Застывший Бог (СИ)

Я не смотрю на экран телевизора. Он мне не виден. И был бы виден, – не стал бы. Но я за три дня уже научился различать героев по голосам, и даже вникнул в сюжет. Валентин Феликсович – менеджер высшего звена в корпорации “Глобал-Транс-Газ”. Маша – рядовая сотрудница в отделе Социального развития. Валентин Феликсович и Маша любят друг-друга. Но коварная разлучница Аня из отдела Технической документации сама положила глаз на Валентина Феликсовича. Чтобы опорочить Машу, Аня выкрала составленные Машей документы, которые шли на подпись самому Генеральному. Выкрала, и перепечатала, не изменив ни строчки в тексте, но исправив боковой отступ на листе с полутора на два сантиметра! За это вопиющее нарушение, весь Машин отдел естественно лишили квартальной премии. Теперь Маша на плохом счету, собственный отдел её ненавидит, и даже сам Валентин Феликсович колеблется в чувствах. Шекспировские страсти! Выдержит ли настоящая любовь такие испытания?! Если ночной не появится еще в течении пяти дней, я это, к сожалению, узнаю. Но с учетом того, что сериал спонсирован “Глобал-Транс-Газ”, скорее всего все закончится хорошо. Злочинную Аню выкинут из стройных рядов Общества, а Валентин-Феликсович сочетается законным браком с золушкой-Машей...

Василий кукует в кресле, потягивая морс из бокала. Попросить бы его переключить канал. Но нельзя. Меня здесь нет. Я слушаю бубнящих корпоративных страдальцев. На коленях у меня лежит моя прелесть – винтовка “М-91”, под самый распространенный в наших местах винтовочно-пулеметный патрон. Когда-то завод на котором выпускались эти винтовки назывался “Чрвена Застава”, что значит “Красное Знамя”. Память о временах, когда несколько стран выбрав единую идеологию пытались построить лучшее завтра. Не дали... Идеологию признали неверной, и завод сменил название на просто “Застава”; – условное такое “Знамя” без цвета, без символов...

Мой экземпляр винтовки доработан под меня любимого. Постоянный рамочный приклад заменен на складной. Вместо родного ствола поставлен более короткий от “Лотар Вальтер” с измененным шагом нарезки. Сверху воткнут переменный прицел ПСУ-М кратности 1-4х. Стандартные магазины на десять патронов заменены рогаликами на двадцать. Да нарощенная планка предохранителя, чтобы не снимать руку с рукояти управления огнем. Скромно, но со вкусом. В результате всех этих пассажей я получил разворотистое оружие размерами чуть длиннее автомата, но под винтовочный патрон, годное накоротке, и с вполне приличной точностью огня по стационарной цели в габаритах человека, метров, пожалуй, до шестисот...

Ночь за окном темна. И медленно-медленно, из теней, из сумрака, из неявного марева соткалась в верхней части окна чья-то лысая уродливая голова. Он висел за окном, вверх-ногами, и осторожно заглядывал в комнату. Сперва появился высокий лоб, потом складка затерянных во тьме глаз, и не более.

Хеншан.

Он потаился так некоторое время созерцая комнату. Обвел все внимательным взглядом, не упустив Василия, и скользнув пустым взглядом, по месту где сидел я. Затем из темноты появилась его гадливая лапа, и мягко присосалась к потолку. За ней последовали вторая, третья... Хеншан вползал в комнату мягко, неслышно. Омерзительное, идеально слаженное тело двигалось завораживающе плавно. Крялья подрагивали. Он сосредоточенно полз к Василию, и все так же бубнили в телевизоре о актеры о своих высоких чувствах.

Я поднял винтовку с колен, и насколько смог направил её в сторону твари. Насколько смог, потому что передо мной была преграда, которая запирала меня в углу, и не вызволяла полностью навести оружие. Та самая преграда, из-за которой Хэншан не видел меня со всем своим распрекрасным тепловизионным зрением, даже глядя в упор. Волшебная преграда – самое обычно оконное стекло, глядеть сквозь которое бессилен самый замечательный тепловизор. Оконная рама которую я притащил сюда перекрывала угол, и хэншан не видел меня – тепловизором. И не видел обычным зрением, потому что мой угол застилала тьма. И глядя на то как он сосредоточенно ползет наблюдая за беззащитной жертвой, я испытал острое мстительное удовольствие, от того что сейчас такой жертвой был он, – и не подозревал об этом.

Я уже прикинул, как оттолкну стекло, и поприветствую гостя, но вдруг увидел, что в окне, там же где и первый, появилась вторая такая же рожа.

Двое...

Первый полз по потолку, а второй наблюдал. Шестернки в голове завертелись – если выстрелю в первого, второй уберется, и ищи его потом как ветра в поле. Медлить и ждать было нельзя, первый все ближе и ближе подползал по потолку к тому месту где со скучающим видом сидел Василий. Значит...

Я машинально проверил левой рукой, что кратность прицела стоит на единице. Без выпендрежа, мягко толкнул оконную раму по верхнему краю, и не дожидаясь пока она окончательно рухнет вскинул винтовку, мгновенно поймал в прицел голову второго хэншана, который висел над окном. Подсвеченная марка сошлась со лбом, и я выжал спуск.

Громоподобный выстрел грохнул одновременно с шумом упавшей рамы и заглушил его. Башка Хэншана разлетелась в клочья, а я тут же рванул ствол вправо и вверх выцеливая второго гада. Мой выстрел взбодрил всех. Василий вместе с креслом подскочил, повалился набок, и катаясь по полу задергал кобуру. Хеншан на потолке повернулся и увидел меня. Глаза его сузились. Я это увидел уже в прицел и на медля выстрелил второй раз. Но тварь рывком всех шести конечностей бросила себя вниз, и моя пуля только выбила из потолка град щепок. Хеншан мягко растекся по полу и шипя как сорванный паровой вентиль стрелой рванул к валявшемуся у камина Василию. Он преодолел расстояние буквально в полтора прыжка, и... чуть ли не мордой ткнулся в дуло золотого пистоля Василия, который наконец выкарабкал его из кобуры.

Реакция у Хэншана была, – мое почтение. Он отдернул голову в сторону и пуля из пистолета Василия только пробила ему плечо. Остальные пули бежали уже по его следам, не успевая на какой-то миг, – Василий лупил беспорядочно благо емкость магазина позволяла – брызнула мраморной крошкой облицовка камина, взорвалась осколками фарфора ваза на полке, обнажила светлое нутро из-под отлетевшей щепы стенная вагонка... все мимо. Хеншан презирая все законы гравитации проскочил по камину, и стремглав мчал по стене. Распахнулась пинком дверь в смежную комнату и на пороге нарисовался чрезвычайно суровый Петр с короткоствольной “Сайгой” наперевес, а за ним бледный Степан с винтовкой. К сожалению, дверь распахивалась как раз на ту стену по которой летел драпающий хэншан. Он летел неудержимо, как железнодорожный состав. Поэтому Петр не успел даже оглянуться, как хэншан добежал до двери и вломился в неё всей массой, – раздался дикий треск. Дверь закрылась еще более мощно чем открылась, унеся собой обратно и Петра и Степана. Визит вышел кратким...

Василий, встав на колено, палил вослед бегущей твари, но видно его подводило упреждение. Комната стонала от выстрелов и тяжких шлепков пуль во все возможные материалы, кроме живой плоти. А хеншан несся по стене к окну как локомотив. И я почти бесприцельно, по стволу, навскидку поймал выбрал точку, дождался пока тварь достигнет её, и выстрелил. Хеншан вздрогнул всем телом шлепнулся со стены на пол, но мягко, все еще мягко, и одним сильным прыжком вылетел в вожделенную темноту окна.

Второй раз, на бис, распахнулась смежная дверь, и на пороге возник теперь уже первый Степан, мотая во все стороны карабином. А Петр, схлопотавший в первый раз дверью обратку, мотался где-то сзади зажимая рукой хлещущую из разбитого носа кровь, Сайга с барабанным магазином бесполезно болталась во второй руке, и вид у Петра был осоловелый...

- Упустили! – лихорадочно взвыл Василий, и рывком вскочив бросился к окну.

- Стой! – Рявкнул я, бросаясь за ним.

Василий не знал, что ночной как монгол – бежит не значит удирает... Он подскочил к окну и заводил стволом пистолета слепо пялясь в темноту, а я держа винтовку в правой руке, подскочил, левой сграбастал его за шиворот, и рывком оттянул обратно. И вовремя, – слева из окна вылетела серя лапа и полоснула бритвенно острыми когтями туда, где секунду назад была физиономия Василия. По лицу она не попала, а вот плечо зацепило, располосовав все предплечье.