Вдали от солнца (СИ)

- Фитц? - Удивлённо воскликнула женщина. - Фитц! Как я рада тебя видеть!

Услышавший своё имя жеребец, негромко откликнулся и неспешно двинулся навстречу.

- Ладвиг! - Во весь голос позвала Грета. - Ладвиг, я здесь!

Она почему-то решила, что хозяин коня непременно должен быть где-нибудь рядом, и крайне разочаровалась, когда на призыв никто не откликнулся. Свою ошибку женщина поняла, когда Фитц подошёл к ней ближе. Ладвиг никогда бы не допустил, чтобы у жеребца был такой неухоженный вид. За конём не следили уже длительное время.

- Где сейчас твой хозяин? - Грустно спросила Грета, вытягивая из спутанной гривы, набившиеся туда колючки. - Где Ладвиг?

Казалось, Фитц понял, потому что мягко ткнулся носом в её левое плечо, подталкивая женщину в определённом направлении.

- Там? - Уточнила Грета, на всякий случай, вытянув руку. - Ладвиг там?

Жеребец опустился на землю, подогнув под себя ноги, и находился в таком положении до тех пор, пока женщина не догадалась забраться в седло. После этого Фитц поднялся и уверенно пересёк поляну, следуя в ту сторону, которую до этого указал Грете. Женщина кое-как устроилась в мужском седле и даже не стала брать в руки поводья. По всей видимости, жеребец прекрасно знал дорогу, и не нуждался ни в каком управлении. Сидевшего на его спине человека трудно было назвать наездником, скорее - ношей, которую конь бережно доставил на край болота, откуда открывался отличный вид на замок.

* * *

Видя, что охотник не может самостоятельно ходить, йонейга подхватили его под руки, приподняли, чтобы израненные ноги не касались земли, и в таком виде доставили в дом. Двери подвала, откуда доносился запах смерти, распахнулись перед Дигахали, и он понял, что не ошибся в предположениях. Из подвала не просто пахло смертью, оттуда воняло, как после хорошей драки, где рекой лилась кровь и сталкивающиеся между собой клинки высекали горячие искры.

Место, где сейчас оказался охотник, больше напоминало кузницу. Здесь гаходилась большая, жарко натопленная печь, снабжённая мехами для подачи воздуха. Наковальня отсутствовала, вместо неё рядом с печью располагался стол, по углам которого лежали цепи. Всего таких столов было четыре, и все они пустовали. Нормальному человеку вряд ли могла прийти в голову идея построить кузницу в подвале, но среди йонейга хватало разного рода чудаков. Воины положили пленника на ближайший к печи стол, и начали разматывать свёрнутые цепи. Только почувствовав, как на его лодыжку накладывают металлический обруч, охотник сообразил, что это кандалы. Теперь становилось понятным, почему в подвале установлена печь и каково назначение этих странных столов.

"Здесь белые люди испытывают силу духа своих соплеменников, - пришёл к выводу Дигахали. - Ни для кого не секрет, что все йонейга боятся боли, но страшнее всего для них - ожидание боли. Мысль о предстоящих мучениях, способна свести их с ума любого из их племени. Достаточно показать кусок раскалённого железа белому человеку и этого хватит, чтобы превратить его в дрожащего от страха труса".

Не дожидаясь, пока ограничат свободу действия рукам, Дигахали достал из кармана сверкающий шарик и переправил его в рот. Охотник не собирался отвечать на глупые вопросы йонейга, поэтому зажал драгоценную вещицу между боковыми зубами. Шарик оказался достаточно податливым, чтобы его можно было удержать, и достаточно крепким, чтобы не быть раздавленным.

К столу подошёл Олав, подёргал цепи, проверил, прочно ли закреплены кандалы на теле пленника.

- Ты, наверное, не догадываешься, куда попал? - Спросил он, благодушно улыбаясь. - Молчишь? Поверь мне, это ненадолго. Ночной мастер своё дело знает. О! А вот и он.

В подвал спустился ещё один йонейга, настолько крупный, будто его слепили из трёх людей нормального телосложения. Обшарив взглядом Дигахали, он несколько раз ткнул пальцем в те места на его теле, где были нанесённые стрелами раны, внимательно наблюдая за реакцией охотника. Заканчивая осмотр, он произнёс несколько непонятных слов, обращаясь к Олаву.

- Пленный в твоём полном распоряжении, Астор, - вмешался стоявший в дальнем углу Донар. - Нам нужен результат. Какие методы для его достижения будут использованы, значения не имеет. Если считаешь, что прижигать железом бесполезно, то оспаривать мы не станем. Решай сам.

- Стоит ли отказываться от старого надёжного способа? - Засомневался Олав. - Против упрямцев самое то. Никогда ещё не подводило.

- Дети леса хорошо переносят боль. - Сказал на доступном Дигахали языке тот, кого называли ночным мастером. - Они к такому с детства приучены. Достаточно посмотреть на его татуировки и шрамы. Чтобы вытерпеть всё это, нужно обладать безмерным терпением и слабой восприимчивостью к боли.

- Смерти дети леса тоже не боятся? - Задал вопрос Донар.

- Смотря, какая смерть. - Пояснил Астор. - Для большинства детей леса ничего нет страшнее глупой и нелепой гибели. Можем сыграть на этом.

- В чём заключается твой план?

- Как у вас в племени относятся к тем, кто принял смерть от воды? - Обратился к Дигахали ночной мастер. Попросту говоря - утонул.

Охотник презрительно дёрнул носом и шумно выдохнул воздух, подтверждая слова Астора о нелепой гибели. В племени Куницы верили, что душа умирающего человека отлетает в Обитель Предков вместе с последним вздохом. Попавшая в лёгкие утопленника вода не позволяла душе покинуть мёртвое тело. Более жуткую участь трудно себе представить. А поскольку утонуть мог только совсем никчёмный человек, то и отношение соплеменников к таким людям было соответствующим.

В памяти Дигахали сохранился один такой случай, относящийся к смерти от утопления. Как-то раз на реке перевернулась лодка, в которой йонейга перевозили подготовленный на продажу товар. Несколько молодых охотников узнали об этом и, несмотря на сильное течение, принялись нырять, в надежде отыскать затонувший груз. Им приходилось надолго задерживать дыхание, чтобы бороться с течением и при этом успевать обшаривать дно. Затея дорого обошлась ныряльщикам. Один из них так и не выплыл на поверхность, его унесло быстрыми водами реки. Позор, которым покрыл себя утопленник, распространился и на его родственников, сразу же потерявших уважение соплеменников.

- Отлично, - Улыбнулся Астор, заметивший, как Дигахали отреагировал на его слова. - Сейчас у тебя будет возможность выбрать. Либо ты рассказываешь всё, о чём попросят господа Донар и Олав, либо умрёшь мучительной и нелепой смертью.

- Где письмо?! - В один голос воскликнули оба йонейга.

Видя, что пленник молчит, ночной мастер придвинул к лежащему охотнику пару деревянных брусков с фигурными вырезами, закрепив его голову так, чтобы ею невозможно было шевельнуть. Всё ещё не понимая, чем это может грозить, Дигахали спокойно наблюдал за странными приготовлениями. На какое-то время Астор исчез из поля зрения охотника, а когда появился, то в руках нёс приличных размеров бочонок.

- Последний раз предлагаю, - с угрозой в голосе сказал Донар, - отдай нам письмо Манфреда!

- Начинай, Астор. - Нетерпеливо произнёс Олав. - Ты же видишь, что клиент не оценил нашей доброты. Могу поклясться Великими Богами, что ему предлагали простой и безболезненный способ решения проблемы. Если человек желает приправить перцем свою слишком пресную жизнь, то мы не вправе ему отказывать.

Ночной мастер наклонил бочонок, и в лицо Дигахали полилась вода, моментально лишив его возможности сделать вдох. Уклониться от струи не представлялось возможным, зажатая между двух деревянных брусков голова оставалась неподвижной. Охотник умел надолго задерживать воздух в лёгких, но сейчас от этого большой пользы не было. Вода проникла в нос и заполнила рот, как только пленник предпринял попытку вдохнуть через узкую щель между губами. Когда Дигахали осознал безвыходность положения, в котором он оказался, поток воды прекратился. Охотник почувствовал, что слева его голову больше ничего не ограничивает и резко мотнул шеей в ту сторону, освобождая носоглотку от воды.