Часть той силы

ло всего лишь пощекотать небольшую выпуклость с задней стороны этого камешка. Это доставляет мне удовольствие. Но ты не захотел этого делать. Когда ты хотел говорить со мной, ты просто грубо стучал. А я ведь умею ощущать боль! Не говоря уж о том, что ты совершенно не уделял мне внимания! Я просила тебя, чтобы ты купил мне журналы, а ты и пальцем не пошевелил! Ты обращался со мной, как с рабыней, все время только требовал и требовал и требовал! Ты даже не заметил новый цвет моей помады! Можно подумать, что тебе все равно!

И она расплакалась. На секунду Ложкину показалось, что он снова женат.

– Но я не знал!

– Ты все знал, все! Ты просто думал, что так проще. Не ждать милости, а взять ее. Так вы все рассуждаете. А ты ведь еще и не худший. Ты всего лишь малая часть той большой силы, которая творит зло, стремясь к добру. Эта сила называется человечеством. Именно это отличает вас как от цивилизованных существ, так и от низших животных.

– Но почему? – спросил Ложкин. – На самом деле, почему? Я всю жизнь хотел делать только хорошие вещи. Я не сделал ничего плохого сознательно. Но, оглядываясь на жизнь, я вижу, что оставил столько зла, что добро совершенно теряется на этом фоне. Почему так? Почему так бывает? Почему так бывает постоянно?

– Это временно, – ответила Ауайоо и вытерла глаза. – Это связано с тем, что вы сейчас на переломе. Вы переходите от эволюции зверя к эволюции разумного существа. Эволюция зверя означает наращивание силы, размера, злобы, длины клыков или когтей. Эволюция разумного существа означает развитие духа, то есть, понимания, добра и сострадания. Эволюция света идет в вас одновременно с эволюцией тьмы. И даже если вы выбираете свет, это не спасает вас от тьмы. Сегодня ты убил брызгуна вместо того, чтобы просто отключить его. В убийстве не было необходимости.

– По-моему, чем больше брызгунов будет убито, тем лучше.

– Это лишь по-твоему. В свое время брызгуны были созданы как часть отличного аттракциона на озере. Они должны были катать людей на своей спине, затевать морские сражения, хватать соперников и сбрасывать их в воду. Для этого им нужны были большие мягкие пальцы. Они могли стрелять и метить человека, – так, как сейчас это делается в пейнтболе. Они были прекрасными разумными роботами для игры. Не спорю, они деградировали, но они не утратили ни свои инстинкты, ни свой разум.

– Они разумны?

– Не менее, чем ты. У них даже есть своя культура, непохожая на вашу. У них есть наука и вера. Ты ведь заметил, как они любят читать? Познание доставляет им наибольшую радость, сравнимую с экстазом. Просто в том болоте, где они живут, им нечего познавать. Поэтому они злы и несчастны.

– Это понятно, – сказал он. – Мы тоже злы и несчастны. И я зол и несчастен, хотя бы потому, что в меня впились четыре новые споры, а ты так и не сказала, что мне с этим делать. Честно говоря, мне трудно жалеть существо, которое только сегодня пыталось меня убить, и которое почти добилось своего. Может быть, ты назовешь это, э… Каким-нибудь