Телепатический удар (СИ)

Одновременно с воздействием на силовые поля, сделавшим их практически бесполезными, из капсулы раздалась стрельба; мы разметались в разные стороны, несколько ближайших ко мне галактоидов прикрыли меня.

Стреляли, по-видимому, снотворными либо парализующими мини-капсулами. Одна из них вонзилась в Глена Ди, прямо в предплечье, которым он инстинктивно закрыл лицо…

Глен дёрнулся, судорога пронеслась по телу, он бросил на меня взгляд… Я увидела, как пробежали по щекам желваки — но, падая, он сжал зубы, не позволив стону сорваться с губ.

Я с трудом переборола желание броситься к нему, ввести препарат…

"Нужно будет обязательно поручить лаборатории вплотную заняться разработкой подавления полей," — мелькнула мысль, но я лишь зафиксировала её в своём сознании, пока не фокусируя. Одно я знала точно: изначально на нашей Станции ничего такого предусмотрено не было.

— Королева, — послышался из летательной капсулы общегалактический с водолеевским акцентом, но я и без того не сомневалась, что столкнулась с дремлянскими выходками. Мы с Дмитрием пристроились за одной из панелей управления. — У вас есть шанс спастись.

— Попасть в плен? — усмехнулась я, вместе с заботливым "до ликвидации семь минут".

— А если я предложу вам спасти и ваших галактоидов, раскрыв код перепрограммирования Станции?

Не слишком разумное на самом деле предложение: любой из присутствующих отдаст жизнь, чтобы не позволить мне попасть в плен. Однако если сами дремляне верят в его вероятность, почему бы не подыграть?

Я переглянулась с Дмитрием, из своего укрытия не видя капсулу, и тихо сжала его руку.

— Придётся рискнуть, — одними губами произнесла я. На большее времени у меня не имелось, но я была уверена, что он понял меня. А также знала, что не один глаз — и присутствующий, и наблюдающий со стороны — заметил этот жест. Однако поскольку до ликвидации оставалось уже шесть минут, то остальное было сейчас не столь уж и важно…

Я медленно кивнула ещё и командиру-пилоту правого ведомого, тилару, оказавшемуся за одним из приборов напротив, и он тоже понял. Потом собрала в кулак всю волю и вышла из укрытия.

— Пусть покажутся все ваши галактоиды и сложат оружие, — потребовал нахал в капсуле. — И вы тоже.

— Делайте, — произнесла я, но знала, что Дмитрий с командиром не выйдут.

— Здесь не все, — после сообщения о пяти минутах произнёс, вероятно пересчитавший нас, дремлянин.

— Двое остались у входа в ангар, — без малейшей заминки ответила я. — Позвать?

— Нет, мы полетим к эвакуационному выходу, пусть себе охраняют ангары.

"Глупо сообщать о своих планах, — заметила я про себя. — Если это, конечно, не отвлекающий манёвр."

— Код, — произнесла я.

— Сначала вы зайдёте вовнутрь.

— Хотя бы без половины кода я не пойду.

— Ладно, — откликнулся дремлянин и назвал восемь цифр с двумя символами. Я дала знак одному из техников ввести их, и когда гиперком управления отреагировал положительно, сообщила, что готова, направляясь к капсуле.

Дверь её отъехала, и в это время выскочили Дмитрий с командиром правого ведомого, молниеносно прорываясь вовнутрь.

Послышалось самое неприличное дремлянское ругательство, и капсула разразилась стрельбой, на этот раз лучевой. Но мои подчинённые успели на всё среагировать и вновь броситься по своим убежищам, не забывая защищать и меня.

Дмитрия ранило, и я еле удержалась от вскрика, но надеюсь, что лицо не выдало меня ни на секунду. Однако тилар оттолкнулся ногами-пружинами, и влетел прямо в закрывающуюся дверь капсулы. Дмитрий бросился за ним, несмотря на ужасно кровоточащее плечо и несколько пролегших по груди опалённых следов.

С одной стороны, скафандрин смягчил косые лучи — прямые даже он не задержал бы… А с другой, кровь запеклась с частичками ткани…

Откинув мысли о том, какая боль сейчас терзает тело моего любимого, я заставила себя пребывать в обычном холодном невозмутимом виде — ещё и порадоваться тому, что Дмитрий тоже успел прорваться вовнутрь.

Через несколько долгих секунд, во время которых нам сообщили, что до взрыва три минуты, капсула перестала отстреливаться, и дверь отворилась. На выходе стоял командир правого:

— Ваше величество, быстрее, вам нужно покинуть станцию.

Техники уже вовсю доискивались до остатков кода. Я бросилась вовнутрь, в двухместной капсуле нам четверым оказалось тесно, но я не приказала никому покинуть её.

Дремлянин был усыплён и связан, Дмитрий сидел рядом, с трудом пытаясь наложить лекарство и перевязать рану, явно периодически теряя связь с происходящим. Я кинулась к нему, а тилар направил капсулу к запасному выходу.

Однако тот оказался заперт и перекрыт, а скрипучий голос древовидного урогора произнёс, что до ликвидации осталась одна минута и начинается посекундный отсчёт.

— Куда же он собирался эвакуироваться? — пробормотал тилар.

— Попробуйте через пешеходный проход, — ответила я. Так у нас именуются шлюзы, предназначенные не для машин, а для непосредственного выхода в космос галактоидов. Капсула казалась подходящего размера.

Я наложила на раны Дмитрия лекарства и повязки с микровосстанавливающими роботами — их в аптечках было по нескольку штучек. Лаборатория пока ещё работала над возможностью растворять лекарства в скафандрине, и приходилось пользоваться предыдущими вариантами.

Дмитрий указал на здешний передатчик.

— Что? — не поняла я, так как тот был отключен.

— Он работал, ваше величество.

— Значит, дремляне знают всё, что тут произошло?

— Полагаю, так.

Мы с натугой продвигались по сводчатому пешеходному тоннелю, освещаемому голубыми аварийными лентами с двух сторон от пола. Шлюз был раскрыт — вероятно, именно этот путь дремлянин и готовил для отступления.

Казалось, тоннель не закончится никогда. Скорость оставалась ниже расчётной из-за перегрузки, капсула летела над самым полом, едва не цепляясь, но всё же слушалась тилара.

— Вы не ранены? — поинтересовалась я у него.

— Спасибо, мэм. Я в порядке, — ответил пилот, скосив на меня выпуклые глаза с изрядной долей обожания.

В это время мы вырвались со станции. Корабли моего флота уже окружили её, готовилась амортизирующая сеть, но боюсь, они могли не успеть запустить её до взрыва…

Олорел адмирала был постоянно открыт для связи со мной — и я наконец-то ответила ему. Дэльвик выразил радость, что я жива, нас подхватило притяжение ближайшего космолёта и почти мгновенно доставило вовнутрь.

Я выскочила из капсулы, жестом распорядилась оказать помощь всё ещё держащемуся в сознании Дмитрию, раны которого, несмотря на наложенные лечебные аппараты, закрываться не спешили — и направилась в рубку, с трудом заставляя себя не мчаться на всех парусах.

Станция всё ещё парила в пространстве, хотя по моим подсчётам минута уже прошла. Но когда прошла и ещё одна, а Четвёртая так и не разлетелась на куски, я вздохнула с облегчением. Горящие меж кораблями лучи амортизирующей сети, наконец, сомкнулись вокруг платформы.

Потом всё же произошёл какой-то небольшой взрывчик, видимо, одного из двигателей, но Станция оставалась цела. Несколько военных космолетов направились к ней.

Из моих подопечных никто серьёзно не пострадал, им удалось установить, с помощью кодового дешифратора, и ввести полный ключ доступа. А взрыв двигателя (предположение оказалось верным) случился далеко от центра управления и никого не задел.

Водолеевец был доставлен на Скорпионку, и, поскольку на любые вопросы упрямо отмалчивался, пришлось прибегнуть к помощи психотелепата.

Ещё на космолёте раны Дмитрия излечились. И поэтому он сопровождал меня на допрос, который мы произвели сразу же по прибытии. Дэльвик надеялся, что сможет по горячим следам поймать бежавших: наш военный штаб отследил космолёт, улетевший с Четвёртой. Он приземлился на одной из планет сектора Водолея, где проживало множество различных рас и была возможность затеряться.