Всего один шаг

Как всё-таки хорошо летом! Никакого тебе термоизолирующего костюма. Перстень-парализатор на пальце да короткая нитка хрустальных бус — вот и весь гардероб. И огромная опрокинутая чаша земного неба…

Мы несёмся проторенной воздушной трассой, напрямик к Селигеру. Несколько вёрст для ангелов — именно что разминка. И я уже не напоминаю неуклюжего домашнего гуся в стае лебедей. Я совсем неплохо выучился летать…

«Да так ли? А ну, Рома, догонишь меня?»

Размытое тепловое пятно прямо передо мной ничем не отличается от остальных, но я не сомневаюсь — это мама Маша.

«А догоню!»

«Рома, здесь Уэф. Спокойно, сейчас мы её на воду посадим»

«Это Биан. Помочь, коллеги?»

«Так нечестно! Трое на одну!»

«Нормально. Не всё тебе над биоморфами издеваться. Берём в конверт!»

Три пятна — и одно из них моё — окружают четвёртое, беря в плотный «конверт». Мама Маша явно увеличивает скорость, пытаясь оторваться, но это ей не удаётся.

«Ага, отъелась на ватрушках!»

«Ах вы нахалы! Всё, достали!»

Пятно в середине «конверта» смело идёт на таран, и преследователи разлетаются в стороны.

«Эй-эй, осторожней!»

«А нечего обижать прекрасную даму! Ибо ух как я ужасна в гневе!»

Смеются все, и мне кажется, будто ангельские голоса разносятся по всему окоёму.

«Хочу купаться!»

«И я! И я!»

«Здесь Уэф. Делай как я!»

Одно пятно переходит в крутое пике, и мы устремляемся к берегу озера, сверкающего под нами переливчатым расплавленным серебром. Вода вскипает от вихрей, поднятых при торможении крыльями, и я проваливаюсь в восхитительно прохладную водичку.

— Ух, хорошо! Отлично! Водичка — чудо!

Голоса щебечут и поют, разговор идёт по-ангельски. Плюс весёлый смех. Если бы на берегу оказался абориген, то наблюдая наше кипешение…

«И ничего бы не случилось. Люди вообще не склонны анализировать, и не доверяют ни своим несовершенным глазам, ни своим закоснелым мозгам, ни тем более рассказам других очевидцев. Всё, что не поддаётся объяснению в рамках их косных понятий и представлений, они объявляют несуществующим. Следы нашей деятельности тут замечали многие, но заметить и увидеть — не одно и то же. Кстати, насчёт деятельности «зелёных» это так же справедливо, тем более что работают они нередко грубее»

— Всё, коллеги, хватит. Сегодня у нас будет трудный день.

— Опять трудный? — смеётся мама Маша своим роскошным контральто. — А когда будет лёгкий?

— Это знают только Создатель Вселенной и, вероятно, один имеющийся тут Всевидящий.

— Да разве они скажут? Никогда! — это голос Юайи. И все смеются.

— Здесь Уэф. Всем взлёт!

— В общем так, Рома. Работать отсюда нам будет неудобно, и потому мы втроём перебазируемся в Москву. Уэф тут предлагает на время операции поселиться у тебя на твоей старой квартире. Твоё мнение?

— Да пожалуйста!

— Отлично. Тогда грузим имущество и вперёд.

Я и Уин вытаскиваем во двор разнообразные предметы, сильно напоминающие хлам, скапливающийся у местных аборигенов в кладовках за долгие годы. Плоские коробки из-под конфет, коробки с ржавыми дюбелями и здоровенными болтами, какие-то мотки кабеля или арматуры, причудливо перекрученные в гордиевы узлы, японские икебаны и африканские тотемы… Я уже привык к необычному виду ангельских приборов и устройств.

— Надевайте скафандры, — Биан уже одел свой и теперь являет весьма внушительное зрелище среди нас, голозадых. — Там вам не база, защищённая ото всего и всех.

Мы с Уином спешим исполнить команду. Я уже успел уяснить — в таком деле никакая дополнительная предосторожность лишней не является.

— Мы готовы, — за двоих отвечает Уин. Шеф критически оглядывает нас, но не находит повода придраться. Я чуть заметно улыбаюсь — сейчас мы втроём напоминаем слёт прославленных ветеранов ВОВ на День Победы, из-за обилия навешанной на нас аппаратуры, так похожей на ордена-медали…

— Внимание, кокон!

О-оп! Мы все трое оказываемся внутри невидимого прозрачного пузыря, силовых стенок кокона. Умная техника располагает нас треугольником — шефа впереди, нас с Уином сзади. А за нашими спинами буквально развешано в воздухе всё наше имущество.

Лес стремительно проваливается вниз, мы поднимаемся.

«Биан, мы поесть-то взяли?»

«Спохватился. Я загрузил там кое-чего, на сегодня и завтра хватит. Что бы вы без начальника?»

«С голоду померли бы, шеф»

Кокон уже переходит в горизонтальный полёт. Я хорошо понимаю, почему нам неудобно работать из надёжно защищённых чертогов папы Уэфа. Не добираться же нашим «дюбелям» и «мухам» своим ходом в Москву с Валдая. Приходится рисковать, но Биан стремится свести риск к минимуму. Старая хатка моя под наблюдением «зелёных» не состоит, проверено. И поскольку квартплата по-прежнему аккуратно и регулярно вносится, а подозрительных лиц и шумных компаний в квартирке не водится, то и соседи не замечают в упор опустевшую обитель. Ну мало ли в Москве имеется квартир, владельцы коих обретаются вдали? К тому же мы взяли с собой устройство защиты периметра, и даже не одно. Правда, есть одно неудобство — после включения этого прибора невозможно проникнуть в помещение, равно как и покинуть его. Дверь просто не откроется.

Между тем мы уже подлетаем. Москва даже с такой огромной высоты выглядит внушительно, надо признаться. Огромный мегаполис, раскинувший щупальца дорог во все стороны, сливающийся с пригородами, дачами и прочая.

Мне вдруг явственно представляется, как вокруг Москвы образуется ребристое море стеклянных теплиц, внутри которых зреет неразумная биомасса для прокормления разумной…

«Не отвлекайся, Рома. Так, внимание. Входим через балкон, груз заносим тоже. Включить невидимость скафандров на полную»

«Всё потом будет чесаться, Биан»

«Ничего, не помрёте»

У-ух! Кокон останавливается точно напротив моего бывшего балкона, резко, как вбитый в доску гвоздь. Если бы не гравикомпенсация ускорения, имеющаяся у всякого ангельского кокона, нас бы расплющило, как об асфальт. Впрочем, есть ещё защита скафандров…

— Давай, Рома, ты первый, — переходит на звук Биан. — На правах хозяина, стало быть.

Я включаю маскировку и одним движением покидаю невидимый силовой «пузырь», спрыгивая на уже горячий от солнца бетон. Пара движений отмычкой, и балконная дверь распахивается.

Наша тройка работает споро и уверенно — Биан подаёт предметы из «багажника», Уин принимает, я раскладываю в комнате, прямо на пыльном полу, где смутно виднеются следы предыдущего посещения квартиры. Это когда мы с Аиной…

«Держи!» — я принимаю увесистый прибор защиты периметра. Наши разгрузочные работы со включённым маскирующим полем вообще выглядят весьма необычно: знойное дрожащее марево вскипает, и из него выдвигается предмет, колыхающийся подобно студню. Мы с Уином то и дело влезаем под поле друг друга, и всё тело охватывает зуд. Зато гипотетический наблюдатель, скажем, рассматривающий сейчас балкон и окна моей квартиры, увидел бы разве только открывшуюся от сквозняка балконную дверь…

«И того не заметит. Кокон же перекрывает поле обзора, и для стороннего наблюдателя синтезируется голограмма закрытой двери. Всё продумано, Рома» — это мысль Уина.

«Всё!» — Биан входит в комнату, о чём я догадываюсь лишь по колеблющемуся воздуху и закрывающейся двери. — «Я отпускаю кокон».

На окне уже стоит в изящной вазе необычная композиция, являющая собой прибор-синтезатор образов. В данном случае он обязан изображать пустые внутренности моего старого жилья, покрытые вековой пылью. Это на случай, если гипотетический наблюдатель настолько подкован технически, что имеет в наличии мощный телескоп или спецоптику, способную наблюдать сквозь отсветы стёкол. И потом, мы не намерены сидеть тут в темноте.

«Поставь второй на кухню» — это Биан Уину.

«Да, шеф»

Биан материализуется из дрожащего марева — режим невидимости выключен.

— Всё, коллеги, можете проявляться. Так, Рома… Это крепи на вот эту стену, а это вон на ту. А это в коридор, возле входной двери.