Сахара

- Ты будешь таможенником, ты покупателем, ты механиком...

И каждый одевался соответственно. Случалось, что кто-нибудь из них полностью разбирал двигатель под предлогом необходимости какой-нибудь проверки, после чего предлагал какую-то совершенно смешную цену. Иногда, когда у меня было паршивое настроение, тогда я просто конфисковал товар у самых неприятных мне бандитов. Благодаря этому, на какое-то время у меня имелось развлечение, но при этом я узнавал и новый жизненный принцип: тяжело набивать свой карман, когда все вокруг сдыхают от голода.

Эта торговля позволила мне познать Сахель и невероятную нужду, которая там царит. В Нигер перебрались целые племена, изгнанные засухой. Я просто не мог долго выносить вида этих детей с вздувшимися животами и глазами стариков.

И я начал разделять свои гигантские прибыли в виде продовольственной помощи. Я взялся за содержание целых орд негритят, приказывал раздавать еду и лекарства в лагерях беженцев. И тут я открыл, что делание добрых дел доставляет удовольствие. Нельзя сказать, чтобы я превратился в святого, но легко заработанные деньги легко и тратятся.

***

В течение этого времени меня преследовал ужасный кошмар.

Мне снилось, что стою перед Небесным Трибуналом во время Страшного Суда. И вот тут случается паника. С одной стороны свидетели обвинения. С другой те, которым я изменил жизнь. Громадная толпа с лицами, искаженными ненавистью, но которых узнать не могу. Энергичные протесты моих немногочисленных сторонников заглушались воем орды, домогающейся моей шкуры, ушей и чего-то большего. Находящиеся посредине, скептично настроенные относительно такого количества накопленных страстей судьи начинают поглядывать на меня искоса.

И в этой вот ситуации, чтобы защищать собственные тылы, я решаю, с целью отработки запозданий, помочь всем этим людям. Если и существует какой-то подсчитывающий сальдо божественный судья, то я надеюсь каким-то образом свое выровнять.

К счастью, добрая старая Африка дает для этого довольно много оказий.

Но, хотя эта моя невеликая деятельность доставляла мне массу удовлетворения, она же приносила мне и массу хлопот. Не будучи таким уже совсем правым человеком, я начал раздражать тех, у кого угрызений совести было намного меньше. После нескольких повторных проблем с местными властями мне пришлось выехать, пока не стало поздно.

Пару месяцев я провел на каникулах, сначала в Западной Африке, потом в Испанской Сахаре и в Мавритании, где люди, чисто для разнообразия, дают себя обманывать сколько влезет. Мне удалось избежать обычных в подобных ситуациях обвинений в шпионстве, и я очутился на Канарских островах. И вот тут я повстречал приятеля, брата Джеки.

Он был родом из прекрасной семьи, в нем была уверенность в себе, точно так же, как и я, презирал деньги, и точно так же любил дурачиться - короче, он был идеальным товарищем. Вместе мы объехали все Канарские острова.

***

Я человек упрямый, и потому решил вернуться. Я еще не вытянул из Африки всего, опять же - открыл удовольствие помогать другим. На сей раз не было и речи о том, чтобы перевозить машины по тракту, в подобной деятельности для меня уже не было ничего интересного. Опять же, я никогда не занимаюсь дважды тем же самым.

Пустыня переживала начало вторжения толп туристов, жаждающих новых впечатлений. В связи с этим я выдумываю новую игру. Я становлюсь контрабандистом. При этом я несколько украшаю образ мошенника, перетаскивающего на дрожащих ногах через границу маленький чемоданчик. Мой чемодан весит несколько сотен тонн. Это конвои из пары десятков грузовиков, по самое никуда заполненных запчастями, которые я среди бела дня провожу через все африканские таможенные учреждения до самого Мали.

Ни у одной из этих развалин нет нормальных документов, ни у одного водителя нет прав, да и сам я был бы озабочен, если бы мне предложили предоставить список грузов. Таковы правила игры. Ничего легального и как можно больше народу. Чем безумнее предприятие, тем больше возбуждение, и тем сильнее мое удовольствие.

Тем, что меня увлекает в данном приключении, не является сама продажа в Черной Африке, хотя прибыли просто гигантские. Меня притягивает сама игра в прятки с властями, когда преступаешь все, даже самые элементарные законы. А кроме того, мне в удовольствие сумасшедшее предприятие, состоящее в переходе через Сахару, прежде всего - силой воли - разваливающихся грузовиков, давным-давно не ремонтированные двигатели которых в Европе просто выбросили бы на помойку.

Здесь, в любимой мною пустыне, окруженный муравейником людей, ждущих моего приказа, я чувствую себя великолепно.

Таким же самым образом, все так же раздавая часть собственных доходов, я осуществляю помощь и другим образом. Ведь чем же еще в этих недоразвитых странах является контрабандист, если не благодетелем?

В Африке просто невозможно найти автомобиль по честной цене. Пошлины на импорт невообразимо высокие, и деньги эти совершенно не служат народу. Они направляются прямиком в карманы национальных лидеров. Благодаря же мне, местный купец может основать небольшую фирму, продающую товары по доступным ценам, тем самым развивая экономику.

Не выплачивая пошлины за свои грузовики, я наверняка обворовываю правительство, только ведь чем же является в Африке государство, если не бандой взяточников, жиреющих за счет того же государства? Если бы я эти деньги заплатил, они только обогатили бы этих сволочей. А вот устраивая дела по-своему, я даю возможность всякому на моем пути, от шефа мусоров и до самого мелкого таможенника получит свою часть. От марокканской границы и до самого Мали они все жили за счет моей щедрости.

***

Вот почему в очередной раз я торчу в гостинице этого блядского городишки. Тонкой струйки воды, вытекающей из душа, вызывая при этом конвульсии всей канализационной системы, не хватает, чтобы разбудить меня как следует. Я совершенно отупел от вчерашних сонных порошков, от влажности воздуха и недостатка сна.

Мопти, это, несомненно, самый сложный этап путешествия. В результате какой-то аберрации, в Африке совершенно естественной, город был построен на болотах, где проживают мириады комаров. Как только сырая жара дня уступает место ночной жаре, они налетают сплоченными рядами и колоннами, уже готовые попировать. При этом они протискиваются куда угодно, так что ни травка, ни порошки не дают возможности поспать.