Поп и пришельцы

х, береста несла на себе инициалы многих поколений поярковцев. Велосипедист вскрикнул, выпустил руль и повалился боком на дорогу.

Приблизившись, отец Герман увидел Боречку Манушкина. Боречка хватал воздух ртом, как двоякодышащая рыба, и молча моргал из-под велосипеда.

– Цел? – осведомился отец Герман.

– А? – сказал Боречка и пошевелился.

Отец Герман взял велосипед, и они вместе пошли по дороге к вытоптанному пятачку, куда иногда прибывала галантерейная автолавка из Шексны, – там имелась скамеечка.

– Торопился до начала рабочего дня, – объяснил Боречка свое появление с велосипедом.

– Зачем такая срочность?

Борис отвел глаза.

– Волнительно все-таки… Вы меня тоже поймите – не всякому выпадет жениться на дочери шефа. Вы только не подумайте, мы по любви. Это ведь редкость, чтобы вот так, все сразу…

– А в чем тогда беспокойство? – спросил отец Герман. – Я что-то не понимаю.

– Алина говорит, вы – принципиальный. Можете и отказать, – завздыхал Боречка.

– Могу, – сказал отец Герман строго. – Вот что, Борис. Помоги мне в одном деле. Идем-ка.

– У меня начало… через сорок минут.

– Ничего, это недолго. Я тебе записку напишу, что опоздал по уважительной причине.

Борис с велосипедом настороженно шаркал следом за отцом Германом. Они вернулись к дому. По пути Боречка рассказывал:

– Драговозов навел драконовские порядки. Всем женщинам запретил прогулки за пределами жилого комплекса. Выставил охранников. Территория вокруг хозяйства непрерывно патрулируется. Снял людей даже с клеток – теперь, кто в курсе, может запросто красть кроликов. Хоть пачками! А там, между прочим, есть ценные, недавно из Франции привезли две парочки – розоватые с золотистым отливом, «бургундский маргарит». Изумительная порода. Будем в шекснинском районе разводить. Им наш климат подходит.

– Как Катя? – поинтересовался отец Герман.

– А никак. Читает или смотрит телевизор.

– Все подряд?

Боречка фыркнул:

– Какое! Ей Драговозов самолично отложил кассеты, а антенну выдернул. Только музыкальные комедии, разное старье – «Сестра-скрипачка и фокстерьер», «Девушки контрабандой», «Сердитый, страшный капельмейстер»…

– Про борьбу хорошего с очень хорошим?

– Скорее, очень хорошего с очень-очень хорошим…

Они вошли в дом. Боречка испуганно глянул на иконы, на большое Евангелие с золотым крестом на обложке, лежавшее на столике под иконами, затем обнаружил в углу табурет, где и утвердился.

Отец Герман сел за стол напротив.

– Для начала рассказывай, Борис, как у тебя дела. Символ веры прочитал?

Борис потупился.

– Там язык нерусский…

– Ничего страшного. Есть перевод, объяснения.

– Объяснения прочел, – немного воспрял Боречка.

– Что-нибудь понял?

– Понял… Только странно это все. А как же эволюция?

– Знаешь что, Борис, – решительно заговорил отец Герман, – начнем-ка мы не с эволюции, а с чего-нибудь поближе.

– Например?

– Например – ты любишь Алину.

– Ну, – насупился Боречка.

– Представь себе, что Бог – это Любовь.