Присоединиться к большинству (СИ)

Зайцев кивнул. Жанна облегченно рассмеялась.

- Расслабьтесь, Виктор. Это новый ритуал инициации у аборигенов. Имитируется инсайт молодого воина. Лауро его как раз вчера проходил.

- Зачем?

- Юный або, с одной стороны, как бы впускает в себя мудрость и силу Джи, - терпеливо объяснила Жанна, - с другой, спасает себя от настоящего инсайта. Ведь присоединиться можно только один раз.

- Он смотрел как пин, - сказал Зайцев.

- Молодые або подражают взгляду и движениям пинов.

Жанна улыбнулась чему-то своему.

- Лауро - не пин. Он просто глупый мальчик.

Жанна скорчила сердитую гримаску и повела голым плечом - нет, в данном случае, обнаженным плечиком. Хотя климат на острове, в принципе, не располагал к пышным одеяниям, раздетость Жанны определенно содержала недвусмысленное послание.

Девушка пальчиком придвинула в сторону Зайцева высокий бокал с чем-то подозрительно ярким.

- Попробуйте, казак, это местный тонизирующий напиток. Безалкогольный, если Васэто волнует.

Зайцев взял бокал и осторожно отхлебнул. В голове немедленно заплясали чертики. Жанна манерно вздохнула.

- Вы одичали в своем одиночестве, Виктор. Устроили мне допрос с порога. Чуть ли не сцену. Но я Вам прощаю на первый раз. За это удовлетворите мое любопытство. Хочу узнать о Вас побольше.

Зайцев осторожно присел на стульчик.

- Я готов.

- Для начала - что у Вас за фамилия? Она ведь не русская, больше на немецкую похожа?

- Да нет, почему, вполне русская, - Зайцев пожал плечами.

- И что это означает по-русски?

- В некотором смысле...- Зайцев замешкался, - сын зайца.

Жанна хихикнула.

- Зайчонок? Звучит совсем не героически.

Зайцев рассмеялся и чуть не свалился со стула.

- По-моему, стульчик для Вас маловат, - как бы мимоходом сказала Жанна и показала на кушетку рядом с собой, - Садитесь сюда.

"Хм" - подумал Зайцев.

- Так Вас так угораздило - с фамилией?

- В русском языке слово "заяц" еще означает безбилетник, - объяснил Зайцев, - По семейной легенде, моего пращура мальчишкой обнаружили спрятавшимся в трюме парусного корабля в открытом море. Отлупили, дали форму не по росту и взяли в юнги. Поскольку фамилию малец то ли не знал, то ли не захотел называть, чтобы не отослали домой, окрестили Зайцевым. Оттуда наш род и пошел.

- Ага, - протянула Жанна, - То есть, Вы - потомственный путешественник?

Зайцев развел руками.

- Плыву, куда течение принесет. Или ветер.

- Ну, не прибедняйтесь, Виктор. Профессор о Вас высокого мнения.

- Неужели? - шутливо удивился Зайцев.

- Да, - Жанна согласно тряхнула головой, и вьющийся локон очень красиво упал ей на щеку, - Эдвард находит в Вас скепсис, независимость, смелость и умение стойко переносить несчастья ближних.

- Даже так? А разве это достоинство?

Взгляд Жанны посерьезнел.

- За прошедшие два года я видела достаточно мужчин, бледнеющих от вида чужой крови. От них крайне мало толку в настоящем деле. И видела законченных ублюдков, на скорую руку сооружающих из трупов бруствер. И спасающих оставшихся в живых.

- А чем Вы занимались эти два года?

- Прокладывала кабеля и строила ретрансляционные вышки в труднопроходимых местах. Разумеется, не одна. Этим занимаются большие мобильные отряды. Я входила в один из них.

- Для ретрансляции чего? - не понял Зайцев.

- Для ретрансляции Пана, Виктор, - холодно ответила Жанна.

Повисла пауза. Жанна вздохнула.

- Владения Пана заканчиваются там, где нет устойчивых мощных каналов связи. Таких мест на земле много. Арктика, Сибирь, Амазония, Сахара. Пан сейчас энергично ликвидирует белые пятна, отправляя туда бригады интактов. Я работала в Сахеле и в джунглях центральной Африки. В обоих местах местное население реагировало враждебно. Сначала бедуины в Сахеле, потом масаи в Африке уничтожали оборудование и убивали рабочих. Несколько раз я оказывалась в центре настоящей битвы.

Зайцеву представилось это величественное зрелище: тысячи новых конкистадоров, бредущие напролом через джунгли и тайгу, вступающие в схватки со свирепыми туземцами, по колено в болоте и по пояс в снегу строящие установки, которые однажды раздавят их сознание и сожрут мозги.

"Пора", - подумал Зайцев.

- Представляю, как Вам тяжело пришлось... - Зайцев придвинулся к Жанне, почти нависнув над ней.

Жанна вздохнула и отодвинулась.

- Тяжело? Да. И интересней, чем вся предыдущая жизнь.

Женщина встала, встряхнула волосами перед зеркалом. Он поднялся за ней, приобнял ее. Жанна убрала его руку. Зайцев почувствовал, что это уже не кокетство.

- Вы не оправдали моих надежд, Виктор. Я думала, развеюсь с Вами, отвлекусь от мрачных мыслей. А Вы только заставили меня вспомнить то, чего я вспоминать не хотела. Уходите.

Обескураженный Зайцев вышел и сел на скамейку около склада. Из-за коттеджа мадемуазель Флавиньи сгорбившись вышел и побрел куда-то вдаль хромой псевдопин Лауро. "Эге, - подумал Зайцев, - Не один я сегодня в обломе. Интересно, вчерашний спектакль как-то связан с вожделением дикаря к белой госпоже? Парень пытался хотя бы символически преобразиться в того, кто имеет над Жанной абсолютную власть. Бедняга."

- Белый господин, Вы - астронавт? - послышался писклявый голосок. Зайцев чуть не подскочил от неожиданности. Вгляделся в темноту.

У стенки склада на корточках, по-школьному сложив руки на коленках, сидела давешняя юная аборигенка, морщинистой мордочкой и широким приплюснутым носом напоминающая грустную маленькую собачку. Свисающие по сторонам головы жесткие черные волосы походили на два болтающихся уха. Зато ноги псоглвицы выглядели красивыми и гладкими.

- Да, милая, я - астронавт, - ответил Зайцев.

- Возьми меня с собой на звезду.

Зайцев подавился вдохом. Что это - тоска молоденькой девочки по большому интересному миру? "А кому сегодня плакать в городе Тарусе? Есть, кому сегодня плакать - девочке Марусе". Или общий для всех интактов ужас перед присоединением?

- Извини, девочка, я не могу тебя взять на звезду. Это не я решаю.

- А кто решает?

- Пан.

- Вы так называете Джи?

Зайцев задумался. До него только сейчас дошло, кого аборигены называют Джи.

- Нет, девочка, Пан - не ваш Джи. Вы ошибаетесь. Пан - не с неба спустился, он - наше порождение, земное, это мы его создали.

- Не понимаю, - девушка сморщила личико и еще больше стала походить на оставленного щеночка.

"А кто понимает?" - подумал Зайцев. Впрочем, гладкие ножки девушки сейчас занимали его больше мыслей о судьбах человечества. Воображение, раззадоренное Жанной, уже независимо от воли рисовало всякие не пуританские картинки. "С другой стороны, кто знает, что тут считают изнасилованием? - вдруг пришло Зайцеву в голову, - Вот так переспишь, с кем не следует, а завтра смуглые ребята тебя свяжут и отнесут на пригорок - Пану на ужин...".

И тут прекрасная псоглавица встала и ушла. Только бедра ниже короткой юбки сверкнули.

"Ну разумеется, - заключил Зайцев, - Не можешь взять девушку с собой на звезду - нафиг ты нужен?" В голове еще слегка звенело от местного пойла. Он тихо засмеялся.

ГЛАВА 4

РЕТРОСПЕКТИВА

У разных людей разный порог самообладания в стрессовой ситуации. Это банальность. Но определить, кто сломается раньше, заранее удается не всегда. Англичанин Льюис производил на Зайцева впечатление абсолютно невозмутимого человека. Тем больше Зайцев удивился, обнаружив, как этот джентльмен в считанные сутки превратился в законченного неврастеника. При том, что сам Виктор, безусловно, потрясенный до глубины души, продолжал держать себя в руках. Впоследствии Зайцев объяснил для себя это тем, что его детство и юность, когда формируются характер и мировоззрение, прошли в России в обстановке постоянной нестабильности и вечного ожидания "большого пипеца". "Пипец" случился - неприятно, но ожидаемо. В то время как для Льюиса рухнуло само мироздание. Британец полностью потерял опору под ногами, если можно так сказать про человека, болтающегося в невесомости.