Хроники Кадуола

«Не обязательно! Ожидая, что Хартия и договор обнаружатся в банковском сейфе, она вряд ли занималась архивными розысками».

«Надеюсь, что вы правы, — покачала головой Уэйнесс. — В противном случае я теряю время, анализируя записи, уже просмотренные Симонеттой».

Пири Тамм ничего не ответил: он очевидно считал, что Уэйнесс в любом случае теряет время.

Тем не менее, Уэйнесс продолжила свои труды, но, как и прежде, не обнаружила в файлах Общества никакого намека на то, кому именно Нисфит сбывал документы.

Прошли еще несколько недель. Временами Уэйнесс начинала испытывать ощущение бессилия и подавленности. Ее самой интересной находкой оказалась фотография Нисфита — тощего блондина неопределенного возраста с высоким узким лбом, жидкими усиками и тонкими, иронически кривящимися губами. Его лицо сразу вызывало неприязнь и оставалось в памяти, постепенно превращаясь в воображении Уэйнесс во что-то вроде навязчивого символа ее неудачи.

Еще несколько недель Уэйнесс не могла избавиться от убеждения в том, что она могла бы плодотворнее приложить свои усилия, занимаясь чем-нибудь другим. Тем не менее, она не сдавалась и каждый день внимательно просматривала новые документы, письма, счета, квитанции, предложения и жалобы, запросы и отчеты. Но все было тщетно: Нисфит виртуозно замел следы.

Ближе к вечеру одного дня, когда ее глаза начинали слипаться и всякое желание продолжать поиски уже почти пропало, Уэйнесс обнаружила короткую фразу, очевидно ускользнувшую от бдительного внимания секретаря-мошенника. Фраза эта содержалась в конце ничем не примечательного письма, отправленного неким Эктором ван Брауде из города Санселада, находившегося в трехстах километрах к северо-западу от усадьбы дядюшки Пири. Письмо как таковое было посвящено срочной оценке какого-то имущества, но в приписке господин ван Брауде затронул другой вопрос:

«Мой приятель Эрнст Фальдекер, работающий в местной фирме «Мисчап и Дурн», упомянул о крупномасштабных финансовых операциях, осуществленных вами в качестве секретаря Общества натуралистов. Мне эти операции представляются весьма сомнительными: предусмотрительно ли такое распоряжение имуществом и соответствует ли оно интересам Общества? Будьте добры, разъясните мне причины, побудившие вас заключить эти необычные сделки».

Обрадованная и возбужденная, Уэйнесс побежала к Пири Тамму, чтобы рассказать о своей находке.

«Любопытный параграф! — провозгласил дядюшка Пири. — «Мисчап и Дурн» в Санселаде? Так-так. Я где-то слышал это название, но не могу припомнить, по какому поводу… Давай-ка посмотрим в каталоге».

Направившись к себе в кабинет, Пири Тамм получил ответ на соответствующий компьютерный запрос: компания «Мисчап и Дурн» занималась торговым посредничеством, доставкой ценных грузов и комиссионными распродажами. «Удивительно! — заключил Пири Тамм. — Фирма все еще существует и находится там же, в Санселаде».

Глава 4

1

«Может быть, теперь все наши проблемы разрешатся за пять минут!» — произнес Пири Тамм, набирая номер управления фирмы «Мисчап и Дурн» в Санселаде. На экране зажглась красная эмблема с синим заголовком «Мисчап и Дурн»; в правом нижнем квадранте эмблемы появились голова и плечи молодой женщины с продолговатым лицом и коротко подстриженными пепельно-белыми волосами — с точки зрения Уэйнесс, такая прическа свидетельствовала о бескомпромиссности с изрядной долей эксцентричности. Большие глаза женщины блестели, находясь в постоянном нервном движении, но говорила она монотонно, самым бесцветным и скучающим тоном: «Пожалуйста, сообщите свои имя и фамилию, род занятий, характер ваших взаимоотношений с нашей фирмой и сущность интересующего вас вопроса».

Пири Тамм назвал себя и представился как секретарь Общества натуралистов.

«Очень хорошо. По какому делу вы с нами связались?»

Пири Тамм нахмурился — ему не нравилась выбранная секретаршей манера обращения. Тем не менее, он вежливо ответил: «Примерно сорок лет тому назад в вашей фирме работал некий Эрнст Фальдекер. Надо полагать, он уже на пенсии?»

«Не могу сказать. В настоящее время он у нас не числится».

«Не могли бы вы сообщить мне его теперешний адрес?»

«Одну минуту», — лицо молодой женщины исчезло.

Пири Тамм тихо прорычал в сторону Уэйнесс: «Поразительно, не правда ли? Каждая мелкая сошка считает себя чуть ли не хранительницей ключей от рая, вынужденной внимать мольбам презренных грешников».

«Она ведет себя сдержанно, — заметила Уэйнесс. — Надо полагать, излишняя эмоциональность препятствовала бы выполнению ее обязанностей».

«Может быть, может быть».

Снова появилось лицо с пепельно-белой порослью на макушке: «Мне говорят, что я не уполномочена разглашать запрашиваемую информацию».

«Ну, хорошо — а кто же уполномочен?»

«Наш управляющий, Берле Баффумс. Желаете с ним поговорить? Ему все равно больше нечего делать».

«Любопытное замечание!» — подумала Уэйнесс.

«Да-да, соедините меня с ним, пожалуйста», — отозвался Пири Тамм.

Экран мигнул. Прошло несколько секунд. Живое лицо с большими блестящими глазами вернулось: «Господин Баффумс проводит совещание и просит его не беспокоить».

Пири Тамм недовольно хмыкнул: «Возможно, вы могли бы предоставить мне другие сведения. Насколько мне известно, больше сорока лет тому назад ваша фирма заключила несколько сделок с Обществом натуралистов. Мне было бы очень интересно узнать, кто приобрел имущество, проданное в результате этих сделок».

Секретарша рассмеялась: «Если я хотя бы намекну вам на что-нибудь в этом роде, сукин сын Баффумс мне голову оторвет! Он — скажем так — одержим секретностью. Меня-то вы могли бы запросто подкупить, но Бабник Баффумс заблокировал все конфиденциальные файлы».

«Жаль! Что побуждает его к такой исключительной осторожности?»

«Не знаю. Он никому не объясняет свои причуды, а я тут последняя спица в колеснице».

«Благодарю вас, вы очень любезны», — Пири Тамм выключил телефон и медленно повернулся к Уэйнесс: «На Древней Земле полно чудес, но эта фирма производит странное впечатление. Может быть просто потому, что она в Санселаде, городе чудаков».

«По меньшей мере у нас теперь есть улика — какая-то нить, которую можно проследить».

«Верно. Лиха беда начало».

«Я немедленно отправлюсь в Санселад. Надеюсь, мне удастся так или иначе выудить у Баффумса требуемые сведения».

Пири Тамм печально вздохнул: «Ты представить себе не можешь, как меня донимает эта проклятая болезнь! Я больше не мужчина — я дряхлый гоблин, едва волочащий ноги по темным коридорам старого дома. А ты, беззащитная девочка, поедешь делать то, что давно должен был сделать я!»

«Пожалуйста, дядюшка Пири, не надо так говорить. Вы делаете все, что можете, и я делаю все, что могу — так оно и должно быть».

Пири Тамм погладил Уэйнесс по голове — он редко позволял себе подобные проявления нежности: «Правильно, жалобы ничему не помогут. Наша цель важнее повседневных забот. Тем не менее, я не хотел бы, чтобы ты попала в беду. Что, если тебе станут угрожать? Даже если тебя только напугают, я буду всегда чувствовать себя виноватым».

«Я очень осторожна, дядюшка Пири. Как правило. Так или иначе, я должна поехать в Санселад и узнать все, что можно узнать в этой фирме».

«Пожалуй, что так, — без особой уверенности согласился Пири Тамм. — Ты понимаешь, конечно, что тебе придется преодолеть несколько препятствий — и не в последнюю очередь упрямство Берле Баффумса».

Уэйнесс нервно усмехнулась: «Будем надеяться, что он не оторвет мне голову. И кто знает? Может быть, я вернусь с Хартией в руках!»

Пири Тамм беспокойно крякнул: «Должен еще раз подчеркнуть, что Санселад — странный город с необычной историей». Секретарь Общества натуралистов изложил самые существенные факты, чтобы Уэйнесс могла составить представление о том, куда направляется. Санселад был полностью разрушен в годы так называемого «Мятежа репатриантов». [33] В течение двухсот лет от него оставались одни развалины — до тех пор, пока автократ Тибальт Пимм не приказал выстроить город заново. Он разработал проект будущего Санселада в мельчайших подробностях, превратив шесть районов города в шесть вариаций на одну и ту же сложную архитектурную тему.