Агнец в львиной шкуре (СИ)

Волнение снова подкатило к моему горлу, и вместе с тем я ощутил радость и небывалый подъём сил.

— Но как вы оказались здесь, на Гивее? Как нашли меня? — задыхаясь от нахлынувших чувств, воскликнул я.

— Об этом-то мы и хотели с тобой поговорить, — сказал Юлий Торрена. — Но это разговор не для всех…

Он посмотрел через моё плечо на собравшихся в доме людей.

— Понимаю, — кивнул я и повернулся к Рэд Вану. Тот сразу же угадал в чём дело, хотя и не понял ни слова из нашего разговора.

— Так, друзья мои! Давайте-ка освободим помещение. Видите, людям нужно поесть и отдохнуть, а вы набились тут, как семена в спелом кьюре! Не продохнуть!

Собравшиеся любопытные зеваки стали неохотно расходится, обсуждая между собой увиденное.

Я поймал настороженный взгляд Стояна и сделал ему знак: ты тоже! Стоян неохотно, но послушно поднялся со своего места и вышел вместе с Рэдом.

Когда в доме остались только мы вчетвером, Торрена предложил:

— Присядем?

Я опустился на лавку, где до этого сидел Стоян. Торрена некоторое время ковырял ложкой в котелке, задумчиво глядя на поднимающийся из него пар. Все молчали.

— Так вот, — наконец, медленно произнёс Юлий Торрена. — Думаю, ты в курсе того, что происходит на этой планете?

— Разумеется, — кивнул я, удивлённый таким началом разговора. — Всё-таки я здесь уже пять лет и не просто наблюдаю за всем происходящим со стороны.

— Да, мы знаем, — закивал Торрена. — Мы много слышали о тебе и о твоих делах. Как говорили у нас в старину: земля слухом полнится. Тебе удалось распространить влияние Земли на многие города и посёлки Южного полушария этой планеты. Ты смог собрать вокруг себя многих землян, заброшенных долгом в этот мир. Просвещение и обучение масс великое дело, заслуживающее уважения и поддержки.

Нам до сих пор не понятно, как тебе так долго удаётся избегать масштабных столкновений с республиканской армией, сберегая жизни своих товарищей и простых гивейцев, доверившихся вам. Я знаю, что Чой Чо Рен многое отдал бы за твою жизнь и жизнь твоих соратников.

— Мы умеем себя защищать, — спокойно ответил я. — Их армия не настолько сильна и организована, чтобы вести сейчас серьёзные боевые действия против нас. Чжан Фэй бездарный генерал. Правительственные войска способны охранять только обе столицы, но за их пределами простираются провинции, где, по сути, правит даже не «революционная законность», а так называемое «местное самоуправление». На востоке от Линь-Шуй создана Южная Народная Республика, которая постоянно конфликтует с прилегающими территориями то на религиозной, то на идеологической почве. На севере есть самопровозглашённая «Приморская республика». На больших же территориях и вовсе процветает простой бандитизм и беззаконие.

Время от времени в эти районы заходит народная армия и пытается навести там порядок, но никакого реального эффекта их вылазки не имеют. А вот теперь есть основания полагать, что где-то у побережья, в островном районе Чанчжен появилась новая сила, цели которой мне ещё неясны… Нет, пока правительственным войскам не до нас, — уверенно покачал головой я. — Гораздо опаснее для нашего дела Мурамаса Иайто, который руководит действиями карательных отрядов. Сегодня они для нас самая реальная угроза: беспощадны и жестоки даже к женщинам и детям.

— А как же служба безопасности? — напомнил Тадеуш Сабуро.

— ОЗАР? Методы их работы известны мне изнутри. Так что мы, как правило, всегда на шаг впереди них. Хотя их ищейки порой доставляют нам немалое беспокойство… Нет, всё это не столь критично сейчас. Меня больше беспокоит именно разрозненность сил сопротивления, которые действуют несогласованно и хаотично, не имея ни общей стратегии, ни единых целей. Зачастую многие ограничиваются лишь силовыми акциями против представителей власти Чой Чо Рена… Думаю, это главная наша проблема. Необходимо объединить усилия всех недовольных этим режимом под одними знамёнами, и тогда победа станет возможной.

— Да, это правильно, — согласился Торрена. — И всё же сейчас намного важнее школы, организованные тобой и твоими людьми. Сила духа в людях всегда превыше просто силы, а понимание и осознание важнее слепого следования… К сожалению мы сами этого не поняли вовремя и рассвет высшего общества на этой планете стал слишком затяжным. В этом есть наша прямая вина.

— Ваша вина? — удивился я. — Но в чём ваша вина?

— Ты ведь знаешь, что несколько лет назад с Земли вдруг исчезли многие сотрудники Охранных Систем? — вступил в разговор Артур Потра.

— Да. Тогда я никак не мог понять, что же происходит. Мне даже показалось, что необходимость в людях — таких, как мы — отпала навсегда.

Юлий Торрена печально усмехнулся в ответ на мои слова.

— Видимо, я сильно ошибался на этот счёт…

— Ошибался, — согласно кивнул Торрена. — Никто тогда не собирался распускать Охранные Системы Общества. Просто возникли задачи, решение которых потребовало задействовать большую часть их ресурсов и задействовать за пределами Трудового Братства, но во благо Земле…

— Революция на Гивее? — догадался я. — Да, я давно подозревал, что мы, так или иначе причастны к происходящему здесь. Значит, я был прав в своих догадках?

— Прав, — подтвердил Тадеуш Сабуро. — Тогда нам поручили особое задание, которое потребовало от каждого из нас согласия покинуть надолго Землю с риском никогда не вернуться домой.

— И что же это было за задание? — мрачно спросил я.

— Это была масштабная операция, разработанная Советом ОСО и нашими учеными-генетиками из ПОТИ пятьдесят лет назад, — начал свой рассказ Артур Порта. — Суть её состояла в том, чтобы воздействовать на один из генов человека, который регулирует выработку гормона дофамина. Вызвав мутацию этого гена, нам удалось добиться его специфичной вариации, которая влияла на политические и мировоззренческие предпочтения человека. Как оказалось, особенно ярко это проявлялось на женщинах.

Я смотрел на него, и мог поверить своим ушам.

— Получив необходимые препараты, Совет организовал их доставку в Сообщество, где наши люди тайно распыляли их в общественных местах, — спокойно продолжил Юлий Торрена. — Как ты сам понимаешь, спустя некоторое время это дало желаемые результаты, которые послужили катализатором революции на Гивее — восстанию народа против правящего режима… Хотя само восстание тоже не было спонтанным, — добавил он.

— Но что-то пошло не так, — вмешался Тадеуш Сабуро. — Неосторожные манипуляции с генами — опасная вещь. А тогда всё делалось поспешно. Со стороны Сообщества исходила реальная угроза развязывания военного конфликта, в котором могли пострадать тысячи, миллионы наших людей! Вот почему Совет был склонен к принятию плохо продуманных решений, ведь ситуация большинству казалась безвыходной.

— Почему казалась? — удивился и нахмурился Юлий Торрена. — Она и была такой! Мы стояли на грани большой войны, не имея возможности защитить Трудовое Братство доступными нам средствами. Любой, на ком лежит ответственность за миллиарды жизней, может ошибиться, поддавшись минутной слабости в стрессовой ситуации… Не подумай, что я кого-то оправдываю, — предупредил он, взглянув на меня. — Вот твой отец был всегда против подобных решений, за что, можно сказать, и пострадал.

— Что вы имеете в виду? — насторожился я, окончательно запутавшись в своих чувствах.

— Я говорю о его отправке на Терру, — пояснил Юлий. — Хотя, я, наверное, неправильно выразился. Ты не пугайся… В действительности, это назначение было не наказанием для твоего отца… Скорее желанием уберечь его от него самого.

Я быстро взглянул на говорившего. Спросил:

— А что случилось здесь, на Гивее?

Торрена усмехнулся одними кончиками губ, даже не пытаясь скрыть печаль в глазах.

— Прошло время и родилось новое поколение от матерей с теми самыми изменёнными генами… Эти люди изменились и изменились не в лучшую сторону. Мне думается, именно они причастны к происходящим здесь сегодня бедствиям!