Хронокосмос

— Что? — Фрэнк обернулся и увидел, что пилот обеими руками прижал к ушам гарнитуру. — Что… ты хочешь сказать, есть сигнал? Откуда?

— Не знаю! Он просто…

— Фрэнк! Быстро ко мне!

Услышав голос Леа, Фрэнк кинулся к люку.

— Определи, откуда сигнал, — прокричал он пилоту и выскочил из рубки управления. — Не потеряй его!

Леа стояла перед библиотечной информационной системой и смотрела прямо перед собой.

— Василий только что уловил сигнал! — ворвавшись в отсек, прокричал Фрэнк. — Он пытается…

— Знаю, — прошептала Леа и указала на настенный экран. — Смотри.

Лу не успел затормозить и чуть не сбил ее с ног. На экране огромным шрифтом отображалось сообщение:

— Фрэнк! — прогремел в наушниках голос Василия. — Я зафиксировал сигнал! Он идет с…

— Знаю. Бортовой ИИ получил сообщение. Оно передо мной на экране. — Словно по мановению руки вся усталость улетучилась. — Здесь координаты: семьдесят два градуса тридцать минут на север, сорок два градуса тридцать девять минут на запад. — Он уже принялся вводить данные в компьютер. — Похоже, это где-то в Северной Америке. Давай-ка займись траекторией посадки. А я вычислю точно, где это находится.

— Вы что, в самом деле собираетесь лететь туда? — в изумлении уставилась на него Леа. — Вы же не знаете, кто они.

— Не знаем, но, по всей видимости, они знают, кто мы. — Фрэнк дотронулся до сенсорной панели и подождал, пока на экране появится карта. — Кроме того, невежливо не отвечать на приглашение.

Зал заседаний располагался на третьем этаже Капитолия, всего в нескольких шагах от кулуаров Сената. Его обычно использовали для проведения пленарных бюджетных заседаний, парламентских сессий. Иногда он служил неофициальным местом проведения закрытых слушаний. Этим утром вход охранял офицер из капитолийского полицейского департамента. С тех пор как началось собрание, у закрытых дверей останавливались три сенатора, четыре советника и двое мелких служащих, чтобы поинтересоваться о том, что происходит внутри. В ответ страж лишь безмолвно пожимал плечами.

В зале было пусто, что нервировало Мерфи. Куда бы он ни посмотрел, везде лишь ряды пустых кресел. Поодаль сидел единственный свидетель — по форме одетая девушка-лейтенант армии США. Глядя в пространство, она колотила по клавишам портативного стенотипа. Слева от Мерфи сидел полковник Огилви, почти неузнаваемый в парадной форме с многочисленными шнурами и нашивками. На столе перед ним лежали разбросанные документы. И прямо напротив, с обеих сторон окруженный сенаторами, восседал не кто иной, как вице-президент Соединенных Штатов Америки.

Пока вице-президент просматривал фотокопии документов, в зале царила полнейшая тишина. Долгое время никто не произносил ни слова. Слушание открылось заявлением полковника Огилви; за ним последовали показания Мерфи. Хотя люди в креслах молчали, Зак остро воспринимал малейший звук: кто-то беспокойно шаркнул ногой, закашлял больной гриппом сенатор из Вермонта, тихо звякнул колотый лед, когда сенатор из Калифорнии налила себе воды из стоявшего на столе графина. Мерфи было невыносимо жарко в шерстяном костюме, который еще сегодня утром казался ему удобным. Но он не смел ослабить галстук и даже не решался вытереть со лба пот, пока наконец Огилви, тайком опустив руку под стол, не положил ему на колени один из своих многочисленных носовых платков.

Вице-президент разглядывал копию еще несколько секунд и в конце концов вопросительно посмотрел на Зака.

— Итак, доктор Мерфи, — начал он. — Насколько я понимаю, это… — он поднял вверх ксерокопию, — единственное свидетельство того, что вы столкнулись с кем-то из будущего.

— Э-э… да, сэр. — К Мерфи с трудом вернулся дар речи; он прикрыл ладонью рот и откашлялся. — Прошу прощения. Так точно, господин вице-президент. То есть единственное вещественное свидетельство. Как уже говорилось, я нашел его случайно во время… э-э… столкновения на дороге за пределами лагеря.

— У нас есть оригинал, господин вице-президент. Взгляните на него, если вам не составит труда. — Огилви поднял со стола список пассажиров «Гинденбурга». Он крепился к картонной оправе и был запечатан в пластмассовую обложку, на которой красной полосой виднелась надпись «Совершенно секретно». В таком виде он походил на исторический памятник не более, чем улики, собранные на месте преступления. — Я принес его, чтобы доказать вам и остальным членам комитета, что это — не подделка, а подлинный документ.

Это заявление не впечатлило вице-президента.

— У меня нет сомнений относительно его подлинности, полковник. Однако подобные штуки легко можно найти в любой частной коллекции.

— В моем штате есть антикварные магазины, где легко можно найти что-нибудь в подобном роде. — Сенатор из Вермонта вытер нос бумажной салфеткой и потянулся за картонным стаканчиком апельсинового сока. — Всего несколько лет назад один перекупщик вскрыл рамку купленной им на местном аукционе картины и обнаружил с оборотной стороны копию Декларации независимости. Список пассажиров какого-то немецкого корабля…

— При всем уважении, сенатор, — перебил Огилви, — любой старинный документ обязательно обнаружит признаки старости. Бумага ветшает, выцветают чернила. — Он аккуратно опустил список на стол и открыл лежавший перед ним отчет. — Если вы прочтете восемнадцатую страницу, то увидите, что мы отсылали этот документ на анализ в криминалистическую лабораторию ФБР. Они установили, что он был отпечатан не более двух недель назад на бумаге технического сорта, которую перестали выпускать в Германии после окончания гитлеровского режима. Документ совершенно новый, сэр. Он никоим образом не может быть подделкой.

Сенатор из Вермонта бросил на Огилви сердитый взгляд и открыл непрочитанную копию отчета на соответствующей странице. Однако вице-президент остался непреклонен.

— Благодарю вас, что прояснили ситуацию, полковник, но вопрос был адресован доктору Мерфи. Какие еще доказательства, кроме этого, вы имеете в подтверждение своей теории?

Мерфи понимал, что ему следует вести себя предельно осторожно. В прошлом вице-президент занимал кресло председателя Комитета науки и технологии, то же самое положение занимал теперь сенатор из Вермонта. Несмотря на то что комитет поддерживал годовой бюджет УПИ, вице-президент не принадлежал к сторонникам телепатов и экстрасенсов и славился своим скептическим отношением к деятельности управления. Убедить его было задачей не из легких.

— Господин вице-президент, — начал Мерфи, — независимо от того, к какому выводу пришло агентство, я полагаю, что происхождение… э-э… аномалии у озера Сентерхилл… не является внеземным…

Вежливо прервав его, подняла руку сенатор из Калифорнии.

— Прошу прощения, доктор Мерфи, но мне бы хотелось внести ясность именно в этот пункт. Несмотря на то что являетесь младшим исследователем УПИ, вы даете показания, противоречащие официальным заключениям агентства. Можно узнать почему?

И снова ему следовало отвечать осторожно, но уже по другой причине. В отличие от вице-президента сенатор из Калифорнии была ярой сторонницей Управления Паранормальных Исследований. Неудивительно, учитывая тот факт, что во время второй избирательной кампании она пригласила в свою команду медиумов. Мерфи собирался уже ответить, но ему помешал Огилви.

— Что касается УПИ, мэм. Доктор Мерфи сегодня присутствует здесь без ведома и одобрения агентства. Он согласился предоставить свои показания от имени Министерства обороны при условии, что все им сказанное останется в строгом секрете.

И, кроме того, подумал Мерфи, это намного лучше, чем сидеть в тюрьме. Однако к настоящему моменту этот вопрос был исчерпан. Он и Огилви уже давно пришли к соглашению. И теперь на повестке дня стояла совершенно иная проблема.