Бегство с планеты обезьян (сборник)

— У нас нет владельцев! — закричала Зира.

— Кроме того, они прибыли, — не обращая внимания на Зиру, продолжал Хаслейн, — на космическом корабле, принадлежащем США. Они — угонщики.

— Ладно, — согласился Люис. Он решил, что будет лучше, если он сам сделает укол и будет наблюдать за своими подопечными. Он наполнил шприц и повернулся к Зире.

— Нет! — закричал Корнелиус.

— Успокойте его! — приказал Хаслейн. Амалфи и Бэйтс схватили шимпанзе за руки.

— Это не причинит ей вреда, — заверил Корнелиуса Люис, — только, как бы сказать, расслабит…

— А мой ребенок? — заволновалась Зира.

— С ним будет все в порядке. Пожалуйста, Зира, закатай левый рукав и ложись на тележку, — попросил Люис.

— Сама знаю, — раздраженно ответила Зира.

— Проводите профессора Корнелиуса в его комнату, — велел Хаслейн.

Бэйтс кивнул и вывел шимпанзе за дверь. Уходя, Корнелиус успел заметить, как Зира поморщилась от укола.

Глава 16

— Это будет иметь такой же эффект, как специальный виноградный сок, — сказал Зире Люис. — Ты станешь сонной.

— И пьяной, — добавила она.

— В какой-то степени. О’кей, теперь сосчитай до десяти.

— Один, два, три, четыре, пять, шесть…

— Очень хорошо, не останавливайся.

— Семь, восемь, восемь…

— Что идет после восьми?

— Я не знаю, может, десять? Я очень устала.

Люис посмотрел на Хаслейна.

— Она готова.

— Спасибо, доктор Диксон. Вы свободны.

— Я не уйду, сэр. Это моя пациентка, и я останусь здесь.

Хаслейн ничего не ответил. Люис посмотрел на него и добавил:

— Я, как и вы, член президентской комиссии. Если вы меня отсюда выставите, то я наделаю столько шума, что вы будете его слышать еще десятки лет.

Люис говорил очень тихо, чтобы не потревожить Зиру, но его голос звучал жестко и уверенно.

Хаслейн кивнул.

— Ладно. Начинайте, мистер Амалфи.

— Зира, — обратился к шимпанзе Амалфи. — Ты понимаешь меня? Я — твой друг.

— Друг… — повторила слабым голосом Зира.

— Ты работала раньше в такой вот комнате?

— Да. Моя была больше, но не такая красивая.

— Красивая? Я не назвал бы эту комнату красивой.

— Тут прелестные инструменты и оборудование. У нас не было таких.

— Понятно. У тебя были ассистенты?

— Трое. Все шимпанзе. И один орангутанг иногда тоже работал с нами.

— Чем вы занимались в своей лаборатории?

— Исследованиями. Мы сравнивали.

— Сравнивали что?

— Анатомию.

Хаслейн посмотрел на Люиса.

— Вы ведь знали это? — спросил он.

Люис не ответил.

— Предатель. Продолжайте, Амалфи.

— Чью анатомию вы сравнивали?

Ответа не было. Шимпанзе тихонько раскачивалась на тележке.

— Человеческую и обезьянью? Так?

— Да.

— Вы вскрывали тела обезьян?

— Да.

— Откуда вы их получали?

— Мертвых обезьян привозили из госпиталей и моргов.

— Да, но чтобы сравнивать, вы должны были вскрывать и тела людей.

— Да. Нам доставляли их.

— Кто их вам доставлял, Зира?

— Гориллы охотились за ними. Это был своего рода спорт. Они использовали сети, винтовки и капканы. Иногда они ловили их живыми и затем держали в клетках.

— Что дальше происходило с людьми из клеток? — спросил Амалфи.

Он контролировал свой голос и его тон был дружелюбным и спокойным, но взгляд Амалфи выражал в эти минуты ненависть и отвращение.

— Армия использовала их как мишени, а мы для научных экспериментов. Иногда попадались очень хорошие экземпляры.

— Понятно. Вы брали и сравнивали?

— Кости, мышцы, вены, артерии, печень, сердце, желудки… В общем, все. Мы работали очень тщательно. Исследовали нервную систему и рефлексы.

— Рефлексы? — удивился Хаслейн. — Что она имеет в виду?

Он посмотрел на Люиса и Амалфи.

Люис никак не прореагировал на вопрос Хаслейна, а Амалфи сказал:

— Рефлексы… У мертвых же нет рефлексов!

— Конечно, нет, — подала голос Зира. — Мы использовали живые экземпляры.

— Вы делали операции на мозге живым людям?

— Да.

— И много выжило?

— Порядком. Конечно, многих мы потеряли, но этого следовало ожидать. Основное направление моей работы — стимуляция атрофировавшегося центра речи людей.

— И как, успешно?

— Пока нет. Где я?

— Она скоро очнется, — забеспокоился Хаслейн. — Еще инъекцию, доктор Диксон.

— Нет, нельзя, — сказал Люис и, так как Хаслейн настаивал, добавил. — Если вы убьете ее, то ответите перед президентом. Я не возьму на себя такую ответственность, и я сомневаюсь, что вы найдете врача, который согласится сделать еще один укол.

Не обращая внимания на их перепалку, Амалфи продолжил допрос:

— А полковник Тэйлор? — спросил он, — Вы и его речевые центры стимулировали?

— Конечно, нет. Ведь он уже говорил.

Хаслейн глубоко и шумно вздохнул.

— На корабле было трое мужчин? — спросил Амалфи.

— Да, — ответила Зира. — Один из них умер.

— Умер?

— Да. Еще до того, как мы узнали, что он умеет говорить. Гориллы убили его из-за уникальной кожи. Никогда ранее мы не видели такой кожи на человеке. Из него изготовили чучело и выставили в музее, как ту гориллу, что я видела в вашем музее.

— Почему вы назвали кожу уникальной?

— Она была черной, как уголь. Чучело челоека с черной кожей стало центральным экспонатом в нашем музее естественных наук.

— Это — лейтенант Додж, — прошептал Хаслейн. — А что с Тэйлором?

— Вы вскрыли тело полковника Тэйлора? — спросил Амалфи.

— Нет! Нам очень нравился полковник Тэйлор.

— Всем? Всем обезьянам?

— Многим. Мы делали все, чтобы помочь ему, Корнелиус и я…

Зира внезапно вздрогнула и замолчала. Диксон подошел и посмотрел на нее.

— Все. Действие наркотика закончилось, — сказал он. — Делать еще укол я отказываюсь.

— Корнелиус! — позвала Зира и открыла глаза.

— Все в порядке, Зира, — успокоил ее Люис.

— Сейчас ты можешь поспать.

Хаслейн открыл дверь и подозвал охранника:

— Доставьте шимпанзе в ее комнату.

— Да, сэр, — ответил охранник. Звали его Томми Биллингз, ему было девятнадцать лет. Он подошел к тележке, на которой лежала Зира.

— Не беспокойся, подружка, — сказал Томми. — Все будет хорошо. Сейчас я отвезу тебя в твою комнату.

Он посмотрел на Хаслейна и Диксона и спросил:

— Вы ее тут не обижали? Ее незачем обижать. Она же ничего не сделала.

— Отвезите ее, — повторил свой приказ Хаслейн.

— Да, сэр, — ответил Томми и покатил тележку к двери, продолжая разговаривать со все еще спящей Зирой. — Теперь можешь не бояться, — говорил он. — Томми о тебе позаботится. Мне нравятся обезьяны. Около моего дома есть зоопарк и там живут три обезьяны. Мне всегда нравилось их кормить. Так, осторожненько…

Томми выкатил тележку за дверь.

— По-моему, мы услышали достаточно, — сказал Хаслейн.

— Достаточно для чего? — раздраженно спросил Люис.

— Да ладно вам, доктор Диксон. Вы же тоже должны понимать угрозу, исходящую от этих обезьян. А если нет, то поймете, послушав мой доклад президентской комиссии.

Глава 17

Виктор Хаслейн заканчивал свой доклад членам президентской комиссии.

— Итак, я изложил факты и свои соображения. Позвольте теперь подвести итог.

Он поднял глаза и посмотрел на присутствующих. Скорее всего, его поддержат все, кроме доктора Диксона и, возможно, кардинала Макперсона.

— Я сообщил вам, что эти шимпанзе могут скрещиваться с существующими в наше время их примитивными собратьями, в результате чего их потомство тоже будет говорящим. Если же все пойдет естественным путем, то обезьяны не станут говорящими, по крайней мере, еще тысячу лет.

Раздались одобрительные возгласы.

— Также мною было сказано о том, — продолжал Хаслейн, — что появление говорящих обезьян приведет к катастрофе. В будущем они поднимут восстание против наших потомков и будут охотиться и убивать всех людей, которые еще будут способны действовать разумно. Таким образом, они уничтожат человеческую цивилизацию. Это будет их благодарность людям за то, что они научили их разговаривать.