Агнец в львиной шкуре (СИ)

— Мы сами, своими руками открыли запретный «ящик Пандоры», — угрюмо вздохнул Артур Порта. — Это мы выпустили наружу отвратительных монстров, изувечивших жизнь и простым гивейцам, и нам самим… вернее, мы пострадали от своих же необдуманных действий.

— Преступных… преступных действий! — твёрдо произнёс я, холодно глядя ему в глаза.

Потра расправил крепкие плечи и спокойно выдержал мой взгляд.

— Что ж, ты прав… Хотя здесь и не было ни чьего злого умысла. Люди, принимавшие решения, хотели только блага для нашей Земли. И когда их ошибка стала очевидной, они поступили достойно: один погиб, защищая Трудовое Братство, другой покинул свой пост и отправился в добровольное изгнание.

— Всё это печально, — после некоторого молчания, сказал я. — Но всё это было в прошлом. А что же вы хотите сейчас? Что вы намерены делать?

— Мы пришли, чтобы помочь тебе, потому что путь, на который ты вступил, долог и труден, но это единственно верный путь.

Юлий Торрена посмотрел на меня открыто и уверенно.

— Хорошо. Я рад, что нашёл здесь друзей своего отца.

— И твоих друзей, Максим! — добавил Тадеуш Сабуро.

— Для всех здесь я — Камал. Зовите меня этим именем… Пока мы не победим и не вернёмся на Землю.

— Добро!

Мы пожали друг другу руки, как старые друзья.

— Позволь сделать тебе один подарок, — сказал Торрена, протягивая мне странную короткую трубку с замысловатым механизмом.

— Что это? — удивился я.

— Это такое оружие, — пояснил Торрена. — Им в своё время пользовались агенты спецслуб Сообщества. Тебе оно может пригодиться. Надевается на руку, вот так, под рукав одежды, — показал он. — Стреляет специальными стрелами с ядом. Достаточно лишь направить в нужную сторону и поднять ладонь к верху. Смерть мгновенная, от паралича сердца. Только осторожнее! Потренируйся, прежде чем использовать его.

— Хорошо. Спасибо!

Я с интересом рассматривал причудливое приспособление на своей ладони.

Дверь за нашими спинами с шумом распахнулась, и в дом вбежал взволнованный Стоян. За ним вошёл Рэд Ван, поддерживавший заплаканную Омэ. Жёлтое праздничное одеяние девушки было перепачкано кровью. Омэ взглянула на меня и разрыдалась.

Я подскочил к ним, чувствуя, как бешено колотится сердце в моей груди.

— Что случилось?

Я посмотрел на Стояна.

— Юли… Она пропала, — едва смог промолвить он.

— Что? Как? Когда?

— Она знает, — Рэд Ван указал на Омэ.

Я повернулся к девушке, встряхнул её за плечи. Она вся дрожала от нервного напряжения.

— Как это случилось? Говори!

— Максим! — Тадеуш Сабуро положил руку мне на плечо. — Успокойся! Ты же видишь, она едва держится на ногах.

Я усадил Омэ на лавку, дал ей воды. Немного успокоившись, та принялась рассказывать. После представления, по старинному обычаю незамужние девушки выпускали в лес аримасу — местного оленя, заранее отловленного взрослыми мужчинами и выкрашенного золотой краской. Юноши, желающие жениться, должны были отправиться в лес и тот из них, кто принесёт отпущенного оленя, получает право выбрать себе невесту.

— И что было дальше? — напряжённо спросил я.

— Бхуми понравился этот обычай, — глотая слёзы, продолжала Омэ. — Но, когда она узнала, что олень должен быть убит и съеден за праздничным столом, она пожалела животное и захотела сохранить ему жизнь. Мы с Мико отговаривали её, но она была непреклонна и отправилась в лес за мужчинами…

— Постой! А где Мико? — вдруг сообразил я.

Омэ поперхнулась слезами, опустила голову и снова зарыдала.

— Её… её… убил… — с трудом выдавила она из себя.

— Кто убил? — мрачно спросил Юлий Торрена.

— Онами… — всхлипнула девушка. — Это её кровь…

— Что? Этот старик? — удивился Стоян.

— Да. Он вызвался помочь твоей жене… — Омэ подняла залитые слезами глаза ко мне. — Мы пошли с ней, а когда зашли в лес, Онами что-то сделал с Бхуми. Она сразу потеряла сознание. Мико закричала и кинулась ей на помощь, но Онами перерезал ей горло… Он хотел убить и меня, но я смогла убежать от него…

— Что было дальше? — холодно спросил я.

— Последнее, что я видела — гравиплан… Он взлетел над лесом и исчез. Полетел на север…

— Кто этот Онами? — удивился Тадеуш Сабуро.

— Один старик, — растерянно промолвил Стоян. — Он пришёл в Шеньчжоу пару дней назад. Сказал, что на праздник весны. Твоя жена часто беседовала с ним, приглашала к себе в дом.

Стоян понуро посмотрел на меня, словно это он был повинен в случившемся.

— И вовсе никакой он не старик… — утирая слёзы, всхлипнула Омэ.

— Не старик? А кто же? — изумился Рэд Ван.

— Думаю, это был Крода, — уверенно сказал я.

— Крода? — переспросил Артур Порта. — А кто такой Крода?

— Пока не знаю. Позавчера я убил его брата и, по-моему, знаком с его сестрой…

Глава четвёртая Да, возгорится пламя!

Весенний ливень обрушился неожиданно и стремительно. Порывы западного ветра нагнали лилово-серые тучи. Солнце померкло, и стена дождя пролилась на иссохшую почву, принося в этот изнывающий от жары мир живительную прохладу, наполняя его сочными красками тёмно-красных бутонов и оранжево-рдеющих соцветий. Пение птиц разносилось повсюду.

Но эти краски лишь досаждали мне своим блеском, казались неуместными, а несмолкающий птичий хор наполнял душу жестокой тоской, навевал не радость, а отчуждение. Мысли о Юли тяготили моё сердце тяжёлой тревогой.

Дождевые капли ударяли в оконное стекло, стекали вниз змеящимися ручейками. Я тоскливо наблюдал за ними и за тем, как на улице за окном промокшие до нитки дети прыгали по лужам, радуясь долгожданной влаге, как и вся природа вокруг. Я завидовал их искреннему веселью, потому что не мог, как они, беззаботно наслаждаться жизнью, хоть эта жизнь и была для этих гивейских детей тяжела и невзрачна.

На крыльце кто-то зашаркал ногами, отирая с ботинок налипшую грязь. Дверь распахнулась, и на пороге появился Дев. Он скинул с плеч промокший мешковатый плащ, бросил его на лавку, стоявшую около двери.

— Ну, и хлябь кругом! Всё никак не могу привыкнуть к тому, что здесь в провинциальных городках совершенно не мостят улицы? Казалось бы, чего проще: идет себе специальная дорожная машина, выравнивает грунт, проливает его связующим раствором и сразу же укладывает дренажную систему. А на песчаной почве обжигает её до состояния стекловидной массы. Быстро, безопасно и никакой тебе грязи.

— Такие здесь тоже были, до революции, — безразлично произнёс я. — Все, что осталось от прежнего режима, давно износилось и пришло в негодность. А нового никто давно не строит. Заводы разрушены. Опытные инженеры и механики за тридцать лет или повымерли, или потеряли всякий интерес к любой работе по принуждению. Некому больше передавать опыт и знания молодому поколению… Да, и не хочет здешняя молодёжь учиться.

— Это верно.

Дев выжидательно посмотрел на меня.

— Как ты, Максим?

— Никому здесь ничего не нужно, — не отвечая на его вопрос, печально вздохнул я. — Огонь полыхает повсюду, обжигая не только землю — сжигая самих людей, превращая их в бездушные головешки!

Мой друг потупил взор, разглядывая мыски своих ботинок. Неуверенно произнёс:

— Ты думаешь, Юли всё ещё жива?

— Конечно, жива! — вспыхнул я. — Что за мысли приходят тебе в голову?! Если бы Крода хотел её убить, то убил бы ещё там, в лесу, как Мико, но он забрал её с собой!

— Но тогда зачем… почему он похитил её? — искренне удивился мой друг.

— Не знаю. Возможно, ему нужна не она… может быть ему нужен я… Мне думается, что к этому похищению может быть причастна и Вибха.

— Вибха? — ещё больше удивился Дев. — Она-то здесь при чём?

— Эта девушка рассказывала мне о своих братьях. Их у неё четверо. Правда, имён она мне не называла. И у Кроды тоже есть братья — трое. Судя по всему, он старший среди них. А ещё, по слухам, у него есть красавица-сестра, в которой он души не чает… Совпадение? Может быть. Но слишком уж всё вяжется друг к другу. Подумай сам: Вибха неожиданно уходит из Тяньгун, и в Шеньчжоу почти сразу появляется старик по имени Онами. Он и есть Крода. Под видом мудрого старца он входит в доверие к моей жене разговорами о необходимости переустройства этого мира и о злодеяниях его правителя… Снова совпадение? Откуда тогда Крода мог узнать о моей жене и о том, где она находится?