталей. Сыпались разные предложения, обдумывались всевозможные варианты... Казалось, никто не считал трудности непреодолимыми, а риск — чрезмерным; никто не сомневался в способности будущего экипажа управлять кораблем ваннэков. Однако особого энтузиазма тоже никто не выказал. Итоги подвел Джаг Джаганиг.

— Вы нас не убедили! — заявил он. — Непонятна цель нашего предприятия; мы не вполне уверены в существовании так называемого богатства...

— По-моему, настала моя очередь высказаться, — перебил его Зарфо. — Не отрицаю, у Адама Рейша множество недостатков. Он упрям, груб, хитер, как Зут, и безжалостен, когда ему в чем-то перечат. Но должен признать — он человек слова. Если Рейш говорит, что сокровище существует, значит, обсуждать тут нечего.

— Безнадежная ситуация! — пробормотал Белдже. — Кто, кроме безумца, захочет узнать секреты черной шкатулки?

— Вовсе нет! — возразил Тадзей. — Да, рискованно, но никак не безнадежно. А черные шкатулки пускай забирают демоны тьмы!

— Я, пожалуй, рискну, — произнес Зорофим.

— Я тоже, — подхватил Джаг Джаганиг. — В конце концов, никто не живет вечно.

После долгих колебаний Белдже сдался и тоже заявил, что согласен участвовать.

— Когда мы отправимся в путь?

— Как можно скорее, — ответил Адам. — Чем дольше я сижу здесь, тем сильнее нервничаю.

— И тем больше риска, что кто-нибудь проговорится о нашем сокровище, а? — усмехнулся Зарфо. — Вот было бы печально.

— Дайте нам три дня на сборы, — попросил Джаг Джаганиг.

— Как насчет пяти тысяч? — решительно произнес Тадзей. — Почему бы сразу не выдать деньги, чтобы мы могли сейчас ими воспользоваться?

Рейш колебался лишь какую-то долю секунды.

— Что ж, вам приходится верить мне, а мне — вам. — И раздал изумленным локхарам по пятьдесят пурпурных цехинов, каждый из которых стоил сто белых.

— Отлично! — произнес Джаг Джаганиг. — Итак, запомните все! Никому ни слова! Кругом шныряют шпионы! Особенно подозрительно выглядит незнакомец в гостинице, одетый как яо.

— Что такое? — воскликнул Рейш. — Молодой человек с темными волосами, очень элегантный и изысканный?

— Да, он самый. Парень все время наблюдает за танцами на площади и не произносит ни слова.

Рейш в сопровождении Зарфо, Анахо и Траза вошел в гостиницу. В полутемной комнате сидел Хелссе, вытянув под массивным столом длинные ноги в обтягивающих бриджах из черной саржи. Он задумчиво смотрел на площадь где, освещенные янтарным светом солнца, чернокожие беловолосые парни и белокожие черноволосые девушки кружились и весело смеялись.

— Хелссе! — окликнул его Адам.

Яо даже не шевельнулся.

Рейш подошел поближе.

— Хелссе, ты слышишь меня?

Тот медленно повернул голову. Его глаза походили на куски черного стекла, взгляд ничего не выражал.

— Давай поговорим! Ну, скажи что-нибудь!

Хелссе открыл рот, напрягся, но из горла вырвался лишь печальный полувсхлип-полухрип. Адам отшатнулся. Яо безразлично посмотрел на него, затем вновь повернулся и вперил взгляд в окно.

Рейш присоединился к своим товарищам. Зарфо налил ему кружку пива.

— Ну, что там с яо? Он сошел с ума?

— Не знаю. Возможно, притворяется, либо находится под гипнозом или под действием каких-то наркотиков.

Старый локхар отпил из кружки и смахнул с носа пену.

— Если мы его вылечим, он будет перед нами в долгу.

— Несомненно, — согласился Рейш, — но как ему помочь?

— Не хочешь показать его целителю племени дугбо?

— А кто они такие?

Зарфо махнул рукой.

— Их лагерь разбит за городом. Эти бродяги носят лохмотья, воруют, предаются всевозможным порокам; они прославленные музыканты. Дугбо поклоняются демонам, а их шаманы-целители творят чудеса.

— И ты считаешь, что они смогут вылечить Хелссе?

Зарфо одним могучим глотком осушил свою кружку.

— Если парень прикидывается, не сомневайся, его быстро приведут в чувство.

Рейш пожал плечами.

— Что ж, пару дней нам все равно надо чем-то себя занять.

— Вот и я так подумал.

Шаман оказался сухопарым человеком в живописных лохмотьях коричневого цвета и сапогах из необработанной кожи. У него были живые, светящиеся умом карие глаза; грязные рыжие волосы завязаны в три пучка. Когда дугбо говорил, на щеке его, словно змеи, извивались белые нити шрамов. Он ничуть не удивился, выслушав Рейша, и стал с профессиональным любопытством осматривать Хелссе, который, сидя на плетеном стуле, с насмешливым безразличием наблюдал за его действиями.

Целитель приблизился к яо, заглянул в глаза, исследовал уши и многозначительно кивнул, словно его подозрения подтвердились. Потом знаком подозвал тучного юношу помощника и, присев за спиной Хелссе, стал легонько нажимать на разные участки тела, а помощник тем временем держал под носом яо бутылочку с черной эссенцией. Хелссе расслабился, стал вялым и обмяк на стуле. Целитель поджег благовония и направил дым ему в лицо. Потом помощник заиграл на носовой дудочке, а шаман, склонившись к уху больного, пропел тайные заветные слова. После чего вложил в руку Хелссе кусок глины; тот сразу сжал пальцы и стал яростно мять ее, потом что-то забормотал.

Целитель знаком подозвал Рейша.

— Обычный случай одержимости. Посмотри — зло вытекает из его пальцев и впитывается в глину. Если хочешь, можешь побеседовать с ним. Будь мягок, но говори решительно. Прикажи — он ответит.

— Хелссе, расскажи о своих взаимоотношениях с Адамом Рейшем.

Тот сразу заговорил громким ясным голосом, словно отчитываясь:

— Адам Рейш прибыл в Сеттру. Ходило много различных слухов и домыслов, но после его приезда все они оказались неверными. Благодаря странному стечению обстоятельств он появился во дворце Голубого Нефрита, в зоне моей персональной ответственности и пункте наблюдения; так я впервые увидел его. Далее пришел Дордолио и в припадке ярости обвинил Рейша в принадлежности к культу и в том, что тот выдает себя за пришельца из далекого мира — Дома. Я провел с объектом беседу, но ничего не выяснил. С целью «раскрыть, войдя в доверие» — номер три из «десяти приемов», — привел его в известное мне главное место сбора инспираторов — явку культа. Результаты противоречивые. За нами следовал курьер, недавно работавший в Сеттре, недостаточно опытный. Я не смог, «умело сымпровизировав, отвести удар» — номер шесть из «десяти приемов». Рейш ликвидировал курьера и завладел сообщением неизвестной мне степени важности; он не дал мне просмотреть его, а я не смел настаивать, опасаясь, что раскрою себя. Посоветовал обратиться к локхару, снова использовав прием «раскрыть, войдя в доверие». Как стало видно впоследствии, выбор оказался неверным. Локхар слишком многое понял в тексте сообщения. Я приказал ликвидировать объект, но попытка провалилась. Рейш с сообщниками бежал на юг. Я получил предписание сопровождать его и выяснить мотивы и цель путешествия. Вместе с объектом отправился на восток к реке Джинге, затем вниз по течению на лодке. Остановились переночевать... Потом... На острове...

Хелссе страшно вскрикнул и вновь впал в беспамятство. Он сидел прямо, напрягшись и дрожа с ног до головы.

Целитель опять направил дым ему в лицо и щелкнул по носу.

— Возвратись в состояние покоя. С этого момента при щелчке по носу всегда будешь расслабляться. Команда выполняется бессознательно и отменяет любые другие. Теперь ты ответишь на вопросы.

— Почему ты шпионишь за Адамом Рейшем? — продолжил Рейш.

— Я выполняю свои обязанности. Кроме того, мне нравится такая работа.

— Почему ты должен следить за ним?

— Всем слугам ваннэков надлежит повиноваться велениям судьбы.

— Вот как... Значит, ты субваннэк?

— Да.

Рейш поразился — как же он раньше не заметил! Их проводник и другие хоч хары не ошиблись. «Будь среди вас яо, все обернулось бы иначе», — примерно так сказал Цутсо.