Лунный удар

Снаружи присутствовало два цвета: черный — неба и мелово белый — реголита. Звезд не было видно, как не было видно и Земли, все застила непроглядная пылевая буря, бушующая на высоте порядка километра. На самом же грунте была тишина, как на морском дне.

Космонавты сделали шаг и медленно поплыли вниз. Джим коснулся Луны первым.

— Вай, опять американцы нас опередили! — воскликнул Муслимов.

Едва он опустился, то сделал несколько прыжков прочь от станции.

— Ты чего? — не понял Джим.

— Следы свои хочу посмотреть, — бесхитростно пояснил Муслимов.

— Может, ты и флаг хочешь повесить?

— Времени нет. Надо улетать отсюда, иначе смерть. Кислород ек!

— У тебя есть план?

Муслимов обошел станцию, при каждом шаге подпрыгивая на добрых пару метров, и показал на изрядно помятый "Союз".

— Отсоединим все лишнее, починим, что можно и попробуем взлететь. Притяжение здесь в шесть раз меньше земного, должно получиться. Только с управлением дело дрянь. Побило все аккумуляторы, а запасной комплект был на "Звезде".

— Слушай, командир. Резерв был в защитном футляре и вполне мог уцелеть. Пока ты займешься «Союзом», я возьму металло-детектор и попробую его найти.

— Хоп, махамаджан! — согласился Муслимов.

Хенсон вернулся к «Союзу» и отыскал в грузовой нише металло — детектор. На его счастье тот работал, при включении на шкале лениво забилась зеленая точка.

Помятая бочка пилотируемого модуля лежала, полуутонув в реголите. Хенсон направил на него детектор, и кнопка стала красной. Прибор работал. Потом прикинул, где раньше был состыкована «Звезда», и куда она могла отлететь.

Направил в ту сторону детектор, точка вновь стала зеленой. Служебный модуль могло далеко отнести, а еще он мог взорваться.

Джим собрался уходить, но был остановлен Муслимовым.

— Часы есть?

Ни у кого из них не оказалось часов. Тогда командир выудил из хлама расколотый гермошлем, зачерпнул в него песок и установил на крупный валун. В отверстие потекли песчинки, замедленно скользя в причудливом танце.

— Здесь песка примерно на полчаса, — пояснил Муслимов. — Это крайний срок. Найдешь или нет аккумуляторы, но ты к этому времени должен вернуться. Извини, после этого я ждать больше не могу. Буду пытаться взлететь на том, что есть, — он неожиданно привлек Хенсона, обнял и проговорил. — Возвращайся, Джимми, найди эти чертовы аккумуляторы.

Хенсон уходил в направлении предполагаемого падения «Звезды», оставляя после себя ровный, как по линейке, след на белоснежной равнине, а Муслимов молотком сбивал неподатливые зажимы и другие остатки прежних модулей. Это уже была не МКС, а лишний груз.

Ни Хенсон, ни Муслимов не обернулись ни разу. Мужчины делали свою работу.

Тот день, который астрономы всего мира, не сговариваясь, назовут Большим Скачком, начался вполне обыденно.

На шестой день своего заточения Алик подъел последние крохи еще остававшейся еды и был вынужден выйти наружу, чтобы прикупить еще продуктов. До комка двадцать шагов, сразу после его посещения он собирался нырнуть обратно в норку.

— Ни хрена себе! — он поднял голову и обалдело замер с открытым ртом.

В этот день до Луны оставалось 120 тысяч километров, и она находилась в фазе Полного Пролета. Солнце освещало и Землю и Луну, визуально зажатое между мирами.

Зрелище было настолько кошмарным, что Алик, взрослый мужик, чуть не описался.

Спутник был во много раз больше, чем обычно. Он имел непривычно мрачный темный окрас. Клубы сдутого реголита покрывали его точно облака. В просветы проглядывали то бескрайние равнины, то горы.

Через все небо за Луной тянулся пылевой шлейф, и больше всего она напоминала живое существо, летящее по небу с вытянутым хвостом.

Алик испытал суеверный ужас. На какой-то момент он перестал слышать все уличные звуки. В ушах один гул, с которым косматые мрачные облака клубятся над перевернутой горной долиной.

Потом звуки вернулись. Оказывается, за время его отлучки, люди успели привыкнуть к величественному зрелищу. Каждый занимался своим делом, кто-то спешил на работу, кто-то гулял, Алика пихнули, посоветовали закрыть рот, обозвали. Все как обычно.

Но Алик не был способен воспринимать действительность так спокойно. Он словно опьянел. И он сделал то, что делать не собирался и что в трезвом уме ни за что бы не сделал. Он позвонил сестре.

— Алло, это я.

В Алгинском управлении ФСБ щелкнула аппаратура прослушки и записи. Телефоны всех знакомых Флорова, даже шапочных, были на круглосуточном контроле.

— Алло, Алик! Боже мой! Ты куда пропал?

Дежурный, как и было предписано, связался с майором Правосудовым и сообщил о звонке. Майор, его люди и Яна все еще находились в Алге. У американцев что-то не заладилось с шатлом, не шли предполетные тестовые программы, так что Серегин принял решение, с места группу не дергать. Существовала вероятность, что «Прогресс» на Байконуре подготовят раньше американцев. И вообще у него было подозрение, что заокеанские друзья тянут время, как всегда прикидывая, какую могут поиметь выгоду.

Запропавший брат с сестрой говорили недопустимо долго, что позволило запеленговать место, с которого объект вел разговор. Тотчас были посланы "топтуны".

Группа слежки должна была незаметно взять объект под визуальный контроль, но не успела. Объект успел скрыться.

— Какие там могут быть норы? — спросил Правосудов, больше для проформы, так как город он совершенно не знал.

— Район оживленный. Рядом несколько супермаркетов, гаражный кооператив "Надежда".

— Как мы работаем! В «Надежде» располагается конспиративный бокс оперативно-поискового управления, который мы предоставили в полное распоряжение Вандерхузе! Все это время Флоров спокойно отсиживался у нас под боком! Немедленно поднимайте всех людей. Оцепите гараж, муха не должна пролететь. И запомните, Флоров нужен мне живым!

Галузин шел по коридору медсанчасти, одетый в идеально выглаженный кремовый костюм, белоснежную рубашку и однотонный галстук. По пути он встретил группу молоденьких медсестер с соседнего отделения и поприветствовал:

— Привет, лорики!

Те засмеялись и вразнобой ответили. Среди них была одна зеленоглазая красотка, которой он самолично задрал белый халат три раза кряду во время ночного дежурства. Он подмигнул ей и проследовал к себе в кабинет.

Не успел он закрыть дверь, как ему позвонили.

— Кто это? — спросил Галузин.

— Не бойтесь, не милиция, — ответили ему.

Но это была неправда, потому что звонил лейтенант Сураев.

— Что тебе? Говори скорее.

— Торопишься? — усмехнулся лейтенант.

— У меня сейчас пятиминутка. У тебя какое-то дело ко мне?

— Ишь как ты заговорил! Может спеси у тебя поубавится, когда ты узнаешь, что Флорова нашли!

— Как нашли? — пролепетал Галузин. — Живого?

— Размечтался! Он про тебя много чего может рассказать. Про баньку с Коновалом, например. Будь спок, они вытрясут из него все!

— Кто они?

— Не будь идиотом, док! Ты мне нужен прямо сейчас! И даже не так сильно ты, как твоя машина.

— Какая машина? Моя машина?

— Не тупи, док. Машина с большим красным крестом. «Скорая» мне нужна! И ты мне ее сейчас подгонишь!

— Почему я?

— А почему я должен за всех отдуваться? Ты ведь не хочешь в тюрьму? Не хочешь?

Тогда подгоняй тачку и побыстрей! Подгонишь и свободен!

— Но как я объясню?

— Ничего объяснять не надо. Тут уже полгорода собралось. Одной «скорой» больше, никто не обратит внимания. А потом и дальше будешь топтать своих курочек-сестричек.

Я требую от тебя такую малость! Так что давай бери тачку и дуй сюда.

Из-за большой кривизны поверхности Луны уже спустя несколько десятков шагов Хенсон потерял станцию из виду. Он включил сканер, который показал наличие рассеянного сигнала, похоже, идущего отовсюду.

Хенсон огляделся. Он стоял по колено в белом как снег и сыпучем реголите. Вокруг громоздились сверкающие, словно антрацит камни, некоторые из которых по размеру ничем не уступали станции.