Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]

Я задумался, какое слово употребить. Мне не хотелось пугать ее вопросом о психиатре, да она и не поняла бы этого слова. — Гипнотизер? Да, есть ли у вас здесь гипнотизер? — Я отступил немного в сторону и ожидал увидеть на лице старой женщины признаки понимания. — Человек, который слушает людей, успокаивает их и…

— Ах, вы имеете в виду месмериста? — матушка заулыбалась и закивала головой. — Но, увы, сударь, здесь в деревне нет таких… Только разве матушка Гудвил, разве что, — прибавила она с сомнением.

— Матушка Гудвил?

— Я ничего не имею против нее, сэр, но есть люди, которые поговаривают о колдовстве. Я как раз читала вчера «Пари матч», что можно вызвать у себя серьезный невроз, если позволять неквалифицированным людям заниматься своей психикой.

— Пожалуй, вы правы, Ганвор, — согласился я. — Но на психику я не жалуюсь. Меня просто иногда подводит память.

— Вас тоже это беспокоит? — Лицо женщины засияло. — Я сама тоже такая забывчивая. Иногда даже и не помню, что хотела сделать…

— Так что же, матушка Гудвил? — перебил я ее. — Далеко отсюда она живет?

— На другом конце деревни, сэр. Но я бы вам не советовала иметь с ней дело. Это не для такого культурного джентльмена, как вы. У этой женщины весьма убогий домик, да и сама эта старуха не делает чести нашей деревне. А что касается ее одежды, то тут…

— Я не буду слишком критичным, Ганвор. — Я пожал плечами, — Мне хотелось бы, чтобы вы отвели меня к ней.

— Лучше я позову ее сюда к вам, сэр. Если вы уж так настаиваете… но тут, в часе езды, в Илимге, есть дипломированный специалист.

— Матушка Гудвил меня вполне устраивает. Как скоро вы можете ее сюда пригласить?

— Если вы не возражаете, сэр, это можно было бы сделать после обеда, а то сейчас я только поставлю жариться гуся, да и пироги начинают подрумяниваться.

— Хорошо. А пока я погуляю по саду. Надо нагулять аппетит, достойный вашей кухни, уважаемая Ганвор.

После второго куска пирога с черникой, финальной чашечки кофе и глотка бренди с ароматом столетий, я закурил новоорлеанскую сигару и стал наблюдать как Хильда и Ганвор зажигают масляные лампы в гостиной.

Внезапно раздался негромкий стук в дверь и Ингалиль, кухонная прислуга, заглянула в дверь.

— Старая ведьма пришла по вашему приглашению, — пропищала она. — Она курит трубку!

— Тише ты, она услышит, — прошептала Хильда. — Скажи ей подождать, пока ее не позовут.

Тут Ингалиль взвизгнула и отскочила в сторону, а в комнату вошла скрюченная старуха, опирающаяся на гнутую палку. Живые черные глаза оглядели комнату и сверкнули на меня. Я внимательно осмотрел гостью и заметил крючковатый нос, беззубые десны, выдвинутый вперед подбородок и прядь седых волос, нависающих над щекой.

Трубки я не увидел, но заметил, что она выпускала последнее кольцо дыма из ноздрей.

— Кто здесь нуждается в целительном прикосновении матушки Гудвил? — прошамкала она. — Ну, конечно же, это вы, сэр. Вы, который проделали такой странный и долгий путь вместе со странником, которому предстоит еще более долгий путь…

— Я не говорила тебе, что это новый джентльмен, — сказала из угла Ингалиль. Тут она осмелела, подошла к старухе и, протянув руку к корзинке старой женщины, произнесла:

— А что у тебя там?

Но тут же последовал удар палкой по пальцам и служанка опять взвизгнула, шмыгнула в свой угол.

— Следи за своими манерами, дорогуша, — почти ласково прошамкала матушка Гудвил.

Она прошаркала к стулу, уселась и поставила свою ношу у ног.

— Так вот, матушка Гудвил, — начала Ганвор, — нашему гостю, вот этому джентльмену, нужно немного помочь в…

— Он хочет отодвинуть завесу прошлого, чтобы яснее прочесть будущее, — старая карга попыталась улыбнуться. — О, он хорошо сделал, что позвал старую матушку Гудвил. А теперь…

Ее тон стал более выразительным.

— Ты нальешь мне рюмочку, — продолжала она, — чтобы я подкрепила свои силы, а потом вы все удалитесь, кроме милорда нового джентльмена.

Старуха взглянула на меня взглядом хищной птицы.

— Меня не интересует будущее, — начал было я.

— Неужели, сэр, — старуха закивала будто бы соглашаясь. — Тогда вы очень странный смертный.

— Но есть некоторые вещи, которые мне нужно вспомнить, — продолжал я, игнорируя слова старухи. — Может быть, под влиянием гипноза я мог бы…

— Так… тогда, значит, вы хотите заглянуть в прошлое. Впрочем, я так и думала, — прокомментировала невозмутимо она.

Ганвор позвякивала стаканами у стола. Она подошла и подала старухе стакан, потом вместе с Ингалиль и Хильдой принялась убирать со стола.

Матушка Гудвил, причмокивая губами, выпила брэнда и потом замахала своей неестественно большой, в коричневых пятнах, рукой.

— А теперь прочь отсюда, мои цыпляточки, — прошамкала она. — Я чувствую, что на меня нисходит дух. Я вижу что-то удивительное… О, что это? Что это? Духи шепчут мне…

— Оставь эти сказки о духах, — воскликнула Хильда и рассмеялась. — Все, что хочет от тебя мастер Байард…

— Прочь отсюда, девушка, — повысила голос старуха. — Или я пошлю на тебя силу, которая сомкнет твои колени так, что ничто не сможет их разомкнуть. Уйди прочь!

Все ушли. Тогда старуха повернулась ко мне.

— А теперь к делу, сэр. Что вы дадите старухе за горсть утраченных воспоминаний? Что вы забыли — свою любимую, порывы юности, ключ к счастью, казалось, ужо к достигнутому?

Я усмехнулся, — Вам хорошо заплатят, матушка Гудвил. Только давайте отбросим все ненужное в сторону. Никакой мистики! И давайте перейдем прямо к делу. У меня есть основания полагать, что я страдаю от насильственной потери памяти, возможно, в результате гипнотического воздействия. И поэтому я хотел бы, чтобы вы ввели меня в состояние гипноза и посмотрели, нельзя ли что-нибудь сделать такое, чтобы вернуть мне память.

Старуха наклонилась вперед и пристально стала рассматривать меня.

— В вас есть какая-то странность, сэр, — прошамкала она. — Что-то, чего я не могу до конца понять. Как будто ваши глаза устремились к горизонту, который другие люди видеть не в силах.

— Пусть я странный тип, но не настолько, чтобы вы не смогли меня загипнотизировать, надеюсь?

— Вы говорите, что у вас отняли память, да? Кто же мог это сделать? Да и зачем?

— Вот это я и надеюсь узнать с вашей помощью!

Она понимающе кивнула. — Я слышала о таких вещах, сэр. Бездны мрака, осененные светом кроваво-красной луны…

— Матушка Гудвил, — не выдержав, перебил я старуху, — мы же с вами, по-моему, уже условились. Как только речь зайдет о бездне, магии, темных силах и так далее, я буду снижать вам плату. Меня интересует только строго научный механизм. О, кей?

— Что, сэр? Вы собираетесь учить Хозяйку Тьмы ее ремеслу?

Это начинало мне уже надоедать.

— Наверное, нам обоим лучше забыть об этом разговоре. — Я полез в карман за монеткой. — Это была моя ошибка…

— Вы хотите сказать, что матушка Гудвил — шарлатанка, да? — голос старухи приобрел подозрительно мягкий оттенок.

Я посмотрел на нее и уловил сверкающий взгляд ее черных и живых глаз.

— Вы думаете, что старуха пришла сюда, чтобы подурачиться с вами, сэр? Вы думаете, что я пришла сюда, чтобы обмануть вас? — ее голос стал затухать… Слова слышались словно издалека. В комнате вдруг возник какой-то шум, напоминавший шум прибоя в морском гроте…

…десять!

Мои глаза открылись. За мной наблюдала женщина с бледным довольно симпатичным лицом, задумчиво опираясь на локоть и курившая сигарету. Ее темные волосы были закручены на затылке в тугой узел. Воротничок ее белой блузки был расстегнут, открывая ее сильную, изящную шею. На лоб свисал один темный локон.

Я внимательно осмотрел комнату. Снаружи было уже темно, где-то громко тикали часы.

Женщина слегка улыбнулась, взмахнула рукой с покрытыми красным лаком ногтями и указала на черный ворох какого-то тряпья, лежавшего рядом со мной на стуле и на палку, прислоненную к нему.