Кровавый рассвет

— Это вопрос принципа, мистер Тетсами.

Услышав свое имя, он нахмурился.

— А второе условие?

— Раз вы забираете у меня эти карточки, я хочу, чтобы мне их заменили. В воскресенье мне хотелось бы пойти на матч.

Вернувшись домой, Эйнджел с силой захлопнула дверь. Каким-то образом ей удалось избежать наезда на невинных зевак.

Все-таки ей следовало спросить мистера Кея о Байроне. Кроме того, у нее были кое-какие соображения относительно того, что именно она могла узнать, но правда всколыхнула ее настолько, что она почувствовал себя такой измочаленной и больной, что ей больше ничего не было нужно. Но больше всего ее беспокоило то, что она все еще питала иллюзии, относительно того, что ее отношения с Байроном что-то значили, а не были пустым времяпрепровождением.

Для Байрона, по всей видимости, она значила не более чем удобный почтовый ящик.

Но самым отвратительным во всем этом было то, что к тому времени как он всучил ей эти поганые карточки, она уже смотрела на него влюбленными глазами и была готова пойти ради него на любое преступление.

— Какой паскудный день.

— Эйнджел…

Из гостиной появилась Лей и подошла к ней. Она явно была взвинчена и размахивала хвостом так, что к ней нельзя было подойти ближе чем на метр. Эйнджел почти ничего не видела. Байрон занимал все ее мысли, и она была вне себя от гнева.

— Этот негодяй просто пользовался мной! Он все это время использовал меня. Я была своеобразным почтовым ящиком. Он раздобывал эти чертовы данные, потом находил лазейку, как втереться в доверие, и до поры до времени оставлял раздобытую информацию в чужом доме, имея возможность при первой же необходимости изъять ее.

— Эйнджел… — Лей схватила ее за плечо и встряхнула.

— Что? — огрызнулась Эйнджел.

Лей мотнула головой в сторону комнаты. В гостиной стоял детектив Уайт. Над ремнем навис живот, подобно лавине готовый в любую минуту сорваться вниз. Лицо детектива было серьезным. По бокам стояли двое полицейских в форме. Копы немного нервничали.

Эйнджел обошла Лей и стала напротив детектива, уткнувшись ему в брюхо.

— Какого черта вы опять здесь?

— Я пришел, чтобы арестовать вас.

— Что?

— В пять пятнадцать пополудни вы совершили наезд и нанесли увечья на перекрестке Коламбус и Вашингтон-стрит.