Я видел как плачут животные (СИ)

   Мы уже были готовы улетать, даже вещи собрали, как одному из наших геологов попался в руки кусочек маленького минерала похожего на светящийся кубик. Он горел каким-то странным огнем, выделял тепло, а предварительный анализ показал, что даже в таком осколочном состоянии хранил в себе огромное количество энергии, способной взаимодействовать с человеком и окружающим миром. Был только один минус - эту энергию нельзя было контролировать в привычном нам понимании. Нельзя было заключить в форму или заставить действовать в нужном для нас направлении. Она была хаотичной и тем еще сильнее притягивала к себе внимание. Это очень сильно заинтересовало наше руководство и они приняли решение продолжить исследования.

   Иванов закончил говорить и задал вопрос.

   - Ваше отношение ко всему происходящему?

   - Никакого. Абсолютно. Я просто делаю свое дело и все.

   - Чушь. Вы не можете относиться ко всему безразлично, когда внутри вас дремлют воспоминания сотен людей. Они мучают вас?

   - Да.

   - Как часто?

   - Каждую ночь, когда я ложусь спать.

   - Именно поэтому вы спите всего два часа в день?

   Я согласно кивнул головой.

   - Что вам запомнилось больше всего?

   - Моя собственная жизнь. Это нельзя перекрыть никакими другими воспоминаниями. Это фундамент на котором зиждется все остальное.

   - Вас что-то пугает в этом.

   - Было всякое. Не хочу об этом сейчас говорить.

   - Но почему? - профессор наседал, - Самый эффективный способ избавиться от страхов - это посмотреть им в глаза и отправиться на встречу. Если чувствуешь страх перед каким-то делом, значит сейчас самое время сделать это! Страх это индикатор правильности наших поступков. Чем сильнее мы боимся, тем смелее мы должны взяться за это дело. И речь не идет о том, что сейчас вы должны идти убивать всех кого попало, хотя боитесь этого, нет, вовсе нет, речь о делах более высоких и важных. Мы порой останавливаемся в шаге от судьбоносного решения, просто побоявшись сделать один единственный шаг. Сделайте его и тогда вы увидите что все было не зря.

   В дверь позади кто-то постучал. Вошлаженщина, и голос знакомого ученого появился как раз кстати. Она робко прошла вперед, обогнула стенды с цветами и растительностью, повисшей на металлических краях полок, как тропические лианы, и подошла ко мне.

   - Господи, - сказала она, - Я так рада, что ты живой.

   Ее поцелуй был неожиданностью для нас обоих.

   Поняв, что слегка перенервничала, она извинилась и подошла к Иванову.

   - Я жутко волновалась, когда сказали, что в тебя стреляли. Все хорошо.

   - Более-менее. Этот доктор с железной рукой умеет поднимать на ноги даже покойников.

   - В этом он мастер.

   Потом из другой комнаты вышел Сэм. Голос матери привлек его внимание и он буквально набросился на нее, обняв, словно не видел много-много лет.

   - Значит вы предлагаете мне идти на встречу своему страху.

   Вопрос был адресован профессору.

   - Конечно. Иначе, зачем мы вообще здесь.

   - Это чревато для меня смертью. Вам ведь неведомо, что чужие воспоминания имеют свойство накапливаться в нашей памяти. Скажем так, это побочный эффект наших способностей. Ничего не бывает просто так. Даже лекарства имеет две стороны своей эффективности.

   Профессор посмотрел на женщину - она все еще не отпускала своего черноволосого сына. Затем перевел взгляд на меня. Отсутствие ответа с моей стороны не давало ему желания продолжать разговор. Он хотел получить свое, даже если придется слегка поторговаться. Мы поговорили на отстраненные темы, обсуждали космос, его бесконечность и пределы, которые каждый человек устанавливает сам для себя, говорили про людей, про труд, переставший цениться, про желания многих получить все и не давать ничего. Мы говорили почти полчаса и вскоре наш разговор незаметно для меня самого перешел в ту стадию, когда я уже вовсю говорил о своей семье. О том как и где я жил, с кем. Каков был мой отец и какая красивая у меня была мать. Говорил о толстяке Бобе, о животных, о том как они плакали у меня на глазах, о жизни и смерти, о возможности эту жизнь сохранить, если есть хоть маленький шанс. Я выдал ему все и сам не понял как это получилось.

   Довольный собой и хитростью, к которой он прибегнул, Иванов отвернулся к своим цветам и стал гладить их так, будто это были по-настоящему живые существа, чувствовавшие его тепло и ласку, знавшие, что здесь, в окружении заботливого ученого, им не грозит никакая опасность и они могут продолжать расти и развиваться.

   - Эндлер подобен этим цветам, - говорил он, - просто масштабы другие. Он чувствует все, что происходит на его поверхности, и как мы ведем себя, находясь на его теле, и как будем продолжать вести.

   Замолчав всего на несколько секунд, Иванов резко повернулся и задал вопрос.

   - Ты думаешь все это просто так? Все эти смерти, неожиданные и очень странные. Пропадающие исследовательские группы, падающие невесть отчего транспортные корабли, сходящие с ума пилоты, бредящие видениями о гигантских чудовищах. Все это не просто так. Все это имеет под собой твердое основание и четкую причину.

   - Она известна тебе? - напрямую спросил я его.

   - Да, - довольно улыбнулся ученый.- Знаю. Даже больше. Подозревал об этом еще до твоего прилета на Эндлер, но держал в себе, потому как все могло обернуться против меня.

   - Почему ты молчал?

   Профессор скривил губы.

   - Я же тебе говорил еще в первую нашу встречу. Людям не нужны открытия, которые меняют их устоявшиеся склад жизни и ума. Галилея бросили в темницу только за то что он сказал, что Земля не является центром Вселенной. С нами может произойти тоже самое. Новые открытия, идущие врозь с общепринятыми представлениями, в первую очередь вредят тем, кто эти открытия делает. Я мог бы сказать Фалькону о возможных причинах смерти десятков человек уже очень давно, но он бы объявил меня психом и окончательно добил и без того угасающий исследовательский потенциал нашей небольшой группы. Этого нельзя было допустить,поэтому я решил ждать. Прости конечно, что мне пришлось сбросить весь груз ответственности за происходящее на тебя, ведь изначально администратор хотел сделать виноватым мою скромную персону.

   - Тогда скажи мне в чем причина.

   Старик молчал. Женщина с мальчиком медленно вышли за пределы кабинета и скрылись за перегородкой.

   - Все не так просто Макс. Проблема не в тебе и даже не в этом ничтожестве Фальконе. Проблема в моих собственных убеждениях, которым я следую уже много десятков лет. Я верю, что любая планета - это живое существо. Живое по-своему, но тем не менее живое. Чувствующее боль как ты или как я. Я твердо стою за свои убеждения и сейчас, когда мне выпала редкая возможность остановить Фалькона и его безумную добычу метума, я не могу просто так взять и спасти этого негодяя. Все сошлось в одной точке, и сейчас момент истины, когда нужно сильнее прежнего держать слово, данное себе в очень далеком прошлом.

   - Значит я не услышу от тебя ответа?

   - Услышишь, но не сейчас. Придется подождать. Фалькон обязан получить свое за каждый день мучений принесенных этой планете. Я очень хочу помочь тебе, Макс, правда. Когда я услышал, что ты отправился на корабле в "мертвую зону", я подумал тебе все рассказать. Не так часто к нам пребывают люди, способные помочь нам в нашем маленьком, очень важном деле. Теперь же, когда есть надежда на избавление, я готов всячески тебя направлять, но... после отставки Фалькона. С ним у нас ничего не выйдет.

   Мы закончили разговор, хотя мне хотелось его продолжить и говорить до тех пор, пока были силы. Боль в ноге все так же ныла, живот был похож на вздувшийся воздушный шар, на краю которого вылезла громадная грыжа, тело периодически трясло от мышечных сокращений.

   Ничего не приходит даром - это глупости. Всему и всегда существует рациональное объяснение, и если мы его не находим, значит для него либо не пришло время, либо есть нечто, что гораздо важнее этого.