Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)

— Где вы добыли такое оружие?

— Я понял, — отозвался Рейш, — что правдивые ответы лишь создают массу проблем. Ваш друг Дордолио считает меня сумасшедшим, субдирдир Анахо предполагает, что у меня амнезия. Думайте что хотите.

— Да, — пробормотал секретарь. — Странные истории могли бы мы поведать друг другу, будь честность одной из норм поведения.

— Честность? — Зарфо громко расхохотался. — Да кому она нужна? Вот я могу рассказывать всякую всячину, пока у вас уши не отвалятся.

— Несомненно, — согласился Хелссе. — Но люди с особыми целями должны крепко хранить свои тайны.

Недолюбливавший Хелссе Траз косо взглянул на него и недобро усмехнулся.

— Интересно, о ком из нас он говорит? У меня, например, нет ни тайн, ни особой цели.

— Ну, тогда субдирдир, — сказал Зарфо и подмигнул.

Анахо покачал головой.

— Тайны? Секреты? О нет. Только сдержанность. Особая цель? За неимением лучшего занятия я странствую с Рейшем. Я изгнанник, скитающийся в мире полулюдей. Мной движет лишь одно стремление — выжить.

— А у меня есть секрет, — объявил Зарфо. — Место тайника с аккуратной связочкой цехинов, моим запасом на черный день. Цель жизни такая же скромная — пара акров луга к югу от Смаргаша, хижина под фруктовыми деревьями, домовитая хозяйка, чтобы было кому заваривать мне чай.

Хелссе слабо улыбнулся, глядя в костер.

— Хочу я или нет, каждая моя мысль — тайна. Что касается цели — что ж, если удастся вернуться в Сеттру и как-нибудь умиротворить компанию безопасности, я вполне удовлетворюсь своей судьбой.

Рейш взглянул на тучу, затянувшую небо и скрывшую звезды.

— А моя цель на сегодняшнюю ночь — не промокнуть.

Они вытащили свое суденышко на берег, перевернули его и из паруса соорудили укрытие. Начался дождь; костер погас, а под лодку затекла вода.

Наступило утро. В янтарном полумраке моросил дождь. К полудню тучи разошлись, и путешественники снова поплыли на юг, нагрузившись провизией.

Джинга становилась все шире; вскоре берега превратились в темные линии на горизонте. Прошел день, закат окрасил мир хаотическим смешением черного, золотого и коричневого. По обе стороны реки лежали совершенно размытые дождем равнины, но когда пурпурно-коричневые сумерки сгустились и все покрыла тьма, наконец показался крутой песчаный берег, на который путешественники высадились, чтобы провести ночь.

На следующие сутки добрались до болот. Джинга разделилась на дюжину рукавов и лениво текла, огибая островки тростника. Пришлось спать, сгрудившись в лодке. К вечеру следующего дня они увидели полуразрушенную дамбу из серого кристаллического сланца, которая образовывала цепочку островков, рассекавших топи. В незапамятные времена один из народов Тчаи использовал их как опору для давно уже превратившейся в крупинки черного бетона дороги. На самом большом из этих клочков суши путники расположились, чтобы пообедать сушеной рыбой и затхлой чечевицей хоч харов.

Траза что-то тревожило. Он обошел весь остров, залез на высокий выступ и осмотрелся, скользнув взглядом по развалинам древнего моста. Обеспокоенный поведением юноши, Адам подошел к нему.

— Что ты увидел?

— Ничего.

Рейш огляделся. В воде отражались потемневшее розовато-лиловое небо и сланцевые глыбы. Вернувшись вместе с юношей к костру, он распределил ночные дежурства.

Наутро, едва проснувшись, Адам удивился: почему его не растолкали вовремя? И тут заметил, что лодка исчезла. Он растолкал Траза, который первым сторожил их привал.

— Кто должен был дежурить после тебя?

— Хелссе.

— Он не будил меня. И лодка исчезла.

— Вместе с нашим яо, — добавил Траз.

Юноша указал на островок, находившийся всего в сорока метрах от них.

— Лодка там. Видно, он ночью решил немного прогуляться.

Адам подошел к кромке воды.

— Хелссе! Хелссе!

Тишина.

Он прикинул расстояние. Поверхность реки выглядела гладкой и темной, как сланец. Рейш покачал головой. Лодку оставили слишком близко — явная ловушка. Он достал из сумки моток шнура, входившего в набор для выживания в экстремальной ситуации, и привязал один конец к камню, после чего размахнулся и швырнул его в лодку, но не попал. Рейш подтащил свое импровизированное приспособление к себе и снова бросил — на сей раз удачно. Камень упал на дно суденышка. Адам потянул за шнур — и вскоре лодка оказалась у его ног.

Вместе с юношей Рейш добрался до соседнего острова, но не обнаружил никаких следов Хелссе. Под выступом скалы они увидели узкий туннель, уходящий под землю. Траз сунул голову в отверстие, прислушался, втянул носом воздух и знаком предложил другу сделать то же. Адам почувствовал едва уловимый приторно-едкий дух — так пахнут земляные черви. Он позвал приглушенным голосом: «Хелссе!», затем еще раз, погромче. Мертвая тишина.

Так ничего и не выяснив, они вернулись к месту стоянки.

— Похоже, пнумы играют с нами, — произнес Рейш сдавленным голосом.

Они молча позавтракали, провели еще час в беспокойном ожидании, затем не торопясь погрузили вещи в лодку и отчалили. Адам не отрываясь наблюдал за островом в сканскоп, пока он не скрылся из виду.

Глава 11

Протоки Джинги сошлись; болота сменились джунглями. Лианы и широкие листья нависали над водой; гигантские мотыльки скользили по воздуху, словно призрачные видения. Верхние уровни леса жили своей жизнью: какие-то розовые и бледно-желтые ленты извивались, как угри; по веткам проворно скакали неведомые животные, похожие на покрытые черным мехом шары с шестью длинными белесыми конечностями. Однажды Рейш заметил высоко в ветвях несколько больших плетеных хижин; чуть позже они проплыли под мостом из грубых канатов и жердей. По нему шли трое обнаженных аборигенов, хрупких тонкокостных людей с кожей пергаментного цвета. Заметив чужаков, они в ужасе застыли, затем молнией промчались вперед и исчезли среди листвы.

Целую неделю путешественники спокойно плыли под парусом или шли на веслах. Повстречали каноэ, с которого какой-то старик ловил рыбу; на следующий день на берегу показалась деревня, а еще через день мимо прошла моторная лодка. К вечеру они добрались до какого-то города и провели ночь в прибрежной гостинице, стоявшей на сваях.

Еще два дня они плыли вниз по течению под парусом, подгоняемые свежим ветром. Теперь Джинга вновь была широкой и полноводной, ветер поднимал большие волны, и управлять лодкой стало непросто. Подплыв к следующему городу, путешественники увидели речной пассажирский пароход, направлявшийся в Кабасас, и, бросив свое суденышко, перебрались на его палубу.

Три дня друзья провели на корабле, наслаждаясь благами цивилизации: удобными гамаками и свежей едой. Утром четвертого дня Джинга стала такой широкой, что берег исчез из вида; в полдень на востоке показались голубые купола Кабасаса.

В Кабасас, так же, как в Коад, стекались товары, предназначенные для обширных территорий в глубине материка. Доки окружали склады и сараи, за которыми карабкались на холмы бежевые, серые, белые и темно-голубые здания с арками и колоннадами. Стены каждого из них по причинам, так и оставшимся Рейшу непонятными, были скошены внутрь или наружу, что придавало городу странно беспорядочный вид, который, однако, вполне гармонировал с настороженным поведением его обитателей — высокорослых, стройных людей с длинными волосами светло-коричневого оттенка, широкими скулами и горящими черными глазами. Женщины Кабасаса отличались необыкновенной привлекательностью, и Зарфо решил предупредить спутников:

— Если вам дорога жизнь, не обращайте на этих красоток внимания! Даже не провожайте их взглядом — пусть себе пристают и заигрывают! В Кабасасе принято устраивать странные игры. Если кто-то оказывает одной из них знаки внимания, она поднимает яростный крик, и сотня ее подруг с воплями и проклятиями бросается на несчастного с ножами.