Чужой среди своих (СИ)

В доме, где проходила сейчас встреча, пока стояла тишина. Быстро оглядел арсенал, который мне достался в наследство и несколько удивился тому, что увидел. Одна их винтовок была явно не немецкого производства, а что самое удивительное - имела глушитель.

"Зачем им глушитель?! - задал я сам себе вопрос, но ответа не получил. Просто не знал. Зато для меня он стал почти даром небесным. Вторым предметом, вызвавшим у меня удивление, стала лежавшая под окном сумка с тремя гранатами. Я усмехнулся. Ну, немцы! Ну, педанты! Хмыкнув, я стал разбираться с винтовкой, имевшей глушитель. В ней стоял коробчатый магазин с объемом в 10 патронов. Снял кепку и заменил ее на кепи немецкого солдата, так как голову в окне кто-нибудь обязательно увидит, а все остальное должна скрыть занавеска, после чего застыл у окна в ожидании. Мне ничего не было известно, поэтому приходилось исходить в сложившейся ситуации только из одного чисто русского варианта под названием "авось пронесет". Как и не было известно, что около двух часов тому назад в кабинете начальника службы СД Карла Мюллера состоялся разговор следующего содержания:

- Вилли, может, ты не пойдешь на встречу с русскими? Ты уже выполнил свою задачу: заманил русских шпионов в ловушку. Теперь только и осталось, что захлопнуть ее.

- Дорогой дядя, я и так вам многим обязан, но при этом я немец, офицер и мой долг....

- Ты уже столько раз рисковал собой, что доказал всем, свою храбрость и преданность рейху! Ты этим просто проявишь осторожность! К тому же моя сестра, а твоя мать просила приглядывать за тобой! Твой отец погиб во Франции как герой. Прошло почти три года, а она до сих пор не может прийти в себя. И если с тобой что-то случиться, она просто не переживет этого! Ты должен это понять, Вилли!

- Я принимаю вашу заботу обо мне, но не забывайте, что я уже не мальчик, господин оберштурмбанфюрер!

- Ну-ну, племянник. Не горячись. К тому же я с тобой полностью согласен. Просто она слабая женщина, а мы, как истинные арийцы, предназначены для войн и завоеваний.

- Я рад, что вы понимаете меня, дядя.

- Это потому, мой мальчик, что я вижу в тебя самого себя. Все, хватит лирики. Как ты знаешь, только вы возьмете русских диверсантов, сразу начнется операция "Удавка" по разгрому городского подполья. Наш успех станет отличным подарком для Гиммлера, а заодно мы щелкнем по носу бахвала Мольтке, нашего коллегу из гестапо!

- Мне уже нужно идти, дядя. Надо переодеться перед встречей с русскими шпионами.

- Все, Вилли. Больше не задерживаю тебя! Иди и возвращайся с победой!

До последнего момента во мне теплилась надежда, что разведчиков выпустят, а им вслед пустят агентов, чтобы проследить за ними и выявить всю группу, но вместо этого ситуация развернулась по самому плохому варианту. В доме началась стрельба. Сначала прозвучало шесть или семь пистолетных выстрелов, сопровождаемых громкими криками. Тело сразу пришло в боевую готовность, готовое реагировать на любые изменения в окружающей обстановке, а мозг автоматически принялся просчитывать варианты. Неожиданно послышался ровный гул мощного двигателя, который приближался с каждой секундой. Спустя какое-то время в его гул вплелся звук мотоцикла. Тогда я открыл окно и осторожно высунулся. Разбрызгивая грязь, к дому подлетел мотоцикл с коляской. На коляске был установлен пулемет. Водитель и сидевший сзади солдат сразу соскочили и стали у калитки с автоматами наготове. К этому моменту стрельба внутри дома прекратилась, перейдя во двор за домом. Несложно было понять, что разведчики сделали попытку уйти через задний двор.

"Но, похоже, не получилось".

В подтверждение моих мыслей, дверь распахнулась настежь и из нее, пригибаясь, выскочили оба разведчика, с пистолетами в руках. Немцы, стоявшие у калитки, дали несколько очередей. Причем били не прицельно, так как перед ними видно стояла задача захватить русских диверсантов живыми. Я взял на прицел пулеметчика, который только готовился к стрельбе. Нажал на курок. Тело дернулось, откинулось назад и застыло, с опущенными руками. Водитель, что-то услышав, обернулся и растерянно уставился на труп в коляске. Следующая пуля ударила его в висок, и он кулем свалился под забором. Второй солдат, понял, что стреляют в них откуда-то из-за спины, стал медленно пятиться, крутя головой по сторонам. Но уйти далеко, не успел. Упал, разбрызгивая жидкую грязь, на землю и замер, широко раскинул руки. В этот самый момент на улицу въехал грузовик с солдатами. Он был открытый. В кузове сидело шесть солдат. Не успел он остановиться, как вниз, одна за другой, полетели три гранаты. Взрывы, крики, стоны.

"Все что мог, сделал, совесть моя чиста, - с этой мыслью я бросил последний взгляд на двор и остолбенел. Оба разведчика кинулись обратно в дом. - Они что там.... Ни хрена себе....".

Спустя несколько минут они показались снова, таща под руки моего старого знакомца, немца, с которым у меня была встреча в кинотеатре.

- Идиоты! - зло буркнул я вслух, после скинул немецкое кепи, надел кепку и, прихватив с пола автомат, рванул к двери. Быстро спустился по лестнице и замер только у входной двери, прислушался. В городе шла стрельба. Раздавались крики.

"Облава? Только этого мне не хватало".

Выскочил на улицу и тут же пригнувшись, метнулся за угол.

"Бросить автомат? Нет. Рано, - и я помчался дальше, разбрызгивая жидкую грязь. Выскочил в соседний двор, огороженный забором. Почти посредине стояло три толчка, а рядом с ними расположилась мусорная куча. Не знаю, где силы взялись, но двухметровый забор я взял с разбега, перемахнув одним махом. Оказавшись на другой стороне, снова замер и прислушался, и тут с удивлением констатировал, что не в определенном месте, а везде, во всем городе, слышен гул двигателей, идет стрельба, раздаются крики. Теперь я полностью утвердился в мысли, что немцы, кроме засады, спланировали еще и городскую облаву. На подпольщиков и всех остальных, кто попадется под руку. Теперь придется прорываться из облавного кольца. С этой мыслью я помчался со всех ног. Пробежал еще один двор, как вдруг совсем рядом раздались одиночные и неровные выстрелы. Судя по интервалу, кто-то стрелял на бегу. Громкий топот башмаков только подтвердил мои умозаключения. Прижавшись к стене, я приготовил оружие. Где-то вдалеке проревел мотоцикл, громко чихая глушителем. Раздавшиеся недалеко крики немцев быстро объяснили мне, что они здесь ловят двух подпольщиков. Я кинулся обратно вглубь двора и только укрылся в подъезде, спрятавшись за полуоткрытой дверью, как в нее сунулся один из беглецов.

- Пошел на хер отсюда! - рявкнул я, направив на него автомат. Тот, даже не разглядев меня толком, кинулся, сломя голову, обратно из подъезда. Спустя минуту раздались крики, топот множества ног и выстрелы. Какое-то время выжидал, затем выглянул из двери. Снова прислушался. Никого. Только неподалеку ревел двигатель грузовика и где-то на соседней улице немецкий офицер, надрывая горло, отдавал, пополам с руганью, команды солдатам. Они перекрывали улицы, затягивая петлю на шее города. Мое незнание города долго водило меня по городу, тыкая носом то в тупики, то в заборы. Автомат я бросил еще в самом начале своих скитаний. Дважды я буквально чудом ускользнул от патрулей, наводнивших город, но все же сумел вырваться на окраину города. Грязный, заляпанный грязью по самые уши, в порванном пальто. Только сейчас я обратил внимание, что где-то потерял кепку. Забравшись в развалины какого-то заводика, я сидел в напряженном ожидании какое-то время, тяжело дыша и прислушиваясь к малейшим звукам. Стрельба и крики со временем стихли, и теперь только мелкий дождик стучал по остаткам крыши. Меня колотила внутренняя дрожь. Пока метался по городу, то ничего не замечал, накачанный по уши адреналином, но теперь я чувствовал, как сильно устал и замерз. Сейчас, когда мне удалось живым и невредимым выбраться из облавы, я подумал о чекистах. Им бы самим ноги унести, а они еще прихватили с собой раннего фрица.