Телепатический удар (СИ)

Надо сказать, после происшествия на Четвёртой команды всех трёх космолётов были награждены, а Дмитрий, Глен, командир правого ведомого и ещё двое пострадавших при спасении моей жизни и свободы, повышены адмиралом без моего вмешательства.

Вечером в тот насыщенный день я упала едва ли не без чувств и объявила себе на следующий день выходной — пока мои Помощники занимались досмотром оставшихся Внутренних и Приграничных Станций. Экипажам, сопровождавшим меня, я тоже разрешила официально отдохнуть.

Проснувшись, я всё же позвонила в замок-тюрьму, узнать, как чувствует себя наш пленник. Но оказалось, беспокоиться не о чем: он пришёл в себя и в нём не наблюдается никаких признаков недомогания — лишь ненависть по отношению к тем, кто его допрашивал. Улыбнувшись, я отключилась: на какой срок лишать его свободы, пусть решают уполномоченные Помощники в этой сфере…

Чуть поколебавшись, я связалась с Диком, застала его в королевском ангаре и поинтересовалась, может ли он уже сказать что-нибудь определённое по поводу аварии.

Дик пожевал губы, обдумывая, после пожал плечами:

— Данных очень мало, Луэлин, но… похоже на гоильрон. Ничего другого пока в голову не приходит, но и доказать не могу.

— Гоильрон? У Кентилио?..

Дик снова неопределённо пожал плечами. После заверил, что ещё поработает над этим вопросом…

А я в который раз задумалась о том, кто же мог сговориться с Кентилио. Предположение, что в Галактике Бэтазийской Культуры вдруг изобрели гоильрон, казалось мне слишком маловероятным. Я даже собралась связаться с адмиралом, рассказать ему про телепата. Потом всё-таки передумала. Дэльвик наверняка не хуже меня видит, что происходит, поэтому пусть ведёт расследование своими средствами.

Нет, я доверяю ему и не думаю, будто он может быть связан с какими бы то ни было диверсиями, но… Во-первых, никогда не считала дополнительную перестраховку излишней; а во-вторых, это мои подчинённые должны стараться выяснить как можно больше и докладывать своей королеве, а не я постоянно подкидывать им ниточки… которые будто сами собой оказываются в моих руках.

Днём Дмитрий связался со мной по личной линии и спросил, что я думаю на счёт того, чтоб увидеться с ним.

— Могу я доверить тебе одну из самых важных государственных тайн? — улыбнулась я.

— Вы заняты делами? — спросил он. — Конечно, можете, не понимаю, зачем обижать меня подобными вопросами.

— Тогда жду тебя через десять минут в королевском ангаре.

— Вы улетаете?

— Всегда умилялась вашим этикетом, — усмехнулась я и отключилась.

Потом сделала ему официальный вызов в королевский ангар и даже указала, у какого космолёта меня ожидать. Мимоходом дала в ОКЦ понять, что дело связано с вчерашним допросом — дабы ни у кого не возникло удивления, почему это я вызываю его в выходной… А также изъявила пожелание взять с собой дежурного пилота, гуманоида Ско.

Мой личный — королевский — ангар лишь сканируется на безопасность. К нему ведёт из моих покоев потайной ход, о котором тогда знали только брат да адмирал Кельни. Он служит для того, чтобы имелась возможность покидать замок срочно и инкогнито — да и на какой-нибудь крайний случай.

В моих ангарах контролируются, конечно, прилёты и вылеты, но существует абсолютный код — вводимый непосредственно в гиперком, отвечающий за внешние шлюзы — а код этот меняю лично я и даю разрешение на пользование тоже лично я.

Вообще-то по большому счёту, таких кодов всегда существовало несколько. Но мало кто знает, что всё так сложно…

С их помощью можно покинуть мой замок не называя себя, и так же вернуться обратно. Из тайного хода имеется ещё несколько выходов в непросматриваемые участки замка, все снабжены силовыми полями, силовыми потайными дверями с различными шифрами и принципами работы.

Мы с Дмитрием зашли в ангар почти одновременно — встретились перед дверью. Я воспользовалась порталом, а он, похоже, пневмолифтом.

Внутри, как я и рассчитывала, не было никого, кроме пилота. Я передала ему важную кристальную дискету и попросила срочно и тайно доставить Барелу, который сегодня остался на Дэкси, и сразу же вернуться — тут буду ждать или я, или Дмитрий Осб, и он должен будет сообщить, отдал ли её в руки брату лично.

Пилот улетел, уверенный в том, что ему оказано величайшее доверие. А Барел, наверное, очень удивился, получив изображение моей весёлой мордашки, сообщившей ему, что мне очень нужно было проверить этого пилота всвязи с делом, которое я ему поручу, и попросившей выяснить, не вскрывал ли он эту дискету по дороге из любопытства — или ещё из чего.

Дмитрий ждал моих распоряжений — как мне показалось, несколько разочарованно, что я сейчас оставлю его дожидаться пилота — и я тихо произнесла:

— Ты умеешь хоть чуть-чуть разделять сознание и подсознание?

— Умею. Я этому учился.

Собственно, охрана обязана владеть навыками блокировки — во всяком случае те расы, которые способны ее освоить. Конечно, это далеко не уровень, необходимый, например, Илберам, однако основные принципы ментальной защиты они должны знать.

Разделение сознания — техника более сложного порядка и так просто ею не овладеть. Хотя ее основы сейчас также входят во многие психологические учебные курсы, но полного мысленного разделения без длительного многолетнего обучения и практики добиться невозможно.

Мне хотелось надеяться, что если отделить крохотную часть сознания, чтобы спрятать в ней информацию и заблокировать, то вполне возможно скрывать её. По крайней мере от обычных телепатов и мнемосканеров, а быть может, даже и от сложного сканирования. В зависимости от силы блока.

— Тогда держи эти сведения в самом дальнем уголке и спрячь как можно надёжнее. А теперь смотри внимательно и запоминай.

После этого я провела его по всему ходу, показав, как открываются силовые поля — где они выходят в имитированное дерево парка, где — в двойное дно бассейна, или проделаны просто в незыблемой стене либо иной конструкции, проходя мимо которой ни один галактоид и не подозревает, что здесь имеется проход; в колонны, пневмолифты и так далее.

Конечно, перед каждым выходом имеется смотровое окошечко или экран, чтобы видеть обстановку снаружи и не свалиться случайно на голову какому-нибудь незадачливому и слабонервному галактоиду.

Непосредственно в мои апартаменты ведут два выхода: в кабинет и гостиную. Конечно, если я закрываю их изнутри, ничего на экранах не видно: быть случайно подслушанной даже братом или адмиралом мне совершенно не улыбается…

Дмитрий поражённо молчал. Я показала ему их все, рассказав, как они управляются, и довела до самых своих апартаментов. На обратном пути я предложила ему всё повторить — потому как в некоторых местах устройства имеют очень сложную систему открытия.

Большую часть он запомнил, и лишь пару раз я подсказала ему…

Перед ангаром я обняла его и произнесла:

— Ты второй человек и третий галактоид, после Барела и Кельни, который знает об этом.

Дмитрий так посмотрел на меня, как никто и никогда не смотрел.

— Теперь ты можешь приходить ко мне в любое время по любому из них. Только будь осторожен, — добавила я и мягко поцеловала его.

Потом мы вышли из хода, почти сразу же прилетел пилот (как я узнала после, Барел счёл его надёжным), и я разрешила ему и сектитэнтэну Осбу быть свободными. А сама отправилась к себе.

Вероятно, Дмитрий тоже хотел в свою очередь поразить меня хоть чем-то, потому что когда я вернулась в покои — не особенно где-то задерживаясь — он уже был там. Не знаю, каким проходом он воспользовался — конечно, догадался не возвращаться в ангар — и думаю, что очень быстро бежал, однако встретил меня спокойно, не запыхавшись, как будто давно уже ожидает тут.

Он молча протянул руку, и я вложила в неё свою — да и говорить, в общем-то, было не о чем…

Глава 18. Исследования и открытия

Вскоре Дмитрий сделал официальный запрос и получил моё разрешение на пользование королевской лабораторией в свободное время, и иногда проводил там часы, увлечённо что-то исследуя.