Менуэт святого Витта. Властелин пустоты

Так. Шарит на полке, где одежда. И кобура, конечно, тоже там, вот она поползла наружу, по звуку ясно. Долго как копается… Ну что, много ты там нашел? Где теперь искать будешь? Надо думать, под подушкой, на большее фантазии не хватит. Так… лежать тихо. Приближается. На цыпочках идет, осторожничает, и руки, наверно, в темноте растопырил, как лунатик. Как он вообще в дверь вошел? Там три ИК-луча. Впрочем, если ползком и очень постараться, то можно подлезть под нижним, но ведь это же знать надо!.. Значит, знают.

Противно все это, слов нет.

Невидимый наткнулся на койку. Медленно, очень медленно рука поползла под подушку. «Интересно, кто это, — подумал Стефан. — Илья, Дэйв, Диего? Рыжий Людвиг? Или, может быть, Ронда — что-то она вчера по-волчьи смотрела, с этаким вызовом, кто-то ее даже одернул. Если бы Питер был здесь, нечего было бы и гадать. Хотя нет, Питер сам не сунется, не его это метод, пришлет кого-нибудь другого, кто поглупей…»

Голова вместе с подушкой мягко приподнялась — ночной пришелец запустил руку по локоть. Стефан попытался неожиданно схватить эту руку, которая тотчас отдернулась. Стефан вскочил на ноги. Кто-то рядом издал странный высокий писк, вывернулся из захвата, крутанувшись волчком, отскочил, и сейчас же по полу часто-часто зашлепали босые ноги. Чужой легко толкнул дверь, в распахнувшемся проеме мелькнул невысокий силуэт — на вид лет десять, — исчез, метнувшись вбок, но Стефан уже был в дверях. В каюте нудно гудел сигнал самодельного сторожевого устройства, предназначенный только для одного человека, для одного-единственного против всех…

В коридоре Стефан настиг бегущего в три прыжка.

— Уве?

Схваченный мальчишка не сопротивлялся, только прикрывал голову руками. Стефан втащил его в каюту, по пути отключив сигнал, и, осмотревшись, втолкнул пойманного подальше от двери. Затем подошел к шкафу, молча достал и натянул на себя комбинезон. Взявшись за массивную рифленую рукоятку «махера», покачал его на ладони.

— За этим приходил?

— Бить будешь? — спросил мальчишка. — Ну бей…

— За этим приходил, я спрашиваю?

— Нет, — соврал было мальчишка, но, встретив усмешку, гордо вскинул голову. Черт ему был не брат. — Да! Да! За этим! И что?

Стефан молча прошелся из угла в угол. Мальчишка следил за ним волчьими глазами. Так… значит, теперь и Уве? И этот ненавидит. За что? Хорошо бы плюнуть на все это, пусть Питер делает что хочет, если только вернется, и остальные пусть делают что хотят… Нельзя. Не имею права, это-то и есть самое страшное. «Когда-нибудь они меня непременно подловят, — подумал Стефан. — Дурака я свалял, выскочив без оружия, в следующий раз в коридоре наверняка будет засада. Или просто осмелеют и придут с ножом… Давно надо было сменить сигнализацию. Их можно удерживать долго, очень долго, но, разумеется, не вечно. Когда-нибудь это плохо кончится, может быть, даже раньше, чем я думаю…»

— Зачем тебе понадобился «махер»?

Уве вызывающе шмыгнул носом:

— А что, нельзя? Тебе, как всегда, можно, а нам нет?

— Вам нельзя, — сказал Стефан.

— Вот так, да? — мальчишка повысил голос. — Думаешь, раз самый старший, так самый умный? Тебе пятьдесят три, а мне ровно пятьдесят — много разницы?

— Существует и другой счет, по которому тебе десять, а мне тринадцать с половиной. Нужны еще объяснения? Может, малыша Джекоба предложишь назначить старшим? Ему скоро сорок один — прекрасный возраст. Кстати, «много разницы» — так не говорят. Говорят — «большая разница». Не забывай.

— Питер старше тебя на две недели…

Стефан усмехнулся уголком рта.

— С Питером половина из вас перемрет через полгода, а вторая опять будет пытаться украсть у него этот самый «махер». Нашли себе кумира. Я лучше других знаю корабль и понимаю, что нужно делать, чтобы выжить, — так кто должен управлять всем: я или ваш Питер? Мне, по крайней мере, на вас не наплевать.

— Надоел ты мне, — с ожесточением сказал Уве. — Хотел бить, так бей, чего тянешь?

Стефан прошелся по каюте, пинком ноги пододвинув к Уве стул:

— Садись. — Немного поколебавшись, Уве сел на краешек. — Ты мне напомни, — медленно произнес Стефан, — был ли случай, чтобы я ударил кого-то?

— Ну… не было. Только замахивался — думаешь, легче от этого? На торф посылал. Бластером грозил…

— Это не одно и то же. Спрашиваю в последний раз: зачем тебе понадобился «махер»?

— Это не мне! — тонким голосом выкрикнул Уве. — Дежурному!.. На крышу!

— Врешь, — холодно сказал Стефан. — Сегодня дежурит Киро. Ради него ты бы не пошел воровать бластер, а вот ради Питера пошел бы. Он тебя надоумил?

— При чем здесь Питер? — с трудом, будто ворочая комок в горле, проговорил Уве. — Питер же не вернулся еще… Услал человека, теперь на него валишь? Ребята хотели узнать, правда ли последний заряд остался или еще есть. Тут всякое говорили… А идти должен был Анджей.

— Занятно. И что же он?

— А он заявил, что никуда не пойдет. У него, мол, такие правила, и вообще знать ему про «махер» незачем. Ребята собирались его поколотить, может, уже и побили, не знаю. Толку-то — бить его… А потом кинули жребий еще раз, и выпало мне.

— Ну, проверили бы вы «махер», — сказал Стефан, — а потом?

— Что — потом? — спросил Уве, не глядя в глаза.

— Меня интересует: что бы вы потом сделали?

— Не знаю… Ребята хотели проверить… Мы ничего такого не…

— Людвиг был с вами? — перебил Стефан.

Уве всхлипнул и покачал головой:

— Не скажу.

— Ясно, был. Про Илью с Дэйвом и не спрашиваю. А девчонки? Ронда была?

— Не скажу…

— Значит, была…

Уве вдруг расплакался — тихо и по-детски горько, отвернувшись и часто шмыгая носом, чтобы не было слышно всхлипываний. «Все-таки мы дети, — подумал Стефан. — Несмотря на то, что разучились задавать детские вопросы, мы все равно плачем, как маленькие».

— Ну-ну, — сказал Стефан. — Перестань.

Он подошел, обнял Уве за плечи — тот попытался вырваться. Стефан присел рядом.

— Ну хватит, хватит, — мягко сказал он. — Разве так можно? Тоже, нашел из-за чего… Перестань, я сказал. Ты думаешь, мне не трудно? Мне, если хочешь знать, труднее всех, а я ведь не хнычу. Ну ладно, малыш, с кем не бывает. Соберись, соберись, парень, разве так можно…

Плечи Уве вздрагивали. «А вот этого он мне никогда не простит, — вдруг неожиданно понял Стефан. — Никогда. Лучше бы я его побил. На время он притихнет и будет держаться в стороне из опасения, что я расскажу всем, как он тут пускал сопли. Наверное, его можно будет даже использовать, но всегда придется помнить о нем и не подставлять спину. Теперь у меня появился еще один враг».

— Пойди умойся, — сказал Стефан, отстраняясь. — Завтра на торф идти, а толку от тебя не будет. Спать иди.

— Завтра не моя очередь, — возразил Уве, всхлипнув в последний раз. Потом его голос стал злым: — Вот так, да? На торф меня? За что?!

— Я передвинул очередь. Завтра должна работать Петра, но у нее день рождения. Поэтому пойдешь ты, Дэйв и Агнета. Это не наказание. Будет укороченный день, а вечером — праздник. Постарайся его не испортить.

Уве вытер рукавом слезы. На впалых щеках остались темные полосы.

— Ладно… Что будет к празднику?

— Пирожные. Диего сказал, что постарается. По девяносто граммов.

— Мало.

— Сам хотел бы больше. Ну, ты иди, иди. Ночью спать надо.

Уве кивнул. Перед дверью он остановился и спросил:

— От Питера ничего не было?

— Нет, — ответил Стефан. — Насчет связи — сам знаешь. Или у нас что-то накрылось, или у них. Донна копается.

— Я сам вчера проверял, — сказал Уве. — Это не у нас. Видимо, у них что-то случилось. Они еще позавчера должны были вернуться.

— Вернутся.

— Если нет, то я тебе не завидую, — негромко проговорил Уве. — Имей в виду, ребята так и говорят: если Питер не придет, плохо тебе будет, Лоренц. И Маргарет. Сами решим, как нам жить.

— Принято к сведению, — холодно сказал Стефан. Уве постоял еще секунду и вышел. Стефан выскочил следом.