Сайт двойников

Интересно, а мы друг к другу на "ты", или такое обращение лишь он один способен позволить себе? Ну, если учесть, что мой Сергей, то есть, его подзащитный, младше даже меня на пять лет, то адвокат ему почти в отцы годится. Будем почтительны и уважительны, как к возрасту, так и к его статусу. Человек работает ради моего блага.

— Здравствуйте. Спасибо, настроение и внутреннее состояние соответствует высоким показателям, как настроения, так и самочувствия. Немного в голове тумана и неясностей, а в остальном, так на очень высоком уровне. Готов выслушать и участвовать в единой команде с единым планом по спасению утопающего.

Адвокат слегка удивился такому оптимистическому и бодрому настроению клиента, который буквально несколько дней назад лишь и способен был, что только сопли на кулак наматывать и изнывать, как нашкодивший пацан перед взрослым дядей.

— Но не будем так спешить. Торопиться нужно медленно и с оглядкой. Ты еще немного перед докторами покапризничай, на всякие там недомогания пожалуйся, а я пока постараюсь усилить наши позиции и закрепить достигнутое. Вот, возьми, можешь поговорить с женой или с матерью. Екатерина Константиновна ждет от тебя звонка, — и адвокат протянул Сергею блестящий, стального цвета плоский предмет, похожий на пульт дистанционного управления телевизора. Но гораздо компактней и меньшего размера. — У меня там забит ее номер, можешь поискать. А если с женой, то спроси у матери номер. Я его не знаю, не приходилось общаться.

Сергей почувствовал себя глупым и беспомощным. Он сперва и не совсем понял, чего хочет от него адвокат. Поговорить с матерью через этот аппарат? Однако, что он собой представляет, и как им пользоваться? Вот черт! Надо же сегодня про сей агрегат расспросить у тети Дуси. Из сложнейшего положения спас сам адвокат, выложив из портфеля на стол свои бумаги, на листе одной из которых Сергей прочел его фамилию и инициалы. Гречишников Виктор Афанасьевич. Это хорошо. Теперь хоть ясно, как обращаться к нему. Да и от подозрений излишних избавиться.

— Нет, Виктор Афанасьевич. Не до разговоров. Я вас слушаю. Успеем, надеюсь, дома наговориться. Давайте не тянуть время и не тратиться на пустую болтовню. Что может сказать мамочка заблудшему и нашкодившему сыночку, как только не слова и просьбы быть послушным и примерным. Помощи, кроме финансовой, иной сейчас от нее не требуется.

Это еще больше только удивляло Гречишникова. Он смотрел на клиента, словно видел его впервые. Нечто незнакомое и поразительное. Отказаться от разговора с мамочкой — нонсенс. Немного подумав, адвокат спрятал телефон в карман.

— Согласимся. Вижу, что у тебя настрой бодрый и деловой. Старых страхов и сомнений нет. Мне начинает нравиться твой оптимизм. Значит, и уверенность появится. Она нам нужна.

— Виктор Афанасьевич, — с сомнением начал Сергей, но решил немного, как говорится, частично ввести своего защитника в курс своих проблем. — Мне хотелось бы, чтобы о таком факте вы не сообщали никому, но у меня возникла одна мелкая проблема, которую с вашей помощью я все-таки постараюсь решить. Но не сразу. А поскольку нам придется общаться много, то вы должны быть в курсе.

— Ну? Я весь во внимании. Ты же знаешь, что все сказанное тобой остается втайне от посторонних. Мне очень хотелось бы, чтобы ты был намного откровеннее со мной.

— Я к тому и веду. Видите ли, самочувствие, а так же и здоровье в данный момент у меня намного лучше прежнего. На несколько порядков, в чем тетю Дусю я сумел убедить. А вот с головой немного поссорился. Если быть честным, то это немного кошмарных размеров. Но не страшных в последствие. Даже сейчас уже начинаю ощущать внутреннее примирение, готовое в любую минуту закончиться согласием.

— Это еще как? Хотелось бы ясности и понимания. Нечто загадочно и странно для самого себя заговорил ты, — адвокат окончательно был сбит с толку и затруднялся понимать клиента.

— Только давайте без округления глаз и излишних переспросов. Очень возможно, что я буду задавать знакомые и понятные вопросы, которые и не должен ставить перед вами ввиду их очевидности, а вы просто отвечать. Ну, выветрились временно некоторые факты биографического характера с некоторыми именами, событиями. Может и слабенько замочил меня этот Максим своей палочкой, да сдвиг произошел непредсказуемый. Даже с вашим телефоном чушь какая-то. Забыл, как им пользоваться. Смешно, глупо, но факт на лице, вернее, в мозгах.

— Ты хочешь сказать, что у тебя возникла проблема с памятью? Но ведь тогда тебе потребуется дополнительное время на реабилитацию. Наоборот, нужно заявить об этой проблеме. Это дает нам дополнительное время. Мы успеем провести дополнительное расследование, подыщем оправдательные факты, свидетелей.

— Нет, я бы не хотел. Они скоро поймут, что я совершенно здоров, а мои проблемы сочтут за симуляцию под придурка. Я для того предупредил вас, чтобы вы сами поменьше удивлялись и без задержек отвечали на мои вопросы. Как у следователя. Вас же не удивляет факт, что он задает общеизвестные и понятные вопросы? И мы отвечаем ему сразу и четко, словно на экзаменах в школе по билету.

Сергея уже немного веселила создавшаяся обстановка с удивлением и непониманием адвоката. Но облегчать его участь он не собирался. Пусть за деньги воспринимает клиента, как он есть.

— Хорошо, как скажешь. Только немного уточним такие мелочи: что у тебя в голове осталось, а что временно выветрилось. Выдуло. Чтобы мне не тратиться на повторение общеизвестного и понятного. Надеюсь, что быстро восстановим память и решим эту проблему.

— Не надо, — Сергей категорично покачал головой. — Вы продолжайте свою работу, как и планировали. Не будем задерживаться по таким пустякам. Я сам своими вопросами уточню детали.

Адвокат по просьбе Сергея подробно рассказал ему про весь ход следствия, про все улики, которыми их противники располагают, и чем обороняться будут лично они.

— Понимаешь, с тем липовым свидетелем, которого пыталась подсунуть твоя мамаша, мы очень быстро облажались. Борисов очень быстро раскусил нашу аферу. Поэтому дальше упорствовать и добиваться признания твоей непричастности к этому преступлению бессмысленно и глупо. Только зверя дразнить. А если Борисова вывести из себя, то пощады не жди. Расчихвостит по полной программе. Поэтому подумай все же над моим первоначальным предложением.

— Каким именно? Хотелось бы ознакомиться с ним более ближе и с деталями. Если понравится, то почему бы и не согласиться. Мне самому уже порядком надоела неопределенность.

— Ну, понимаешь, — Гречишников хотел удивиться, возмутиться, но быстро вспомнил про уговор с этой новой головной проблемой. Кто его знает этого Митяева. Что-то сегодня с ним творится необъяснимое. Однако в проблему с памятью Виктор Афанасьевич не очень поверил. — Займем позицию покаяния. Полное раскаяние, признание собственной вины, а я уж постараюсь отыскать максимум смягчающих обстоятельств. И потом, Анатолий Семенович любит раскаявшихся грешников. Даже немного симпатизирует им, считая, что этим поступком они вступают на путь исправления и искупления. Уж лучше с ним дружить, чем воевать.

— Анатолий Семенович это прокурор? — спросил Сергей, слушая советы адвоката слегка рассеянно и невнимательно. Его абсолютно не устраивал даже минимальный срок, который за такие деяния все равно будет страшно великим. Насытился Сергей тем минимальным заключением, что пробыл в ожидании вердикта следователя по делу беспутного Васьки. Не хотелось ему там сидеть, хотя такая отсидка пошла на пользу и в лечебных качествах. Она явилась амортизатором против удара судьбы, нанесенной уходом жены к этому старому козлу Руслану.

Виктор Афанасьевич прямо слюной подавился от такого странного и подозрительного вопроса. Ну и подзащитный ему попался, что судью с прокурором путает. Такого в практике еще не встречалось. Тем более, что удар по голове мальчишка нанес весьма детский. Можно сказать, что слегка почесал маковку кровному врагу. Но пришлось сдержать свой порыв возмущения и удивления. Предупрежден, все-таки.