Присоединиться к большинству (СИ)

Следующие три недели в обществе Льюиса оказались для Зайцева сущим адом. Тот то плакал, то причитал, то вдруг разражался чрезмерными лучезарными надеждами, подражающими абсурдностью и беспочвенностью.

По прошествии времени уже на Земле Зайцев решил, что Льюис своим безумием спас от сумасшествия самого Зайцева, заставив мобилизоваться для сиюминутного спасения жизни, и отвлекая мысли от перспективы гибели неизбежной, но более отдаленной по времени. И от гибели известного ему мира заодно.

***

Зайцев сидел смирно, но начинал раздражаться.

Вокруг него с проводами и присосками неловко и бестолково суетился ассистент Робура по фамилии или прозвищу Маджента. Из тех, у кого на лбу написано - "никчемный".

"Надо же, - подумал Зайцев, - сколько умных и талантливых людей исчезло в ненасытной глотке Пана, а этот absolutely useless живет себе как ни в чем ни бывало". Поразмыслив, однако, Зайцев понял, что как раз тут все логично - зачем Пану есть никчемного?

Робур стоял у стены, и мрачно наблюдал за происходящим, даже пытаясь вмешаться.

- За что Вы нас так не любите, Джеймс? - спросил Зайцев.

- Объяснить? - Робур исподлобья глянул на Зайцева.

- Будьте любезны.

- Вам не понравится.

- Переживу. Я любопытен.

Робур присел на край стола и скрестил руки на груди.

- Как хотите. У вашей команды есть кое-что общее, что отличает от других людей на острове. Дьюи, Вы, Флавиньи, Хенсон - все вы потрясающе спокойны. У вас чисто физиологические показатели - как у людей, у которых все в полном порядке. Ни постоянных кошмаров, ни приступов страха, ни видений, ни панических атак, как у большинства находящихся на острове. Все здесь психически травмированы - особенно после ужасов первых месяцев, да и из-за дальнейших событий тоже. Почти все какое-то время жили в окружении одних присоединенных. Все видели сотни, если не тысячи смертей. Все пережили превращение друзей и знакомых в марионеток. У всех нервы разорваны в клочья. У всех - кроме вас. Вы - равнодушные монстры, абсолютно лишенные сострадания к другим людям. Видимо, это принцип, по которому Пан вас собрал.

Зайцев пожал плечами.

- А что в этом нового, Джеймс? В любой катастрофе больше шансов на выигрыш имеют невозмутимые.

- Нового ничего, - согласился Робур, - Хорошего - тоже.

Зайцев вдруг улыбнулся.

- Знаете, что забавно, Джеймс? По мнению мистера Дьюи главная причина, что нас готовят интакты, в заботе хозяина о нашем психологическом комфорте. Если это так, то, возможно, Вы существуете как самостоятельная личность исключительно благодаря нашему спокойствию. Вы считаете, это повод для неприязни?

- Нет, - с каменным лицом сказал Робур, - Это повод для ненависти. Залезайте в тренажер. Мы уже на десять минут отстаем от графика.

***

Зайцев опоздал на обед, и вышел на веранду, когда Дьюи и Стивенс уже сидели там. Здесь же к его удивлению оказалась и мадемуазель Флавиньи.

- Жанна, - Дьюи ласково и даже, как показалось Зайцеву, с некоторой жалостью, говорил девушке, - Ваша ошибка в том, что Вы считаете, будто у Вас есть какой-то выбор. Когда Вы поймете, что, на самом деле, выбора никакого нет, Вы немедленно успокоитесь.

- Как Вы? - сердито уточнила Жанна.

Дьюи с улыбкой кивнул.

- А если я не хочу покоя?

Дьюи покачал головой.

- Это тоже не Вы решаете.

Жанна надула губы, развернулась так, что у самого лица Зайцева промчался вихрь с легким цитрусовым ароматом. И вышла.

Дьюи хмыкнул, медленно, как бы нехотя, поднялся из кресла, небрежно кивнул и отправился за ней.

Зайцев повернулся к Стивенсу.

- Я ничего не понял. О чем это они?

- А Вы не в курсе? - бортинженер тихо хохотнул, - Некоторое время назад - еще до прибытия на остров, - Стивенс пальцами отбарабанил дробь на ручке шезлонга, - наша Жанна переспала с Паном.

Перед глазами Зайцева немедленно возникла эпическая картина Жанны, совокупляющейся на солнечном песчаном берегу с миллиардом поджарых волосатых латиносов. Он нервно потряс головой. Видение исчезло.

- Вы хотели сказать - с пином? - раздраженно уточнил он у Стивенса.

- А Вы полагаете, секс - только физиология? - бортинженер насмешливо посмотрел на Зайцева, - Тогда Вам в жизни не слишком повезло. Нет, все-таки, она переспала с Паном. И с тех пор мы с Вами для нее как мужчины не существуем. Ее проблема в том, что улетев с нами, она больше никогда с Паном не встретится. А оставшись, вряд ли останется Жанной. Вот ведь дилемма.

- Вот оно что...- протянул Зайцев, - Тогда можете ей передать, что у нее проблемы. Все возлюбленные античного Пана кончили плохо. Одна превратилась в тростник, другая - в дерево, третья - вовсе в скалу.

- Почему я ей должен это передавать? - насторожился Стивенс.

- Ну, меня-то она отшила, - объяснил Зайцев.

- Ах, вот как... Ну ничего, у Вас есть еще две попытки!

Бортинженер гыкнул и похлопал Зайцева по плечу. Зайцев скривился.

- Ну что Вы все время чем-то недовольны, Зайцев? - укорил его бортинженер.

Зайцев пожал плечами.

- По-моему, те, у кого нет никаких претензий к мирозданию, в гробу лежат. А Вас вот прямо все в нашем пребывании здесь устраивает?

- Ну, нет, конечно, - насупился Стивенс, - Вот, например, мне непонятно, почему во время командных тренировок постоянно происходит ротация командира. По-моему, это просто неправильно. Мы задолго до полета должны знать не только, какое у нас будет не только распределение профессиональных обязанностей, но и подчиненность.

- А Вы, я полагаю, рассчитываете на эту должность?

- Почему бы и нет? - бортинженер усмехнулся, - И я уверен, что в этом случае Вы, дорогой Виктор, будете мне подчиняться без возражений. Я ведь Вас давно раскусил. На самом деле, Вы, как всякий русский, уважаете власть, какой бы она ни была. Просто за то, что она - власть. А Ваше фрондерство это всего лишь попытка замаскировать Ваш кондовый конформизм хотя бы перед самим собой.

- Что, так плохо получается? - с нарочитой обескураженностью в голосе поинтересовался Зайцев.

Стивенс весело кивнул.

- А, вообще, Энтони, Вы правы, - вздохнул Зайцев, - тут много странностей для опытного человека. Самое очевидное - почему нет дублеров?

- Каких дублеров? - насторожился бортинженер.

- Ну как же! Каждому члену экипажа нужен как минимум один дублер, который должен заменить первый номер, если тот по каким-то причинам не сможет полететь - из-за болезни, например, или нервного срыва. Без дублеров выход из строя одного человека может привести к срыву всего полета.

- Я думаю, - проворчал Стивенс, - в данном случае Пану виднее.

- Вы полагаете, что дублеры есть, но готовятся где-то в другом месте? - уточнил Зайцев.

Бортинженер промолчал.

- Еще мне кажется весьма логичным вариант, - продолжал Зайцев, - что мы и есть дублеры. А основная команда готовится где-то на континенте, скажем, в Звездном городке. По всем правилам готовится, как следует. Вместе с командой "Большого Эдема" и с уже назначенным капитаном. А здесь - не более чем склад запасных частей, и все тренировки - лишь профилактика, чтобы запчасти не испортились.

- Да идите Вы к черту, Виктор, - буркнул Стивенс, раздраженно выскочил с веранды и чуть не сшиб возвращающегося Дьюи. Проф проводил бортинженера взглядом. Обернулся к Зайцеву.

- Снова Вы задираетесь. Вот зачем?

Зайцев вытянул руку с выпрямленным указательным пальцем вслед Стивенсу.

- А он первый начал.

- Опять прославлял Пана? Так это он больше сам себя убеждает. Здесь же нет микрофонов, - сказал Дьюи, - и камер тоже.

- Откуда Вы знаете? - усомнился Зайцев.

- Я спрашивал у пина. Он мне ответил.

Зайцев озадаченно клацнул зубами.

- Так выходит, мы тут впустую красноречием блещем.?

- А Вы выступаете для Пана? - Дьюи улыбнулся, - Это такой русский способ бунта?

- В самую точку, Эдвард, - кивнул Зайцев и залпом осушил бокал сока, - У нас бла-бла-блацентричная культура. Была.