Западня

Они стояли друг против друга, разделенные лишь столом, на котором красовалась злополучная ваза с яблоками, испытывая одинаковое чувство неловкости и смущения.

- Представляю, как вам осточертели мои извинения, Кэт, - виновато проговорил Крис. - Последнее время я только и делаю, что творю бестактности, а потом вымаливаю у вас прошение.

Катя слушала его молча, чувствуя, как помимо ее воли растет непреодолимое желание прикоснуться к Крису, обнять его, прижаться щекой к груди, услышать упругие и сильные толчки его сердца.

- Я сморозил глупость за завтраком, - продолжал он. - Сам не знаю, что на меня нашло...

- Скажите, Крис, - она, не отрываясь, смотрела на вазу с яблоками. - Вы действительно видели меня во сне?

- Да.

- И мы были в саду? - Она скорее почувствовала, чем увидела, его кивок и опять покраснела, как тогда, во время разговора на кухне.

- Понимаете, Кэт, - он виновато развел руками, - мае и в голову не пришло, что нам может присниться одинаковый сон.

- Крис, - она покраснела еще больше, - что чувствовали, когда проснулись?

- Мне было хорошо, - не задумываясь, ответил он. - Ощущение праздничной приподнятости. Как в детстве в первое рождественское утро: еще не открыл глаза, но уже знаешь - под подушкой тебя ждет подарок от Санта Клауса.

- И все? Прямо вот так: сад, яблоко - и пробуждение?

- Да-да... - Он запнулся. - Вот только сейчас, когда вы вошли, мне показалось...

- Что? - Катя так и впилась в него глазами.

- Ну... - Крис сделал рукой неопределенный жест. - Это промелькнуло так быстро...

- Что это было?

- Ночь... Гостиная... Яблоко на вашей ладони... Вот и все, пожалуй.

Она глубоко вздохнула и опустилась в кресло. Крис продолжал стоять у окна, глядя на нее виноватыми глазами.

- Вы учинили мне форменный допрос, Кэт. Что-нибудь не так?

- Все не так. - Она закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Все не так, дорогой Крис.

- А как должно быть? - спросил он.

- А если бы я знала... Эти мохнатые морды, пещеры с сюрпризами, теперь еще эти яблоки...

"Знала бы ты, откуда они взялись!" - подумал Крис.

- Вам не кажется, что нас запугивают? - спросила она, не открывая глаз.

- Кто?

- Те, кто подняли из моря этот остров. За одну ночь воздвигли горы.

- Зачем?

- Вопросы и я умею задавать. - Катя открыла глаза. - Знаете, чего мне сейчас хочется?

Крис пожал плечами.

- Удрать отсюда как можно быстрее. И зачем я только сюда сунулась? А вы не жалеете, что приехали?

- Нет. - Он закурил. - Я не жалею.

Она понимающе покивала.

- Ну да, вам неплохо платят.

- Не угадали, Кэт. Дело не в деньгах.

- А в чем?

- Во-первых, мне интересно.

- А во-вторых?

- А во-вторых, не будь этой поездки, я не встретил бы вас

- Ого! - Она улыбнулась и встала с кресла. - Это уже похоже на признание, не так ли?

- Да.

- С чего бы? Неужели с райского яблочка?

- А хотя бы и так. Вы чертовски обаятельная девушка, Кэт.

- Бедный вы мой Адам! - рассмеялась Катя.

- Бедный? - растерянно переспросил он. - Почему бедный?

- Хотя бы уже потому, что в Евы я не гожусь, - вздохнула она. - Это во-первых. А во-вторых, если уж придерживаться библейской легенды, то в конце концов запретный плод вышел Адаму и Еве боком.

- Как это боком? - не понял Крис.

- А вот так, - вздохнула она. - Боком и все. Ну, я пошла готовить обед.

Сингх закончил передавать сводку о наблюдениях, снял наушники, выключил рацию и магнитофон, на который записывались ежедневные сеансы радиосвязи. Делать это было не обязательно, но, предвидя сложности предстоящей работы, он с первого же дня пребывания на острове всякий раз подключал к рации магнитофон. Журнал журналом, а живой диалог, интонации и оттенки голоса, сама манера, в которой делались сообщения, могли, по мнению Сингха, сказать гораздо больше, чем пусть даже очень подробная запись на странице журнала.

Сингх прошелся по комнате, заложив руки за спину, остановился против окна, задумчиво глядя на сбегающие по стеклу струйки дождя. Он не был ни геофизиком, как Крис, ни океанологом, как Катя. Участвовать в экспедиции его пригласили как специалиста по аномальным явлениям. Он категорически возражал против термина "специалист", справедливо считая, что специалистов в этой неизученной области пока еще нет, а те наблюдения за аномальными явлениями, которые ему довелось провести, ни в коей мере не дают ему права именовать себя этим титулом.

Ему не раз доводилось видеть то, что падкая до сенсаций, скоропалительных выводов и броской терминологии пресса называла "летающими блюдцами", "инопланетянами", "братьями по разуму". Прослеживалась, пожалуй, даже какая-то закономерность в том, что с его появлением в лаборатории Гималайского института, где до этого проблема изучалась в чисто теоретическом аспекте, "таинственные гости" зачастили с визитами, облюбовав для этого лужайку перед его окнами.

Поразмыслив над происходящим, Сингх пришел к заключению, что повышенный интерес "братьев по разуму" к лаборатории Гималайского института, по-видимому, связан с его собственной персоной. Еще во время службы в ВВС, в полетах он не раз наблюдал "летающие блюдца", чего, судя по всему, не случалось ни с кем из других пилотов.

Позднее, в отряде космонавтов, выполняя тренировочный орбитальный полет, он повстречал "летающее блюдце" над акваторией Атлантического океана. "Блюдце", примерно втрое превосходящее корабль Сингха по размерам, легко обогнало его и, развернувшись, пошло встречным курсом. Иначе как лобовой атакой, назвать это было нельзя. Сингх попытался избежать столкновения, но не смог, и его космолет, как нож в сливочное масло, вонзился в "блюдце". В мгновенно наступившей тьме полыхнули оранжевые зарницы, и в их лихорадочно пляшущем свете Сингх увидел какой-то огромный космический лайнер, терпящий бедствие над кроваво-красным океаном чужой планеты.

Двигатели лайнера работали вразнобой, он рыскал из стороны в сторону, тщетно пытаясь выровняться и быстро теряя высоту. Сингху вначале показалось, что экипажу удастся спасти лайнер: сверкающая "сигара" приняла вертикальное положение, спуск замедлился. "Спэйсвинер" - прочел Сингх название корабля, и в то же мгновение ослепительная вспышка разломила лайнер надвое. Сингх изо всех сил сомкнул веки, а когда вновь открыл глаза, его космолет как ни в чем не бывало продолжал свой путь по орбите. Внизу мирно голубел океан, а далеко впереди угадывались очертания Африканского континента.