Хроники Кадуола

Исполнительный директор встряхнул головой, не сдержав раздраженный возглас, напоминавший громкое шипение; его длинные бледные волосы взлетели и улеглись: «Подумать только, какое высокомерие! Что ж, так тому и быть! Желаю вам всего наилучшего — терпеть не могу банальность и безвкусицу! Будьте добры, оставьте меня в покое, вы только отнимаете у меня время!» Директор промаршировал к выходу из кабинета, открыл замок и резко отодвинул дверь: «Мадемуазель Лип вас проводит». Выглянув наружу, он громко сказал: «Мадемуазель Лип! Наша юная посетительница уходит, и я не намерен видеть ее снова ни сегодня, ни завтра, ни через десять лет!»

Сжав зубы, Уэйнесс вышла, и Баффумс со стуком закрыл дверь за ее спиной. Проходя мимо стола Гильджин Лип, Уэйнесс остановилась, обернулась, начала было что-то говорить, но решила промолчать.

Гильджин беззаботно махнула рукой: «Высказывайтесь от души, нас вы ничем не удивите. Каждый, кто знаком с Бабником Баффумсом, мечтает надавать ему пинков по меньшей мере три раза в день».

«Я в такой ярости, что даже не могу ничего сказать».

Гильджин Лип напустила на себя выражение мудрой озабоченности: «Совещание закончилось безрезультатно?»

Уэйнесс покачала головой: «Мягко говоря. Он показал мне коллекцию и намекнул, что мог бы предоставить интересующую меня информацию, если я соглашусь плясать перед ним в голом виде. Надо полагать, я все делала неправильно. Как только я возразила, сославшись на отсутствие необходимых навыков, он обиделся и прогнал меня в шею».

«Каждое совещание с Бабником Баффумсом неповторимо, — прокомментировала Гильджин Лип. — И каждый раз остается только удивляться его поведению».

С другого конца помещения послышался голос Нельды: «Он почти несомненно импотент».

«Разумеется, ни одна из нас не может предъявить какое-либо вещественное доказательство этого факта», — пояснила Гильджин.

Уэйнесс глубоко вздохнула и уныло посмотрела на дверь директорского кабинета: «Наверное, я совершила серьезную ошибку. Я не могу позволить себе брезгливость. И все же... не знаю, смогла бы я раздеться перед этим человеком? Меня тошнит от одного его вида».

Гильджин Лип с любопытством наблюдала за собеседницей большими блестящими глазами: «Но если бы не было никакого другого способа добыть эту информацию, вы разделись бы?»

«Наверное, — пробормотала Уэйнесс. — В конце концов, никто еще не умер от того, что попрыгал несколько минут голышом». Она помолчала: «Но я не уверена, что этим дело закончится. Подозреваю, что Баффумс хотел, чтобы я... как бы это выразиться... переспала со статуей».

«И на это вы уже не согласились бы?»

Уэйнесс поежилась: «Не знаю. Пять минут? Десять минут? Кошмар, да и только! Должен же быть какой-то другой способ!»

«Я знакома с этой статуей, — сказала Гильджин Лип. — Ничего так себе статуя, неплохо сделана. Если бы я хотела взглянуть на нее снова, я могла бы это сделать в любой момент». Секретарша выдвинула верхний ящик своего стола: «Здесь лежит ключ от кабинета Бабника. Он думает, что его потерял. Заметьте, у этого ключа черная метка на конце! Хотя вам, конечно, это неинтересно». Гильджин взглянула на часы: «Мы с Нельдой уходим через полчаса. После этого Бабник обычно тоже не задерживается».

Уэйнесс кивнула: «Конечно, почему бы я интересовалась такими вещами?»

«Ни в коем случае. Что вы хотели узнать у Бабника?»

Уэйнесс объяснила, какие записи она ищет.

«Сорок лет тому назад? В компьютерном архиве старых контрактов, под заголовком «кон а», несколько папок помечены сокращением «зс» — «закрытые счета». Поройтесь в папке на букву «Н», там должны быть записи, относящиеся к Обществу натуралистов. А теперь...» Секретарша встала: «Я зайду в туалет, а Нельда, как видите, сидит к нам спиной, смотрит в увеличительное стекло и не может отвлечься от работы. Когда я вернусь, с моей точки зрения вы уже уйдете — хотя, если вы встанете в тени за стеллажом, я ничего не замечу. Так что желаю вам удачи — и прощайте».

«Спасибо за совет, — улыбнулась Уэйнесс. — Нельда, спасибо и вам!»

«Если для начала вы пройдете к выходу, я всегда смогу сказать Бабнику, что видела, как вы уходили».

3

Гильджин Лип и Нельда ушли домой. В управлении стало тихо. Еще через полчаса господин Баффумс соблаговолил вынырнуть из своего кабинета. Он тщательно закрыл дверь на замок, пользуясь одним из двух десятков ключей, звеневших в связке. Повернувшись на каблуках, он размашистыми шагами пересек приемную и удалился. Звуки его шагов затихли вдали, и снова воцарилась тишина. Помещения фирмы «Мисчап и Дурн» пустовали.

Но что это? Раздался шорох, в тенях возникло какое-то движение. Прошли десять минут, и движение повторилось. Следовало, однако, подождать как можно дольше — на тот случай, если Баффумс обнаружит, что забыл важный документ и вернется, чтобы его забрать.

Еще через четверть часа Уэйнесс осторожно выскользнула из-за стеллажа. «Уэйнесс Тамм больше не натуралист, — говорила она себе. — С сегодняшнего дня Уэйнесс Тамм — воровка! Тем не менее, стащить ключ лучше, чем кривляться голышом перед Бабником Баффумсом». Подойдя к столу Гильджин Лип, Уэйнесс достала из верхнего ящика ключ с черной меткой на конце. Заметив на столе коммутационную панель, она с трудом подавила капризное желание позвонить дядюшке Пири и сообщить ему о своем новом призвании. Необъяснимый приступ веселости раздосадовал ее: «Я начинаю вести себя безрассудно. Это истерика, вызванная нервным напряжением. Необходимо положить ей конец».

Уэйнесс подошла к двери кабинета в глубине приемной. Вставив ключ в замочную скважину, она тихонько, сантиметр за сантиметром, сдвинула дверь в сторону. У нее мурашки бежали по коже, но в кабинете ее встретила только тишина — ощущалось навязчивое, темное, гнетущее присутствие жутковатой коллекции, однако экспонаты молчали.

Вынув ключ из замка, Уэйнесс плотно прикрыла за собой дверь и быстро прошла к письменному столу Баффумса, с опаской покосившись на мраморную статую.

Усевшись перед компьютерным экраном, Уэйнесс некоторое время изучала клавиатуру, показавшуюся ей вполне стандартной. Выбрав раздел «кон а», а затем подраздел «зс», она открыла алфавитный указатель файлов и нажала клавишу «Н». В появившемся каталоге она открыла папку «Натуралистов общество», содержавшую четыре папки: «Корреспонденция», «Посылки: описание», «Посылки: назначение» и «Последствия».

Просматривая содержимое папки «Посылки: описание», Уэйнесс сразу же обнаружила записи, относившиеся к Фронсу Нисфиту и его сделкам. Длинный перечень проданного Нисфитом имущества заканчивался папкой «Прочие бумаги и документы».

Под списком, в поле «Примечания», содержалась следующая заметка: «Сообщил об этих операциях, весьма сомнительного характера, Эктору ван Брауде, действительному члену Общества. — Э. Фальдекер».

Уэйнесс открыла папку «Посылки: назначение». Все, что она хотела знать, нашлось в одной фразе: «Партия приобретена целиком «Галереями Гохуна»».

Несколько секунд Уэйнесс неподвижно смотрела на эти слова: «Вот оно! «Галереи Гохуна»!»

Что это? Уэйнесс испуганно обернулась. Какое-то сотрясение? Едва слышный, глухой звук? Уэйнесс замерла, наклонив голову и прислушиваясь.

Полная тишина.

«Наверное, что-то тяжелое проехало по улице», — решила Уэйнесс. Вернувшись к экрану, она открыла папку «Последствия».

В ней обнаружились две записи. В первой, датированной за двадцать лет до прибытия Уэйнесс в Санселад, сообщалось: «Женщина, представившаяся как Виолия Фанфаридес, подала запрос о предоставлении ей доступа к этому файлу. Конфликт интересов отсутствует. Запрос удовлетворен».

Вторая запись, датированная сегодняшним днем, гласила: «Молодая инопланетянка, представившаяся как Уэйнесс Тамм, помощница секретаря Общества натуралистов, подала запрос о предоставлении ей доступа к этому файлу. Обстоятельства подозрительны. В удовлетворении запроса отказано».