Экзамен-2 (СИ)

Сам же Рамарупар лучился счастьем и величием. А я сидел и тихонько думал, неужели и среди людей бывают такие напыщенные дураки? Он искренне, всерьёз верит, что вот теперь-то у него будет всё хорошо. Что он принят в королевскую семью, и что теперь у них с Хаш будет долгая и счастливая жизнь. Я даже не мог его ненавидеть. Ну, как ненавидеть того, кому осталось жить до…

Её отец говорил, что для неё трудности — это жизненная необходимость. Так что надо просто будет поймать её и спросить, в каком случае и как можно будет… чик?

А пока остаётся делать вид, что всё хорошо, что меня никак не волнует моя жена, сидящая рядом с моим соперником.

— Простите, не будет невежливым задать тебе вопрос? — обратился я к соседу слева.

— Наоборот! — просиял он. — Я сам хотел бы поговорить с человеком, но ты был занят.

— Расскажи мне о брачных традициях хаарши?

В нашей комнатке я упал на новенький матрасик.

— Раздевайся, — сказала Сисишеп.

— Сиси, я сейчас не в настроении.

— Раздевайся! — повторила она с напором.

Спорить не хотелось. Поэтому я расстегнул пояс с кобурой, куртку, стащил штаны. Трусы, правда, оставил.

— Совсем! — непререкаемым тоном приказала рабыня.

Снял и трусы.

— Ложись. Нет, спиной вверх.

Она уселась мне на ягодицы. Когти побежали по спине, спускаясь вниз, то чувствительно покалывая, то мягко поглаживая. Я лежал, расслабляясь и растекаясь. Хашеп никогда так не делала… Правда, делала уйму всякого другого. Но вот так, простой массаж… Ой! Да ещё и с языком… Наверное, рабыня права. Я всё время сбиваюсь, забываю, что Сисишеп — не вещь, не инструмент, а разумный обитатель своего мира, со всеми знаниями и умениями, присущими их цивилизации. Наверное, по их традициям я должен был сам приказать ей это. Раздеться, лечь и приказать: мне плохо, я расстроен. Сделай мне хорошо! И это было бы не просто нормально, а даже правильно! Она и ждала от меня этого, но не дождалась. Я перевернулся под ней на спину. Девушка без возражений продолжила делать то же самое на груди. Организм радостно воспринял повод переключиться, а Сисишеп даже ухом не дёрнула, даже взглядом не показала, что сидеть ей стало неудобно. Только язык стал спускаться всё ниже, а пушистый зад съехал на коленки.

— Ой, Сисишеп! Ой, стой, не надо! Щекотно!

Она тут же остановилась, глядя мне в лицо.

— У людей живот — очень щекотное место. Поэтому не надо… много.

Она продолжила сразу ниже. От горячего и ловкого языка у меня вырвался неприличный стон. Стыд и сомнение ещё некоторое время посидели рядом, а потом удалились. В конце концов, моя Хашеп тоже, возможно, занимается тем же самым… И тоже по необходимости. Так что всё в порядке. Она хотя бы знает, с кем я, и мне не придётся скрываться и таиться от собственной жены. Так что я расслабился и получил удовольствие. И мне стало на самом деле хорошо.

— Хозяин доволен мной?

— Ты прекрасная рабыня, Сисишеп. Ты сделала всё абсолютно правильно. Надо тебя за это наказать.

Хвост задорно поднялся вверх, хаарши соскочила с меня и устроилась на полу, поджав колени к груди и задрав хвост вертикально вверх.

— Нет, отрезать твой хвостик мы больше не будем. Ты им так восхитительно водишь по коже! А я-то всё чувствую! А вот выпороть тебя… Ты, случайно, плеть не захватила?

— Нет, хозяин, — девушка была заметно расстроена. — Я не догадалась.

— Ничего, — я поднял ремень и стащил с него кобуру. — Может быть, будет не так больно, зато очень шумно!

— Хозяин, мне не надо, чтобы было больно. Мне надо, чтобы меня наказали. Можно и больно, и страшно, и просто оставить без еды или не давать пописать. Но если ты хочешь так — бей!

Я не хотел. Но не останавливаться же, если начал?

Хватило меня минуты на три. Активные упражнения с ремнём — если бы это произошло до секса, то оказали бы достойный терапевтический эффект. А сейчас — тупое махание, не доставляющее никакого удовольствия. Я отбросил игрушку и велел Сисишеп перебираться на матрасик. Предпочтя поглаживать девушку и перебирать шерсть.

— Это тоже приятно, — тихонько сообщила та и устроилась поудобнее.

Минут через пять я покрутил носом.

— А что это за странный запах?

— Где? — отозвалась Сисишеп, даже не шевельнувшись.

— Вокруг. Ты что, не чувствуешь?

— Неа. Я спать хочу.

— Сисишеп! Ты чего? Тебя что, разморило?

Но хаарши не ответила. Я вдруг понял, что она на самом деле спит. Я её даже потормошил — никакой реакции. Дёрнул за хвост — только ногой дрыгнула. И не проснулась.

Я вдруг резко почувствовал себя в ловушке. Маленькая комната, отверстия эти в потолке… И запах. Первое, что я сделал — это натянул трусы. А второе — достал пистолет. И почувствовал себя ужасающе глупо: сижу в самом центре дворца, рядом с комнатой охраны, с пистолетом в руке и жду неведомых врагов! Ага, и щаз открывается дверь, туда вваливается спецназ, бум, трах, трупы, кровь, кишки… А потом оказывается, что это меня пришли пригласить на вечеринку!

Я посмотрел на свою руку, сжимающую оружие, и проверил, снят ли предохранитель. Потом встал, подошёл и медленно, осторожно открыл дверь.

За дверью никого не было. Ффух… Я вышел в коридор и огляделся. Чем это у них так воняет? Кстати, в коридоре запаха почти не было. Надо бы у кого-нибудь спросить, может, утечка газа? Вот у охраны и спрошу.

Я завернул за угол и обнаружил там двоих хаарши, стоящих как раз возле нужной комнаты. С замотанными мордами! Ну, ниндзя!

— Стоять! Не двигаться!

Разумеется, на этот вскрик все нормальные преступники начинают делать прямо противоположное. Чем и отличаются от законопослушных граждан. Только я эту полезную мысль подумать не успел. Потому что всё произошло так быстро! Бах, бах, бах… Я стрелял не целясь, куда успею. Однако, успел. Из комнаты охраны выглянула чья-то морда — бабах! О, как он рванул! Я выстрелил ещё раз вслед, но позорно промазал.

На грохот выстрелов открылась только одна дверь. За которой в синем церемониальном плаще оказался хаал Смаарр.

— Кха. Кха. Кха. Я вижу, что мой подарок принёс ощутимую пользу. Но помоги мне спасти этих заблудших, а то они истекут кровью и умрут раньше времени.

Если в этом мире действительно есть боги, то они решили устроить мне демонстрацию своих владений максимально полно. Включая экстренную помощь раненным тобой же хаарши в одних трусах в полутёмном коридоре.

А ванн в этом мире нету!

Утром я вышел в парк перед дворцом задолго до побудки на завтрак. Смаарр вчера всё прекрасно организовал. Хоть и не вершитель, но организатор из него великолепный. И быструю медицинскую помощь (дайте мне это развидеть!), и спасение оставшихся в живых стражников, и помывку меня. Сисишеп разбудить не удалось, но Смаарр уверял, что к утру сама проснётся. Заодно поинтересовался, какого демона меня понесло с пистолетом в коридор к охране? Узнав, что я почувствовал запах газа, хаал только покачал хвостом:

— Я знал, что ты необычен, но чтобы настолько… Традиционно считается, что люди не в состоянии даже отличить запах самца от самки, а тут… Этот газ даже хаарши не чувствуют. Нет, очень, очень он был прав!

— Кто?

Но хаал моего вопроса не заметил.

Так что мы с моей рабыней прекрасно выспались, утром я ей рассказал о ночных событиях, она сделала вот такие глаза и побежала за водой — умывать меня. А умытый я уже спустился во двор.

Стоило мне появиться, стайка детворы тут же бросила свои игры и кинулась ко мне:

— Человек, человек! А покажи «я удивлён»?

Я приставил ладони к голове и навострил их. Детвора засмеялась.

— А покажи «я неуверен»?

Пришлось махать воображаемым хвостом. Мелкие только по земле не катались от радости.

— А покажи «Я вам не верю!»?