Последняя легенда Анкаианы

Это был неяркий интересный брюнет чуть мельче Нестора, с очень спокойным и даже немного лирическим выражением черных глаз. Он сразу же нашел Оську взглядом и негромко приветствовал ее мягким, неплохо поставленным голосом.

- Даже небу и мерцающим в его таинственной глубине ярким звездам неведомо, насколько сильное и невыразимое счастье пронзило сердце мое в момент, когда мои глаза, недостойные лицезреть и частицу красоты моей будущей госпожи, ослепило ее божественное сияние...

Речь продолжалась минут пятнадцать, за которые Оська побледнела до полупрозрачности. Однако, ответила.

- Я, со своей стороны, почту за честь приветствовать столь высокого гостя и выражаю надежду, что место нашей встречи, хоть и не достойно принимать столь именитых гостей, но, тем не менее не оскорбит его притязательный взор...

Семнадцать минут. И господином своим она его так и не назвала.

Опершись на предложенную руку, Оська нетвердо двинулась к накрытому на четверых столу (сама настояла, чтобы не на двоих).

- Иди к ним, - тихо сказал Алик Кэсси. - Появится возможность - скажи Оське, что все несколько лучше, чем мы предполагали.

- Это как? - похлопала глазами Кэсси. Хлопать накрашенными глазами было ностальгически непривычно.

- Потом объясню.

Кэсси с Нестором одновременно заняли места рядом с познакомленной парой и некоторое время молча следили за беседой в верхах. Алик исчез, свита шейха расселась по ближайшим столикам, и провинциальный бар приобрел сходство с нормальным рестораном. Появилась даже тихая музыка.

Кэсси с Нестором скоро тоже приняли участие в разговоре, что, в отличие от приветствий, оказался несколько более оживленным, а потом оставили Оську с шейхом для конфиденциальной беседы.

Кэсси вышла на улицу, стянула с себя перчатку и начала ей обмахиваться.

- Фуф... Думала, помру...

- Интересно, это они так всю жизнь друг друга речами тешить будут? неизвестно кого спросил Несс.

- С чего ты взял-то, что всю?

- Да он симпатичный.

- Ну и что? Кстати, где этот наш детектор?

Алик уже стоял рядом.

- Знаешь, - обвиняющим тоном заявила ему Кэсси, - какое лицо у нее было, когда она услышала от меня слово "лучше"?

- Знаю, видел. Но стоял сбоку, - улыбнулся Алик. - Пойдем, потанцуем?

- С тобой? - удивилась Кэсси.

- Не подхожу?

- Вовсе нет! - воскликнула она почти радостно, и пояснила, - Кажется, я и забыла, что с тобой можно танцевать.

Когда они вернулись, в полумраке зала уже танцевали несколько человек из свиты. Шейху за столиком, судя по некоторым, долетавшим до Кэсси словам, приходилось туго. Она терпела и не спрашивала у Алика, о чем они беседуют. Да и тот, насколько она могла судить, не прислушивался разговору. Одной рукой он держал Кассикану за талию, а другой обнимал за плечи. При этом его пальцы иногда глубоко проваливались в ажурную ткань, скоро нагрелись, и не причиняли каких-либо неприятных ощущений.

Кэсси с первого же момента восторженно осознала, что танцует с виртуозом, почему сразу же и позволила себе несколько отойти от традиционного стиля, справедливо надеясь, что поймут. Вышло настолько увлекательно, что она в скором времени вообще забыла где и с какой целью находится, чем хотела поинтересоваться и как переживает за Оську. Тут немалую роль сыграло ощущение полного взаимопонимания, которое отбивает всякое желание что-либо выяснять, убеждая человека в том, что на данный момент и так все ясно. В силу этой причины они не разговаривали довольно долго, а когда Кэсси слегка утомилась, и перешли на более медленный темп, единственный вопрос, возникший у нее в голове, относился вовсе не к судьбе Оськи.

- Где ты так научился?

- Маленьким, - мечтательно отвечал Алик, - Ну а потом... когда... мне стало намного легче управлять своим телом, я решил совершенствоваться. Раз уж способ моего существования включает в себя подобные действия, то почему бы не разнообразить их хоть некоторым умением? Я ведь становлюсь таким, каким меня хотят видеть. Людям приятно.

- Ты об этом заботишься? - недоверчиво нахмурилась Кэсси.

- А иначе было бы, наверно, несправедливо...

Кэсси отвлеклась на поворот. Вспомнила, как Алик общается с людьми. Ему ведомы желания заинтересовавшего человека, чтобы тот, в свою очередь, заинтересовался Аликом до полной потери осторожности. Как она сейчас. Додумав до этого места, Кэсси поморщилась.

- И что, каждый, на кого ты нацеливаешься, огребает от тебя напоследок по пачке кайфа?

- Когда есть настроение - да.

- А нет?

- А тогда мне это не требуется, - спокойно сказал вампир. Кэсси слазила в память за названием того, чем веяло от его томного взора и поежилась.

- А справедливость? - напомнила она.

- Когда мне грустно, у меня возникает масса претензий к справедливости. И я позволяю себе расслабиться.

Судя по блеску глаз, и еще по чему-то; по какой-то излишней плавности движений, он действительно до опасного расслабился.

- Видишь, я замечательный собеседник, - сказал он словно бы о чем-то постороннем, - Представь, ты можешь говорить со мной обо всем, о личном и о сокровенном, и не бояться быть непонятой. Ты согласна? Вспомни вещи, которыми тебе было не с кем поделиться.

- Тебе это интересно? Тогда спрашивай.

- И ты не сочтешь это неуместным?

- Обещаю, что отвечу на любой твой вопрос, даже если он будет мне неприятен.

Алик посмотрел на нее уважительно. Кэсси знала - он сам не постесняется подобно осветить все, что угодно из собственной жизни, но только если его про это спросить.

- Тогда расскажи, в каких образах ты мечтала о том, кто был твоим мужем, когда любила его?

Кэсси некоторое время молчала, потом начала довольно неуверенно:

- Я мечтала о большом наводнении... где я спасаю его, рискуя жизнью, и он, наверное, понимает, как я его люблю. Иногда стихийные бедствия варьировали, были войной там, или ураганом, но он всегда был где-нибудь на грани жизни и смерти, а героическая я... И прочие глупости.

- Он, конечно, не знал об этом?

- Ну разумеется, - засмеялась Кэсси, - Он еще сначала мне улыбался, а потом вообще приходил домой и начинал рассуждать про свои проблемы и не обращал на меня внимания. Ну, сначала, когда это были наши общие дела, мне было интересно, но потом надоело. Его абсолютно не интересовало то, что я делаю, он игнорировал мое настроение и считал почему-то, что выказывать ко мне свои чувства не нужно, мы отчуждались... Алик, зачем тебе это? - теперь она говорила удивленно и почти жалобно.

- А когда он крепко спал, ты смотрела на него, и представляла, что он такой, как тебе хочется?

Кэсси остановилась.

- Я буду отвечать тебе, только танцевать я при этом не могу, - заявила она. Алик в ответ поднял ее и прокрутил вокруг себя. Кэсси попыталась вырваться, но откуда-то взялся страх, что можно себе что-нибудь запросто сломать об эту железную хватку. И нечто в поведении Алика подсказывало, что лучше не перечить.

И тут он остановился сам.

- Вот откуда у тебя эта привычка, - последовал вывод. - Когда я валялся у тебя в подвале, ты смотрела на меня и представляла, что я Аланкрес? Это навеяло массу мерзких воспоминаний.

- Честно говоря, ты меня иногда пугаешь, - призналась Кэсси. - Я не знаю, что ждать от того, кто живет насилием.

Алик потянул ее за руку и тут же отвлекся на поворот.

- Я что, могу внушать больший ужас, чем лицемерие? - спросил он, поднимая руку, чтобы Кэсси могла провернуться под нею, а потом резко привлекая ее к себе. - И в мыслях не было.

Это звучало это уже оскорбительно.

- Ты считаешь, что я - лицемерка, если я говорю, что не могу существовать с сознанием того, что по моей вине кто-то помер!?

- Научи меня, как получается убедить себя, что Арно - вовсе не по твоей...

Гнев, обида, сожаление и боль разом нахлынули на нее.

Кэсси отстранилась.