Последняя легенда Анкаианы

- Арно, - буркнула Кэсси. - Он знал какую-то дырку, которую мы не заметили. Идиоты.

- Это качество мы проявляем в любом состоянии.

- Да хоть бы его вовек не было, этого состояния, - продолжала Кэсси замогильным голосом. Она выглядела усталой и подавленной. - Надо Оське позвонить.

На улице Кэсси обнаружила, что уже вечер. А они еще даже не в городе.

- Может, поедем? - сказала она, входя. - Темно уже.

- Что совсем?

Ей показалось, что ее спутник встревожился.

- Скоро станет совсем.

- Тогда, может, лучше переночевать здесь? Деньги у меня есть вроде...

- Да у меня тоже, но я бы на них лучше тачку взяла, чем тут мариноваться.

- Боишься? - подначил Нестор.

- Представь себе... Ну так что?

Нестор изобразил серьезные раздумья.

- Я б на твоем месте, - сказал он, - переночевал бы тут, а утром взял бы тачку прямо до города или до Аджистаны.

- А ты?

- А я тебя здесь постерегу, если хочешь, а утром уеду к себе. Или вместе поедем. Но ночью лучше не пробовать.

- Боишься?

- Представь себе. Ну так?

- Не могу понять, - упрямо сказала Кэсси. - Почему? Какая разница? Мы уже не в Сорлаше, к тому же вместе, к тому же, если за нами гонятся, то лучше двигаться побыстрее.

Нестор серьезно посмотрел на нее.

- А поймешь, если я скажу, что у меня на то свои причины?

Кэсси вздохнула.

- Ну хорошо. Только... знаешь.... Извини, если ты не думал об этом, но на всякий случай: не надо меня домогаться.

Нестор резко вскинул голову. Несколько дней без ухода почему-то не особенно подействовали на его внешность.

- Я думал! - возразил он проникновенно. - Так что можешь не извиняться. Противно? Достаточно, чтобы прекратить всякое общение между нами до завтрашнего утра?

Послушав, для успокоения, дорогу под окном доставшейся комнаты, отыскав знакомые детали интерьера, Кэсси занялась собой, избегая, однако, зеркал. В придорожных гостиницах их не много.

Спать хотелось жутко, но не получалось. Вот бы поговорить с кем, но Романтик - очевидный если не псих, то слегка двинутый. Его часто непонятно.

Кэсси любила гостиницы - их скудная обстановка ничего не несла и не скрывала, давая простор фантазии. Приятно мысленно обставлять и украшать их, так, дабы после каждая вещь напоминала о твоей собственной к ней любви - не важно, какая она - реальная или нет. Потому что не способные это понять все равно не увидят, а из способных здесь только она сама.

Здесь вообще только она, поэтому и размышлять можно о чем угодно. В свое время ее угораздило полюбить человека, не понявшего ее слабости к интерьерам и красивым вещам. Тут было бы полезно с самого начала воспринимать Кэсси неотделимо от ее увлечения, но поженились они только тогда, когда у него уже вошло в привычку воспринимать ее отдельно от всего, кроме себя. Как блуждающую декорацию. Возможно, из-за ее лояльности к подобному определению у них ничего и не получилось. Хотя прежде она искала причину в своем неприятии некоторых ...

Ну вот, опять, оборвала себя Кэсси. Какое сегодня число?

Полторы недели получилось об этом не думать. Еще два дня и был бы рекорд.

Добрый дядя психоаналитик сказал, что у нас заниженная самооценка, что некоторые люди, когда у них не складывается, пытаются доказать собственное право на жизнь, влипая во всевозможные опасные ситуации, заодно в них и забываясь. Вроде как, выбираясь, должны они чувствовать себя лучше.

Отчасти, они, наверное, правы. Но помимо них были еще всякие колдуны и гадалки, и более-менее достойные доверия из которых говорили, что смерть давно охотится за мной. Тут еще теория Нестора...

Кэсси лежала в темноте и пыталась заставить себя ответить на вопрос: верит ли она ведьмам и Нессу, верит ли психоаналитикам, боится ли? Все, чтобы только не позволить себе вспоминать о своих личных неудачах. Или о чем-то еще?

В конце концов она так запуталась в своих мотивах ( о половине которых старалась еще и не думать), что переутомление, как водится, окончательно отняло у нее желание спать. А спать было надо.

И только тогда измученная долгой обороной Кэсси отступила и впустила в свое сознание то, о чем пыталась забыть в действительности.

Это случилось уже в полусне, когда обычные обитатели грани двух реальностей - хаотичные линии, соединились вдруг в понимание и успокоение. Кэсси удивилась и заснула.

Проехав некоторое расстояние, Ирма была вынуждена остановиться, потому что загородивший дорогу грузовик объезду не поддавался, и наилучшим решением стало бы обнести вокруг него собственную машину по горному склону. Ирма не любила таскать на себе грязную технику, но времени на объезд по другой дороге не было. Пыльное дно в пути загораживало половину обзора, и Ирма не сразу заметила по ту сторону грузовика огромную темную лужу литров на сто. И склон дальше превращался в откровенно отвесный, заставивший пожалеть, что Ирма - вампир, а не вертолет. Из-за этого крайне прискорбного обстоятельства пришлось поставить машину в лужу, состоящую, увы, вовсе не из воды и встать туда самой, дабы, во избежание возгорания, впоследствии ее вручную вытолкнуть.

Ирма слышала, что с другой стороны кто-то приближается, и чувствовала тревогу. Если б у нее было время поразмыслить, она бы поняла ее причину за то время, за которое еще никто не успел подъехать к этому месту и застрять в нем, подобно ей самой, какой-то идиот уже догадался бросить грузовик и бесследно пропасть, оставив после себя огромную лужу горючего.

На всякий случай Ирма поторопилась вытолкнуть свой транспорт, но, как только она собралась залезть в него, из-за поворота вырулила желтая машина и остановилась. Ирма не обращала на нее внимания, тем более, что та уже начала разворачиваться, прочувствовав ситуацию.

Внезапно послышалось несколько выстрелов - короткая очередь и что-то еще, от чего лужа на асфальте мгновенно воспламенилась. Ирма едва успела отскочить от плеснувшего в лицо огня и обернуться. Темные стекла не позволяли ничего рассмотреть, но в машине чувствовалось одно существо какое-то мутное, неопределенное, без настроения, пола и возраста.

А когда Ирма повернулась к своей машине, та уже горела.

В два скачка вампирша настигла машину экстремиста, но проникнуть внутрь не смогла, потому что та уже двинулась и начала быстро набирать скорость.

Проще всего было разбить лобовое стекло и придушить водителя, но скорость и ветер этому сильно препятствовали - на крыше легкая Ирма рисковала слететь. Пробив боковое стекло, она поискала за что бы уцепиться в салоне, но он был странный - гладкий, неприятный, и содержащий внутри что-то, что просто-таки отбрасывало назад. Сильно изрезав себе руки и изрядно побившись о борт, Ирма была вынуждена отступить, и попытаться хотя бы не упасть с крыши, покуда поблизости не окажется какого-либо укрытия на светлое время суток, которое грозило скоро наступить.

Но экстремист повернул вовсе не туда, куда ей хотелось бы проигнорировав поворот на населенный пункт, стал углубляться дальше в горы. Зная, что скоро начнет слабеть, Ирма уже прикидывала, в каком бы месте ей было удобнее отцепиться, чтобы вокруг была земля, в которую у нее хватило бы времени зарыться. На более-менее заросшем участке она отпустила крышу и постаралась откатиться от дороги.

Не зная, кто устроил ей такую гадость, она не стала гадать. Кем бы он ни был, нынче было время держаться от него подальше, и Ирма буквально взлетела вверх по поросшему скудной колючкой горному склону. Остановившись, даже не отряхнулась, только убрала с лица выбившиеся из прически волосы и стала осматриваться.

Экстремист остановился. Соблазн спланировать ему на крышу был велик, однако пришлось себе напомнить, что небо светлеет и некогда думать о мести.

И тогда кругом себя Ирма увидела сплошной базальт, кое-где испещренный неглубокими наносами песка. И все.

А предрассветный ветерок порывисто ласкал ее кожу, уже начавшую неприятно неметь от света. Ирма поискала трещин, но все это было сплошное несчастье, а не трещины, и стало страшно. Поднявшись на гребень нависшей над дорогой скалы, она вновь увидела внизу неподвижную машину экстремиста, который так никуда и не собрался. Ирма подумала было, а не спросить ли чего он хочет, но тут, увидев ее, экстремист медленно поехал.