Вдали от солнца (СИ)

"А также выдержка и осторожность. - Продолжил Напарник. - На первом этапе действовать будешь ты. Те, кто посадил нас сюда, должны убедиться, что всё идёт согласно их плану. Только в этом случае они успокоятся и утратят бдительность. Когда понадобится силовое решение проблемы, тогда наступит мой черёд".

- Эй! Здесь есть кто-нибудь? - Крикнул Ладвиг, подойдя к оконцу в стене камеры.

Со стороны коридора раздались взволнованные голоса, несколько человек о чём-то заспорили, сразу же понизив тон разговора. Сержант сумел разобрать только слово "егермайстер", остальное заглушило невнятное бормотание.

- Передайте господину Манфреду, что я хотел бы с ним переговорить! - Ладвиг прислушался, ожидая, что к нему кто-нибудь обратится. - Если мне нельзя выйти на обед в общую столовую, то принесите еды побольше. А то с такой кормёжки можно протянуть ноги. И не забудьте налить свежей воды в кувшин.

Только после этих слов к двери камеры приблизился человек.

- У вас будут ещё какие-нибудь пожелания? - Вежливо осведомился он, остановившись в нескольких шагах от окна. - Говорите сразу. Всё, что могу для вас сделать лично я, будет выполнено без промедления. По поводу остального придётся ожидать решения начальства.

Рассмотреть человека в полутёмном коридоре не представлялось возможным, но его голос показался Ладвигу знакомым. Оставалось только вспомнить, кому он принадлежал. Перебрав несколько вариантов, и не найдя очевидного сходства ни с одним из них, сержант сдался. В конце концов, никакой особой важности в этой информации не было.

"Требуется помощь?" - Спросил Напарник, ощутивший, перемену в настроении Ладвига.

"Не могу сообразить, откуда мне известен голос этого человека".

"Я могу напомнить тебе обстоятельства вашей встречи".

В следующее мгновение сержант очутился в ещё не перестроенном внутреннем дворе замка, и пробегавший мимо него егерь зашипел сквозь зубы:

- Ты совсем из ума выжил? За каким дьяволом ты притащил сюда лошадь? Она сейчас взбесится и кого-нибудь обязательно покалечит! Уводи её быстрее, пока мастер не видит.

- Кто вас пустил сюда с лошадью? - Раздался недовольный голос егермайстера. - Здесь разрешено находиться только пешим. Адольф, разберись с этим!

- Ваш голос мне знаком - Сказал Ладвиг. - Адольф, если не ошибаюсь?

- У вас хорошая память, господин сержант.

- Вы мне льстите. Я хорошо запоминаю лица людей, но не их имена. Вы передадите егермайстеру Манфреду мою просьбу о встрече с ним?

- Я не имею права покидать свой пост. Его известит другой человек.

- Мне кажется, или в замке введён усиленный режим несения службы? - Спросил Ладвиг, надеясь выведать у Адольфа как можно больше сведений. - Ещё совсем недавно этот коридор не охранялся так тщательно.

- Вы совершенно правы, господин сержант. Всё дело во вражеских шпионах. От их рук погиб один из надзирателей. Нам приказано охранять вас и вашего напарника круглые сутки.

"Блистательная охрана, - язвительно подумал Ладвиг. - Нужно обладать недюжинным талантом, чтобы не заметить четырёх наглых хулиганов, заявившихся ночью ко мне в камеру".

- Теперь всё стало ясно, - сказал он вслух. - Шпионов уже поймали?

- Насколько мне известно - нет. Эти люди хитры, изворотливы и не оставляют следов, по которым можно их изобличить. Если у вас нет других пожеланий, господин сержант, тогда я вернусь на свой пост.

- Благодарю вас, Адольф, мне больше ничего не нужно.

"Ты чем-то озабочен?" - Спросил Ладвига Напарник.

"Да. Возникла ситуация, которую сложно было предвидеть. - Для иллюстрации этого понятия сержант создал визуальный образ, в котором внезапно поднявшийся ветер разогнал облака, и на небе засияло ослепительно яркое солнце. - Возможно, нам придётся пересмотреть планы побега".

"Почему?".

"Пока мы с тобой не пытаемся нарушать правила, охрана не станет проявлять враждебности. Но здесь появились люди, которые могут представлять серьёзную опасность. Мы оба можем оказаться под ударом".

"Это те люди, которые на тебя нападали?".

"Не думаю. Человек, который их послал, преследует только свои интересы. Иначе я был бы уже мёртв".

"Ты предлагаешь отказаться от нашего плана?".

"Нужно немного подождать. Время активных действий ещё не настало".

"Хорошо. - Согласился Напарник. - Я способен ждать столько, сколько будет нужно".

"У меня возникло ощущение, что ты ориентируешься в моих воспоминаниях гораздо лучше, чем я сам".

"Ты не первый человек, с которым мне приходится иметь дело, и в плане упорядочения памяти мало чем отличаешься от остальных людей. Вы не цените знания, которыми обладаете, используете, лишь, малую часть накопленного жизненного опыта. Легко забываете то, что может спасти в трудной ситуации, зато долго помните о совершенно бесполезных вещах".

"Нельзя же постоянно держать наготове знания, которые получил на протяжении всей жизни".

"Почему?".

Ладвиг не ожидал такого вопроса, и не сразу собрался с мыслями, чтобы ответить:

"Это никому не нужно. Накапливая жизненный опыт, человек меняет своё поведение, привычки, тем самым, приспосабливаясь к изменившимся условиям. Совсем необязательно в мельчайших подробностях запоминать каждый прожитый день".

"Возможно, ты удивишься, но люди способны это делать".

"Ты уверен?".

"Да. И могу это доказать на твоём примере. Можешь мне ответить, зачем тебе нужны воспоминания о каждом прожитом дне, если ты ими почти не пользуешься?".

"Для того чтобы в подходящий момент вспомнить".

Демон показал образ смеющегося человечка, который держится за живот, вытирает выступившие из глаз слёзы, а потом с сомнением качает головой. С его стороны больше не последовало никаких комментариев, но и этого хватило, чтобы Ладвиг почувствовал себя уязвлённым.

"Ты настолько хорошо меня изучил, что уже начал надо мной смеяться?" - Спросил он.

"Я имел в виду всех людей".

"Но начал с меня. Я, ведь, такой же, как все, и не обладаю выдающимися способностями".

"Трудно с этим согласиться. - Ответил без всякой иронии Напарник. - Если бы ты оказался таким же, как все, то нам было бы непросто найти общий язык. Только благодаря тебе изменилось моё отношение к людям, и я стал тем, кем являюсь сейчас. Мои чувства к тебе сродни тем, которые люди проявляют к родителям. Это совершенно новые для меня ощущения. Нам не свойственна привязанность к другим существам, причём вне зависимости от того, родственны ли они, или нет. Природа обделила нас таким понятием, как, сотрудничество. Если для людей коллективная деятельность - залог успешного существования, то для нас это невозможно. Ты недоволен моими насмешками. Они результат того, что другой образ мышления, кроме человеческого, мне неведом. Воспитанные люди должны уважать своих родителей, я не хочу нарушать эту традицию, но и право на критику тоже имею. Люди не в полной мере знают о возможностях своего разума, и в этом вопросе ты не являешься исключением из общего правила. Если я помогу, стать совершеннее тебе, то это непременно отразится на мне, причём, в лучшую сторону".

Демон излагал свои мысли, используя тщательно подобранные визуальные образы, не допускавшие двоякого толкования. Всё было предельно просто и доходчиво объяснено, поэтому Ладвиг остался уверенным, что абсолютно правильно понял Напарника.

Ближе к полудню сержанту нанёс визит егермайстер. Едва ли не крадучись, Манфред вошёл в камеру, привыкая к скудному освещению, остановился в дверном проёме. В какой-то момент показалось, что он даже принюхивается перед тем, как сделать следующий шаг. Его поведение напомнило Ладвигу одного торговца, точно так же входившего в свой дом после возвращения из очередной деловой поездки. Торговец не без оснований подозревал в измене жену и ещё с порога начинал искать доказательства её вины. Начинал он с того, что втягивал носом воздух, надеясь уловить запахи чужой парфюмерии, затем обыскивал дом сверху донизу, не забывая, каждый раз заглянуть под кровать. Торговец ни разу не обнаружил никаких улик против супруги, и это притом, что все соседи были убеждены в её неверности. То ли жена проявляла чудеса изворотливости, искусно, скрывая следы своих прегрешений, то ли муж слишком суетился и не мог сосредоточить внимание на уликах, которые неминуемо должны оставаться после адюльтера.