Космопроходимцы (вторая часть). Ксеноопера "Жнец, Швец, Игрец" (СИ)

Перед Игрецом разверзлась бездна, из неё горой пёрло чудовищное переплетение... 'Щупальцами не назовёшь, те слепы, а эти смотрят. По счастью, мимо. Не видят меня; а что будет, если увидят? Жуткое существо. Это и есть политерий? Но ведь не здесь он, а на Киноде'. Замерший как мышь в норе Игрец понял: политерий не здесь, и всё-таки он здесь. С этим придётся считаться. У спящего чёрта на коленях человек, он держит на коленях кошку. Осторожней, Владимир Иванович, не разбуди кошку. Твой ход.

Собравшись с духом, Игрец шагнул из пахнущей жасмином тьмы в круг фонарного света.

Седьмой раунд

Нейростимулятор на этот раз подействовал странно: расширенное сознание Игреца взбрыкнуло, выкинуло дикий фортель - расслоилось, в новый слой выдавило события недавнего прошлого, но не в хронологической последовательности, а одновременно. Игрец видел то, что было недавно, мог отследить причинно-следственные связи, переосмыслить, глянуть под иным углом - с высоты знания, добытого позже. Удивительно. Игрец точно знал - телозависимый так не может. Бестельник пятого ментального уровня - да. В чём же дело? Как случилось, что ментальный столб слабого человечьего мозга оказался способен... Для начала надо понять, не как это случилось, а когда. Ну-ка:

'Привет, Ёся!' Циммерман глянул снизу вверх. Ему плохо видно против света. Узнал? Реакция: оторопь, изумление, радость, недоверие. Узнал. Спросил: 'Ной, ты?' Откуда узнал про Ноя? Я же для него был... 'О, извини, Роберт. Совсем из головы вон, что нельзя называть тебя Ноем вслух. Но здесь ведь никого нет, кроме тебя и меня'. Интонация утвердительная, не спросил, нет ли кого, а успокоил - никого нет, ты да я. И всё-таки, откуда он знает, что про Ноя лучше не надо вслух? Я сказал ему...

- Кроме нас, ещё кошка, - сказал Игрец.

Она дремала у него на коленях, он её гладил.

- Она никому не скажет, - заверил Циммерман. - Ной! Надо же! Ты - и вдруг на Землю. С чего бы? Плюнуть решил на рифы и на осушение... Кстати про осушение. Я бы не прочь чего-нибудь выпить за встречу. И съесть.

Определённо, он был рад встрече. Вполне естественно для человека, три с лишком месяца просидевшего на пересадочной станции в обществе кибердоза.

- Помнится, ты не дурак выпить, - с улыбкой добавил Ёся.

Игрец кивнул, мотнул головой, дескать, пойдём. Следил за тем, как Ёся обойдётся с кошкой. Тот обошёлся бережно и даже нежно. Определённо, они понимали друг друга. Он дал понять: за нами не надо. Она осталась. 'Знал ли он, что я знаю про его кинодские похождения? Ну-ка... Кроме нас ещё кошка, сказал я, чтобы проверить. Она никому не скажет, успокоил он, почёсывая кошке шею за ухом. Он понял, что знаю про фелид. Понял или знал раньше? Оставил кошку, встал, сунул под мышку свой пакет - что у него там? - следом за мною двинул. Я сказал, что знаю местечко, если только там не закрыто. Повёл его к Сэму. По дороге Ёся болтал и я тоже. Трепались. Но кое-что важное проскользнуло и по дороге. Вот что:

- Ну, то что ты на рифы плюнул, это я понял. Не понял только, как же теперь с Быстрицким?

- Что?

'Про Быстрицкого он знает, потому что тот вытащил Ёсю с Терраны, но откуда ему известно, что со мной об этом можно болтать? Почему так уверен, что я не провокатор? Почему я сам верю Ёсе?'

- Я спрашиваю, на атолл ты плюнул, это ладно, но как же Быстрицкий и прочие свободные поселенцы?

Когда я понял, что можно откровенничать? Неизвестно. Ну-ка, ещё раз...

'Привет, Ёся!' 'Ной, ты?.. О, извини, Роберт. Совсем из головы вон, что нельзя называть тебя Ноем вслух. Но здесь ведь никого нет, кроме тебя и меня' 'Кроме нас, ещё кошка' 'Она никому не ска...' Стоп. Он глянул на меня снизу вверх, вот тут-то меня и окатило. Нервные узлы омыло тёплой волной. Верхний нервный - тоже. Сознание расслоилось, и стало мне хорошо. Нечего бояться, понял я, теперь всё будет в порядке. И поверил Циммерману на все сто. Поэтому, когда он с укором спросил: ' ...как же Быстрицкий и прочие свободные поселенцы?' - я ответил:

- Быстрицкий вроде бы на Земле. О прочих мне ничего не известно. С Терраной не было сообщения. Но ты же знаешь.

Нарочно так сказал, чтоб не было понятно, к чему относится это 'знаешь': к местонахождению Быстрицкого или к блокаде коммуникаций.

- Я в курсе, а ты откуда знаешь? О, извини. Об этом тоже наверняка нельзя вслух.

Я буркнул что-то невразумительное, потому что мы как раз шли через зал. Иосиф умолк тут же и молчал до самой барной стойки. Два сапога пара. Я расставил ловушку, он заметил и дал понять, что заметил. Подыгрывал мне прекрасно. Или само собой получилось? После разберусь. Дальше. От бармена Ёся пришёл в восторг. Подмигивал мне, дескать, вот фрукт! Как загибает! Синтетическое жаркое в горшочке ему понравилось тоже. Не успокоился, пока всё не выгреб подчистую, вместе с подливой, потом взялся за пиво. Меня спросил:

- А ты что же?

Игрец поморщился. Первый раз в жизни алкоголик Ной кружку пива не смог осилить. Бармен - ладно, он вообще приметливый, но Ёся! 'Ты чего? - спрашивает. - Как и не ты вовсе!'

- Это точно, - подтвердил бармен, - Что стряслось, парень? Раньше мне казалось, ты из тех, кто выпивку готов слизать с волдыря на ноге.

- Я в порядке, - сообщил Игрец, опустив голову.

Но бармен уже успел заглянуть в глаза.

- Э, брат, ты, я вижу, 'эску' принял? Или что-то вроде. Брось; лучше белочка, чем эта дрянь. Сколько раз уже закидывался?

- Нисколько.

- Ты только мне мозги-то не полощи. Я же всё вижу. Зрачки твои и это... - бармен раскланялся с недопитой кружкой.

- А что со зрачками? - заинтересовался Иосиф и тоже стал в глаза заглядывать.

- А то, что парню пора валить отсюда, пока не поздно, - сказал ему Сэм. - Какой-то поганец подсадил его на 'эску'.

- Я не люблю, когда обо мне в третьем лице, - угрюмо буркнул Игрец.

- А как ещё про тебе теперь? Глюкавая твоя рожа, - огрызнулся Сэм и снова доверительно обратился к Ёсе:

- Ты понял, парень, хватай этого обормота за шкирку и тащи куда подальше отсюда. Если что, будет брыкаться, дай ему по башке, обыщи, отбери эту пакость, выброси в сортир и после тащи дурака куда подальше. Для его же пользы. Лучше всего в заповедник какой-нибудь, вот хотя бы в ту же Одессу. Знаешь такое место?

Иосиф ему в ответ, закрыв глаза:

- Ну, как же, что-то такое было. Три грека в Одессу везут контрабанду. Чёрное море. Знаю.

- А знаешь, так туда его и тащи. Э! Это не ты часом его подсадил?

- Куда подсадил? Не понимаю, о чём вы, - оскорбился Ёся. - А! Так это, должно быть, наркотик какой-то.

- Ладно тогда, если не ты. Извини. Но сам посуди, я тебя, засранца, в первый раз вижу. Пока тебя не было, этот алкаш вёл себя прилично, грузился каждый день под горловину скотчем, но только ты припёрся... Ну всё, всё. Я вижу, ты понял. Увези его.

'Он понял, - втихомолку радовался Игрец. - Но не рано ли я радуюсь? Не слишком ли просто всё вышло? Я готовился, по ассоциациям хотел вывести его на Одессу...'

- Попробую. Одесса так Одесса, - легко согласился Циммерман. - Тем более что как раз туда меня и приглашал в гости капитан... Эдик.

'Эдик-капитан - это он про Быстрицкого. Подыгрывал мне, никаких сомнений. Откуда узнал, что хочу в Одессу? Сэмми очень кстати брякнул про какую-то 'эску'. Случайность? Что-то я ещё заметил... Ну-ка, ещё раз. И параллельно в ментальном плане'.

'...принял?..' '...что со зрачками?..' '...пора валить...' '...обормота за шкирку... тащи его куда подальше... в ту же Одессу' 'три грека...' Стоп! Откуда он знает пароль? Ещё раз, подробно:

'Ты понял, парень, - доверительно говорил бармен, шевеля губами возле Ёсиного уха, - хватай этого обормота за шкирку и тащи куда подальше отсюда. Если что, будет брыкаться, дай ему по башке, обыщи, отбери эту пакость, выброси в сортир и после тащи дурака куда подальше. Для его же пользы. Лучше всего в заповедник какой-нибудь, вот хотя бы в ту же Одессу. Знаешь такое место?' Тут опять на меня накатило: волна тепла - и стало мне хорошо. Всё образуется, подумал я. Вернусь в Одессу... Почему 'вернусь'? Ной никогда там не был. Об этом после. Дальше. Циммерман закрыл глаза, перед тем как ответить, как бы припоминая. Вот! Шевельнулось зрячее щупальце политерия, глянуло вскользь. Мельком, так быстро, что я не заметил. Тогда-то мне и похорошело. Чёртов политерий полез ко мне в душу? Многомерный вор. Ёся спросил его, он подсказал пароль: 'Три грека в Одессу везут контрабанду. Чёрное море'. Ай, Чёрное море, хорошее море! Вор на воре. Одесса, Ланжерон... По Ланжероновской мы спускались, мимо театра, мимо газона с цветочным гербом - Одесса! - мимо греческого портика, - три грека, - мимо чугунной пушки на ступенчатом деревянном лафете - Чёрное море, хорошее море. По Николаевскому мимо Пушкина к Дюку. А у того в цоколе чугунная бомба. Вор на воре. Шли мы вдвоём: я и он. Кто? Не помню. При чём здесь бронзовый Дюк с ядром в постаменте? Непонятно. С этим надо разобраться, когда будем в Одессе' - так думал Игрец, полулёжа в капсуле интерпайпа. Впереди него - или позади? - не важно где, главное - туда же, в Одессу, летел Иосиф. Игрецу не обязательно было видеть его, чтобы знать - Ёся где-то поблизости. Прозрачная оболочка капсулы для политерия не помеха, достаточно ему шевельнуть зрячим щупальцем, задуматься или хотя бы узнать о вашем существовании, вычислив по волновой картине в ментальной сфере...