Поп и пришельцы

спрашивали. Один оперативник вел машину, второй щекотал кроликам уши. «Бургундские маргариты» ошеломленно жмурились.

Опарин увидел, как некий человек, споткнувшись на пороге, входит в его кабинет; следом появился сотрудник с корзиной. Положив телефонную трубку со словом «потом», Опарин стал наблюдать. Над краем корзины вдруг выскочила мордочка зверька. Подвижный темно-серый нос нервно затрясся, янтарный глаз сверкнул и скрылся под веком. Потом кролик нырнул обратно.

– Сядь, – велел Опарин задержанному. Кроликов водрузили на стол возле компьютера.

– Пойду поищу им капусты, – сказал один из оперативников. – В столовой есть?

– Откуда мне знать? – заорал Опарин и погладил кролика. – Что там вообще есть?

– Котлеты, – сказал второй оперативник.

Задержанный сидел на жестком стуле и хмуро смотрел на кроликов. Даже – с ненавистью.

И тут Опарин занялся им всерьез.

– Имя, фамилия, где работаешь, – приказал он.

Задержанный молчал.

Иван Ильич рассматривал его несколько секунд, а потом сказал:

– Слушай, сука, мне некогда.

Встретившись с ужасным опаринским взором, задержанный надломился и выговорил:

– Влад Стафеев.

– Работаешь у Драговозова?

Стафеев кивнул.

– Дальше.

– Ну… – сказал Стафеев. – Я их спер. Утром.

– Зачем? Говори, говори! Давай, быстро!

– Спер, – повторил Стафеев и горько сжал губы.

– Насолить Драговозову?

– Манушкину, – выговорил Стафеев. С трудом, поскольку речь шла о глубоко личном, о том, что пестовалось в груди не один месяц.

– Кто такой Манушкин?

– Младший зоотехник. Мелкая пакость!

– Выскочка, – подсказал Опарин. – Да?

Стафеев помолчал, а потом от души добавил:

– Сглупил я тогда, что на Алевтинке женился. Я ведь как думал? Я думал, Драговозов для дочки на стороне подберет, богатого! А этот Борька…

– Манушкин? – уточнил Опарин быстро.

– С первого дня выслуживался и выпендривался. Ну конечно, он у нас глиста с образованием…

– А что плохого… а-ах! – зевнул Опарин. – …в образовании?

– Да то, что и лезет, и лезет: то не по-научному, здесь не по-научному… И Алина: «Боречка, Боречка…»

Опарин быстро набросал на листке несколько строк и перебросил Стафееву:

– Прочти. Читать-то умеешь?

Стафеев обиделся, но промолчал.

На листке крупными прямоугольными буквами было написано:

«16 сентября 2240 года я, Стафеев Владислав, совершил кражу двух кроликов породы «бургундские маргариты» из хозяйства г.Драговозова, сделав это из личной неприязни к зоотехнику Манушкину Борису. С моих слов записано верно».

– Все правильно? – спросил Опарин. – Тогда подпиши.

– Дурак я, – с сердцем произнес Стафеев. – Надо было им шею свернуть – и всего дел.

– Ну, ты ведь не живодер, Влад, – сказал Опарин. – Как такую прелесть убить? Они ведь совсем беззащитные.

Словно отвечая на эти слова, кролики заворочались в корзине, тяжело перемещая в тесноте задние лапы.

– А если б я их убил, – спросил Стафеев, – меня бы нашли? Вот честно сказать – нашли бы?

– Честно… – протянул