Посох Заката (Два цвета вечности - 1)

"Круто!" - подумал лучший разведчик господина коменданта. - Старик "восьмерку" затребовал! Значит, ни в какого великого героя он не верит. Опасается крупной разведоперации врага."

Когда идешь, все время куда-нибудь приходишь. Если бы Курт всерьез над этим задумался, он бы и вовсе никуда не ходил. Потому как идешь-идешь и вдруг - на тебе...

На обочине дороги сидел маг-убийца. Курт почему-то сразу понял, что маг и что убийца.

- Так, значит, тебя звали Курт? - задумчиво поинтересовался маг.

- Меня и сейчас так зовут, - растеряно ответил Курт. - Почему это звали?

- Потому что ты - труп, - равнодушно сообщил маг и встал.

- Сам ты труп! - ответил Курт и нерешительно погрозил магу посохом.

- Не думаю, - маг улыбнулся так добродушно, что у Курта заныли зубы. Впрочем, сейчас проверим.

Маг сделал длинный скользящий шаг в сторону, и Курту на миг показалось, что маг раздвоился. Но нет. Там, где он только что стоял, был уже другой, совсем другой, хотя в чем-то смутно похожий на первого. Курт посмотрел на второго - и понял, чем они похожи.

Оба - маги.

Оба - убийцы.

Он сказал что я - труп!

Первый маг сделал еще шаг в сторону, и на его месте опять появился другой. Второй маг шагнул в другую сторону. Курт смотрел, как завороженный. "Он сказал что я - труп! Он сказал..." Когда Курт спохватился, что пора бежать, было уже поздно. Вокруг него стояли восемь магов.

Курт закрыл глаза и страстно пожелал очутиться где-нибудь в другом месте... неважно где - но не здесь!

Когда он открыл глаза, он и в самом деле оказался в каком-то другом месте... но не успел он вздохнуть с облегчением, как вокруг него, словно пятна крови сквозь ткань, медленно проступили все те же маги.

- Дешевка! - бросил один из них, презрительно глядя на Курта.

- Можешь больше не пытаться, - добавил другой.

- Я этого коменданта в жабу превращу, - проворчал третий. - Отрывать нас по таким пустякам! Чтоб этот сопляк растоптал панцирную конницу? У господина коменданта белая горячка, не иначе.

- Но кто-то же сделал это, - осторожно заметил четвертый. - А другого магического следа...

- Проходил он там. Вот и все! - поморщился третий. - Убить его, конечно, на всякий случай, нужно, но... не он это. Дальше искать надо! И не нам. Пусть-ка этот комендантишка сам побегает. А вот когда найдет, тогда пусть и беспокоит.

- Ладно. Кто делает этого? - зевнув, поинтересовался пятый.

- Давайте я, - предложил шестой.

Курт резко обернулся к нему - и застыл, натолкнувшись на его взгляд. Глаза мага были ледяными, безжалостными... и при этом равнодушно-пустыми.

Курт почувствовал, что проваливается в эту пустоту, что пустота как бы омывает его со всех сторон, мягко стирая его тело, слой за слоем, слой за слоем... Курт медленно таял под недвижным и равнодушным взглядом мага. Таял, словно кусок сахара в стакане чая. Темный ужас мутной горячей волной ударил в голову, и Курт рванулся вслед за этой волной куда-то вверх, прочь из этого жуткого растворяющего взгляда. Рванулся... но остался на месте. Ему просто не хватило сил. Передвинуть палец было равносильно тому, чтобы сдвинуть гору, а сдвигать горы Курт не умел. Он дернулся еще раз - и поник окончательно. Кажется, от него больше ничего не зависело. "Кажется, я даже не труп, эти ребята просто пошутили... меня уже почти нет, а скоро будет совсем нет..."

- Эй, ты что, с ума сошел?! - донесся до него голос Мура. - Брось меня немедленно!!! Сию же минуту - брось!

Курт хотел извиниться. Курт хотел ответить, что он не может его бросить. Что он ничего уже не может бросить. Что он вообще ничего уже не может. Что его, кажется, и вовсе уже нет. Но поскольку его больше не было, ответить он тоже не мог, а потому сделал, то что еще хоть как-то выходило, потому что было не действием, но прекращением действия - Курт разжал несуществующие пальцы и прекратил удерживать посох в исчезающей руке. Посох упал. На ногу. Вообще-то ее уже не было, но...

Почему-то это вызвало чудовищную боль. Пострашней приступа. Курт протестующе заорал - и обнаружил, что он уже опять существует. Тем временем его нога непроизвольно дернулась и отправила упавший на нее посох прямо в равнодушный глаз мага. Полет посоха был стремительным и абсолютно неожиданным. Маг не успел уклониться или защитить себя заклятьем. Он и вообще не принял Курта всерьез, а теперь было уже поздно. От воткнувшегося в глаз магического посоха умирают даже такие крутые ребята, как маги особого назначения. Оставшиеся в живых маги завопили от гнева и удивления. Золотистое мерцание заклятий окутало их непроницаемой броней. Из этого мерцания к Курту ринулись жадные языки магических молний.

И он бы погиб - но тут неведомое существо внутри него открыло глаза и громко, страшно расхохоталось. Кокон поразительного янтарного сияния окутал Курта с головы до пят, и черные языки магических молний погасли, не дотянувшись до своей добычи.

Продолжая хохотать, неведомое существо бешено завертелось внутри Курта - и с той же скоростью закружилось янтарное сияние вокруг него. Лишь сам Курт оставался неподвижным, а внутри и снаружи него бушевал смерч. Курт знал, что смерч внутри и смерч снаружи - это один и тот же смерч. Янтарное сияние отрастило по краям огромные зубья, которые отрубили все еще мельтешащие щупальца магических молний, а потом сияние раздвинулось, кокон как бы раздался изнутри, и страшенные зубья прошлись по золотистым щитам магов. Клочья золотистых заклятий посыпались в траву. Трава почернела и рассыпалась пеплом.

Маги забормотали заклятья, замахали посохами, их золотистые щиты потемнели, налились ознобной чернотой... янтарные зубья завязли и с треском сломались.

Завопив во весь голос, маги навалились со всех сторон, тесня своими отемнелыми щитами янтарный кокон Курта. Вначале Курт почувствовал, что ему нечем дышать, потом - что ему нечем жить, а потом янтарный кокон вдруг сжался до размеров точки возле сердца. Сжался, чтобы тут же распрямиться, нанося одновременный страшный удар по всем магам сразу. Тех буквально смело. В следующий миг Курт почувствовал, как его втягивает некий незримый, но даже очень осязаемый водоворот. Вокруг лежали поверженные маги. Их магические щиты едва мерцали.