Лунный удар

Похоже, что над этим местом что-то взорвалось, и множество осколков причудливо посекли песок. Когда это было? Сегодня, когда рванулись оторвавшиеся секции МКС, или вчера? Хенсон был в курсе, что по радиоизотопам установлено, что некоторые обломки на поверхности реголита находились на одном и том же месте десятки и даже сотни миллионов лет. На камнях осел налет сажи. Похоже, здесь все же что-то рвануло.

— Первый день на Луне, а уже столько мусора, — сказал Хенсон. — Гринпис бы сюда.

Он наклонился и раскопал свежую лунку. Под слоем реголита обнаружился вырванный с мясом входной люк.

— Надо же, станция вдребезги, а люк — как новенький, — покачал головой Хенсон. — Может нам повезет, и аккумуляторы тоже уцелели?

Он согнул колени, а потом по возможности быстро и сильно разогнул — в жестком скафандре это было нелегко. Ноги его оторвались от грунта, и он медленно подлетел метра на три. Оказавшись над крупным апатитовым валуном, астронавт задергал ногами, и ему удалось зацепиться за его вершину.

Хенсон огляделся. Станции он не увидел, но в метрах ста впереди возвышался величественный и мрачный кратер. Астронавт навел на цирк сканер, и тут ему повезло, потому что он сразу поймал устойчивый сигнал, завидно выделяющийся на общем фоне. Там определенно что-то было. Возможно, это руда с повышенным содержанием феррита. А возможно, служебный модуль «звезда», пролетевший свыше ста метров, ткнулся и завяз в крутом склоне.

Хенсон забросил сканер за спину и опять толкнулся ногами, но на этот раз не рассчитал. Толчок получился слишком сильным, а прыжок, вследствие этого, чересчур дальним, и Хенсон не смог проконтролировать зону приземления. Астронавт пролетел все двадцать метров, но когда хотел, как и в первый раз затормозить ногами, то ничего хорошего из этой затеи не вышло. Он споткнулся, упал на живот, и его понесло прямо на остроконечный каменный валун.

Джим пытался ухватиться за что-нибудь руками, но хватал только реголит. Тот оказался чрезвычайно мягким, словно сахарная пудра. В последний момент, поняв, что столкновения не избежать, Хенсон перекинул вперед сканер и, так держа его на вытянутых руках, врезался в камень.

Он с ужасом ждал свиста разгерметизации и смертельного холода вакуума, снаружи было минус сто шестьдесят два градуса, но ничего не произошло.

— Вставай, парень, — сказал он себе. — Время ленча еще не наступило.

Он присел на валун и попытался вернуть к жизни покалеченный сканер, но все было тщетно. С другой стороны, лучше иметь поломанный прибор, но целый гермошлем, чем наоборот.

Хенсон с сожалением отбросил сканер, встал с валуна и пошел к возвышающемуся уже совсем рядом кратеру, стараясь потише отталкиваться, но все равно взлетая при каждом шаге. Со стороны казалось, что он даже пытается бежать.

— Я как Армстронг, — подумал Хенсон. — Того тоже предупреждали: "Не бегай".

Он добрался до цирка и, не останавливаясь, стал карабкаться по круче. Потом это ему надоело, и он толкнулся посильнее. Астронавт пролетел метров шесть вертикально и спланировал на ближайший уступ. Ощущение полета ему понравилось, к тому же, так было гораздо быстрее.

— Теперь я как Бубка, — сказал он себе.

Он сердился на себя на то, что стал разговаривать сам с собой. Но вокруг было так тихо. Так пустынно. Что хотелось хоть что-то говорить, чтобы не чувствовать себя навсегда брошенным в этой пустыне.

Толкаясь раз за разом, он забирался все выше. Оглянувшись с высоты, он в который раз тщился отыскать станцию. Равнина оказалась усеяна множеством валунов с выделявшимися несколькими почти настоящими скалами, за которыми можно было спрятать сотню МКС, и он опять ничего не увидел. Или он заблудился.

— Ничего, Джимми, — сказал он себе. — Найдем сначала аккумуляторы, а потом займемся станцией.

Наконец он поднялся на вершину цирка. Размеры кратера были огромны. По существу, Хенсону так и не удалось увидеть противоположных стен. В глубину кратер имел километра четыре.

Хенсон огляделся по сторонам и в метрах ста книзу сразу увидел инородное тело, отсвечивающее металлическим отсветом.

— Аккумуляторы! — всколыхнулся Хенсон.

Торопясь, он сделал шаг, но валун, на который он ступил, внезапно зашевелился.

Хенсон отчаянно забалансировал, но стоило ему на что-нибудь ступить, как все приходило в движение.

По-существу, в движение пришел весь склон, и оно распространилось до самого низа.

Селью астронавта буквально смыло с ног, и он покатился вниз, набирая скорость.

Хенсон не понял, сколько это продолжалось: секунды или же полчаса, но до дна он так и не добрался. Раздался сильный удар, и астронавт ушел с головой в реголит.

Грунт внезапно расступился, уступая место длинной гладкой кишке, уходящей круто вниз. Хенсон нырнул в этот колодец. От сильного удара в грудь потерял сознание.

Ему показалось, что он пришел в себя спустя всего лишь мгновение, но, скорее всего это было не так. Раскинув руки, он лежал на гладком ровном полу. Шлем, как ни странно, был цел.

Хенсон кое-как сгруппировался и встал. Когда он обернулся, то остолбенел от увиденного. Прямо за ним обнаружилось решетчатое сооружение явно искусственного происхождения, формой напоминавшее беседку.

Хенсон подумал: не является ли увиденная картина плодом отравленного углекислотой мозга? Он огляделся и понял, что находится на гладкой как стол равнине, стерильно белого цвета, через каждые пару метров имевшей по ярко-красному диску. У Хенсона появилось ощущение, словно он стоит на маковом поле.

Внезапно внутри гермошлема загорелась оранжевая лампа, сигнализирующая об аварийном падении давления внутри скафандра. Это кончился кислород. В последний момент его не хватило даже на полноценный вздох.

Хенсон сорвал с рукава предохранительный клапан. Открывшийся катализатор разом позеленел: снаружи был воздух!

Астронавт кинулся снимать шлем, но тот не поддался, видно во время падения повредило зажим. Последовавшее удушье швырнуло Хенсона на землю. Он рисковал умереть всего в сантиметре от кислородного изобилия.

Из последних сил он подполз к красному диску и ударил в него шлемом. На маске возникла трещина, но шлем не поддался. Хенсон повторил попытку, и трещина расширилась. Хоть стекло не лопнуло, но внутрь потекла тонкая струйка воздуха.

Хенсон жадно ловил ее носом, аккуратно вбирая в себя живительный воздух, как губка вбирает каждую каплю воды. Наконец, он набрал воздуха на полноценный вздох и изо всех сил обрушил неподатливый шлем вниз.

Стекло потоком потекло вниз, а воздух потек в скафандр. Некоторое время Хенсон был занят тем, что наслаждался самим процессом дыхания. Воздух был непривычно резким и немного кисловатым на вкус, так обычно пахнут протекшие гальванические батареи, но показался астронавту райским.

Внезапно до Хенсона дошло, что ухом, прижатым к красному диску, он слышит неясный шум. Приподнявшись, он оглядел диск и понял, что тот является ничем иным, как крышкой люка. В ней даже имелось что-то вроде крюка. Ему словно предлагали ее открыть.

Хенсон встал и, взявшись за ручку, уперся, как следует ногами. В это время сильный рывок за ногу оторвал его от пола и вздернул ввысь. Хенсон был готов дать голову на отсечение, что он здесь не при чем. Он даже не успел приподнять люк.

Астронавт висел вниз головой, перед глазами мотались красные люки, беседка. Он понял, что его куда-то несут.

Потом нечто закрыло ему глаза. Ни в коем случае нельзя было сказать, что он потерял сознание, его попросту забрали у него, как более сильный забирает у более слабого понравившуюся и нужную ему вещь.

Район, в котором находился гараж «Надежда», оказался на осадном положении. Везде милиция, военные с автоматами и просто люди в камуфляже без знаков различия, но эти были вооружены лучше всего.

Еще на дольних подступах карета «скорой», в которой кроме Галузина находился водитель Володя, тормознул милицейский заслон. Хмурый крикливый сержант как раз к вящей радости заворачивал фургон, когда словно чертик из табакерки выскочил чумазый с бешеными глазами Сураев и с криком: