Земное счастье

— Блаженство ужаса.

— Или ужас блаженства, — отозвался Маран в тон.

— Безумная идея.

— А Наи она понравилась.

— Ну Наи любая твоя идея по нраву, — заметила Ника саркастически.

— Она даже предложила усовершенствование.

— Какое?

— Лотерею. Трос прикрепляют только половине игроков. Ты прыгаешь в пропасть, не зная, есть он или нет.

— О боже мой! Да она тоже сумасшедшая!

— Некоторые виды безумия заразны, — сказал Маран, пряча улыбку.

— Это мне известно. Однако до сих пор я думала, что твой вирус чисто мужской. В любом случае, Дану твоя идея наверняка по вкусу. Но не мне, извини.

— Не зарекайся, — сказал Маран. — Когда-нибудь эта идея может увлечь и тебя.

— Не думаю.

— Увидим. А пока я предложу другую, возможно, она понравится тебе больше.

— Какую?

— Отметить завтра наш скорый отлет.

— Это мне ближе, — согласилась Ника. — Зовем Патрика, Артура и Мита, так?

— Так. Кстати, как у Дины с интером?

— Неплохо. А что?

— Говорить будем на интере. Мит объявил, что готов выдержать экзамен.

— Мит выучил интер? — удивился Дан. — Уже успел?

— Пришлось. Как, по-твоему, почему он появлялся так редко? Я сказал ему, что он полетит только, если к отлету будет свободно говорить на интере.

— Суровый ты какой, — покачала головой Ника.

— Было бы очень оригинально, — усмехнулся Маран, — если б на незнакомой планете, в ситуации, когда надо решать и действовать молниеносно, члены экспедиции объяснялись через переводчиков. Не находишь? Ну ладно. Спасибо. О деталях приема поговорим вечером. А пока я, с вашего разрешения, пойду немного отдохну.

— Это слово я слышу от тебя в первый раз, — заметила Ника.

— Могу же я устать! Во мне все-таки нет встроенного термоядерного реактора, что бы там не утверждал Поэт… Почему ты так на меня смотришь, Ника?

— Иногда у тебя вид счастливый до неприличия, — сказала Ника.

— Ты считаешь, что я получил больше, чем заслуживаю? — спросил Маран серьезно.

— Ну что ты! Просто я никогда не подумала бы, что ты можешь так измениться. Другое лицо, другой голос. Шутишь, смеешься… Вообще стал… проще, что ли?

— Это он дома такой, — возразил Дан. — Видела б ты его в штаб-квартире Разведки. Или в Бакне, когда он говорил в Старом зале. Ей-богу, Маран, ты был главой государства больше, чем… чем тогда, когда ты был главой государства.

— Королевское достоинство больше проявляется в отречении, чем на троне, вещь известная, — сказала Ника.

— Великий Создатель! — вздохнул Маран. — Я, пожалуй, пойду, а то вы договоритесь до бог весть чего.

Маран не разрешил Наи провожать его в космопорт. Собственно, он был абсолютно прав. В последнее время он регулярно, до завтрака или за завтраком, просматривал либо прослушивал сводку новостей и обзор газет. За два дня до старта, Дан, войдя в гостиную, увидел, что тот стоит у большого монитора и хмуро смотрит на экран. Перед тем, как сесть за стол, он кинул на него только что снятые с принтера листы и сказал:

— Боюсь, девочка, что нам придется попрощаться здесь. Я уже надеялся, что до нашего отлета ничего не появится, но…

— Папа ведь обещал, что постарается пока придержать это, — с досадой сказала Наи, беря свежеотпечатанный газетный лист. — Твоего имени здесь нет, — заметила она, проглядев статью.

— Пока нет.

Дан взял другой лист. Статья в половину газетной страницы была посвящена кевзэ. Началось. Он представил себе, какие вопросы в порту могут задать Наи журналисты, и молча согласился с Мараном.

— А если все-таки?.. Я могу остаться в флайере. — Наи смотрела просительно, но Маран покачал головой.

— Нет, — сказал он твердо.

— Может, и ты не поедешь? — спросил Нику Дан, но та заупрямилась.

Как Маран и Наи прощались, Дану увидеть не довелось, они не спустились к завтраку, Маран вызвал Дана по «кому», рабочей связью они уже обзавелись, и, не включая изображения, торопливо сказал: «В девять ноль-ноль в флайере». Он вышел из дому ровно без одной минуты девять, когда Дан, занявший место у пульта, уже нетерпеливо поглаживал клавиши, пробежал, натягивая на ходу куртку, через луг, забрался в флайер и молча сел на заднее сидение.

Журналистов в порту было не так много… Не так много в сравнении с чем? — спросил себя Дан и понял, что взял за критерий невероятное нашествие прессы в тот раз, когда они летели за Мараном, такого он больше не видел ни до, ни после, поэтому нынешняя сотня-полторы человек показалась ему чуть ли не выражением пренебрежительного отношения к экпедиции.

И первый же вопрос касался кевзэ.

— Занимаетесь ли вы?..

— Естественно, — оборвал репортера Маран и добавил. — И потому ни на какие вопросы по этой теме отвечать не буду. Ни сейчас, ни после. Если вы знакомы с проблемой, это вам должно быть ясно априори. На прочее — все ответы по возвращении. Пока говорить не о чем.

Он прошел через толпу и поднялся по трапу. И никто не посмел ему помешать. Удивительная история. В кольцо взяли более сговорчивого Патрика, и Дан, благополучно проследовавший за Мараном в астролет, смотрел сверху, как тот отдувается за увильнувшего командира.

Шеф лично приехал провожать их в порт, Дан сначала удивился, потом сообразил, что летит с Земли всего в третий раз, в первый шеф был болен, во второй — летел сам… Может, он всегда провожает экспедиции, во всяком случае, важные? Вел шеф себя, как обычно, пожал руки всем по очереди, Марана выделять не стал, только обронил:

— Надеюсь, на этот раз ты вернешься сам, лететь за тобой не придется?

— Не придется, — обещал Маран.

Они поглядели друг другу в глаза, полминуты помолчали, и шеф спустился по трапу.

— Я вижу, вы нашли общий язык, — сказал Дан Марану в коридоре.

— Со стариком? А почему нет? В сущности, мы с ним похожи.

— Может быть, — согласился Дан. — Во всяком случае, он тебя принял, как я понимаю.

— Пожалуй. А ведь я подложил-таки ему свинью, Дан.

— В смысле?

— Он же мечтает о внуках. По-моему, и при тебе говорил. Правда, теперь он уже старается не касаться этой темы…

— Почему?

— Боится, наверно, что я восприму это как обвинение.

— Какое обвинение? — удивился Дан.

— Ну как? Явился ему на голову, и вполне вероятно, что лишил его возможности иметь долгожданного внука.

— Почему лишил? Не понимаю. Да сделайте вы ему этого внука. Что тебе, жалко?

— Мне не жалко, — сказал Маран. — Но…

— Что за «но» еще?

— Ей-богу, Дан, ты опять забыл, что я не с Земли.

— Забыл. А какое это имеет значение?

— Так ведь у нас есть генетические различия. Числом шесть.

— А что, это неодолимо? — спросил Дан.

— Не знаю. Не углублялся. Во всяком случае, пока.

Дан посмотрел на него с любопытством.

— Вот уж не думал, что у тебя такие мысли.

— У меня? Ну что ты! При моем образе жизни? Наоборот, я всегда был настроен на прямо противоположное. Откуда такие мысли возьмутся у человека, который может в любой момент провалиться и потянуть за собой всех близких. Я, если хочешь знать, старался даже не переспать с одной женщиной больше трех раз кряду. А после истории с Ланой… До сих пор не могу привыкнуть, что мне не надо бояться за Наи. Я ведь не хотел лететь с делегацией на Торену, потому что мне было страшно ее туда везти, а уж в Бакнию я ее не взял бы ни за какие коврижки…

— Ты мог лететь один, — заметил Дан.

— Не мог.

— Почему?

— Великий Создатель! Не прикидывайся младенцем! Через какой-то несчастный месяц после того, как еле дорвался, оставить ее и улететь?.. Никак не мог.

— А теперь можешь?

— И теперь не могу. Но деваться уже некуда.

— Почему же? Всегда можно уволиться и…

— Писать мемуары. Прекрасная идея.

— «Как я правил Бакнией?» — улыбнулся Дан.

— И такое было? Не помню… Словом, я с большим трудом дал себя уговорить. И даже в Латании чувствовал себя не очень уютно. И… Ты подумаешь, Дан, что я сумасшедший, но иногда, когда я вспоминаю, что скоро с Тореной будет регулярное сообщение, меня пробирает озноб при мысли, что какой-нибудь убийца сможет спокойно взять билет на пассажирский рейс и…