Гном. Трилогия (СИ)
Гном. Трилогия (СИ) читать книгу онлайн
Обычный парень с окраины находит в начале тридцатых Текст, который написан одним из величайших математиков современности Георгом Кантором. Под влиянием Текста, написанного после путешествия в неизведанные зоны абстрактного мышления, подросток растет, набирается ума, становится профессиональным исследователем непознанного и создателем невозможного. После чего долго и продуктивно работает на СССР, сначала значительно облегчая Великую Отечественную войну, затем открывая для страны новое будущее.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
- Все-таки не могу понять, - как это вышло? Все было нормально, шло гладко, замечательно, даже быстрее графика, и тут такая заковыка.
- Вот уж ничего удивительного. Объяснение самое простое: сила солому ломит. Вы взгляните на дело с другой стороны. Мы с этим Пусаном, как скалолаз, дотянувшийся до точки опоры одним только средним пальцем. На ногте висим, подтягиваемся. А японцы тут все, целиком. По одному городу, по одному порту, по базе этой несчастной, которую защищает авангард одной группировки, изо всей силы лупит огромное, сильное, насквозь милитаризованное государство. Морское, в отличие от нас. Вы никогда не задумывались, что, к примеру, их больше, чем немцев, а?
- С другой стороны это - да.
- Так с чего мы решили, что все пройдет без сучка - без задоринки? Иван Степанович, - умный человек, хотя с виду и не подумаешь, что философ, правильно сказал: они нашли себя. Поначалу не знали, что делать, а теперь, похоже, поняли и теперь лезут на смерть не просто так, а со смыслом. Кстати, - вы-то что так расстроились? Они вас что - победили?
- Скажем так: мы не в полном объеме выполнили боевую задачу. Бомбардировщики прорвались к объектам базы, много техники уничтожено на земле, повреждены строения, ВПП.
- Сегодня одержана не просто победа, а решительная победа. Того ряда, что меняют мир. Вроде Трафальгара или Цусимы. Ради таких побед лучшие полководцы идут на любые жертвы. Пусан они не получили, и теперь уже и не получат. Все! Остатками 1-го флота они рисковать не будут. После этого все их бомбежки нельзя считать боевыми операциями. Так, террор, хулиганство. А мы рано или поздно утопим весь грузовой тоннаж, выведем из строя порты и перейдем к уничтожению городов. У них больше нет контригры. Все, что бы они ни предприняли теперь, только агония. Чем быстрее это осознают там, тем лучше. Для всех, включая японцев.
- Вам, товарищ адмирал, хорошо говорить. А мне - стянуть бы туда истребителей. Чтобы завтрашний налет встретило сотни три с половиной - четыре... А знаете, - что? - Новиков сощурился, обкатывая в голове новую мысль. - Свяжусь с Байдуковым. Пусть-ка эти его белые слоны тоже побегают для общего блага. Сейчас - в разведку, а ночью визит по полной форме. По старинке, без этих его дорогих бомб. Пусть на складе полежат. Осколочные, по двадцать пять кило, и напалмовые, сплошняком, по площадям, будет то, что нужно. Мне бы хоть часов на двенадцать налет оттянуть, и успеем. Должны успеть...
Он говорил, не замечая резко изменившегося настроения моряка: тот резко помрачнел, сжав массивные челюсти, и молчал.
- Как вы сказали, товарищ главный маршал авиации? - Проговорил он, наконец, чрезвычайно неприятным голосом. - Мне хорошо говорить?! Вот я только что говорил о выдающемся успехе. Так вот: толку нам с него - ноль! О! - Он изобразил пальцами колечко. - То самое "зеро". Да мы сейчас каштаны из огня не столько себе таскали, сколько нашим доблестным, бля, союзничкам! Кой толк разнести хотя бы и весь флот Японии, если нам не на чем в этой Японии высадиться? И нечем прикрыть высадку? Все, что я... даже все, что мы с тобой можем высадить туда за неделю, японцы могут побить без пушек, граблями и тяпками. Так что высадятся без нас. Ты знаешь, к примеру, что на ГСТО решили даже и не поднимать вопроса о базах на Архипелаге? Потому что либо с вежливым хамством откажут, либо дадут, что хотят, из милости. И то, и другое, как ты сам понимаешь, - неприемлемо. Да я вот это, - он довольно сильно дернул себя за нестерпимо элегантный черный погон, - неизвестно, по какому праву ношу! Адмирал фло-ота! Чем я командую? ГДЕ тот флот? На все здешние калоши за глаза одного каперанга хватит, - и все! И любой, если, не дай Бог, что, - американской эскадры.
- Ты, Николай Герасимович, погоны-то не дергай. Они тебе не за плавсостав даны, а за понимание морского дела. Вполне адмиральское, между прочим. Да-да, не морщись! Это тебе все было очевидно с самого начала и заранее, - а остальные-то ни черта не понимали и не видели. Уж ты поверь. Если бы ты нас, дураков, не вразумил, - нам бы тут так дали... Сидели бы в этом самом, и не знаю, какой ценой вылезли бы. А флот... что флот? Флот - дело наживное, был бы ты.
- Твоими б устами... - проворчал Кузнецов, тем не менее, заметно успокаиваясь. - А база-то твоя - что? Вовсе вдребезги?
- Что? А-а... Да нет. К утру, почитай, все поправим. Группировку зенитчиков усилим вдвое, новые позиции добавим. Знаешь, а без корейцев-то было бы куда хуже. Совсем зарез. Похоже, они нам и вправду крепко рады, если так вкалывают.
Человеку, который не смог защитить то, что защитить был обязан, плохо. Вроде бы не совершив ошибок, он не смог постоянно "держать" в воздухе достаточное количество истребителей. Это значило, что он потерял контроль над боем. Контролировал его ход противник, и это значит, что именно японцы выиграли бой, несмотря на все свои потери. А он, главный маршал авиации, проиграл. Полторы сотни потерянных машин, - всех вместе, в воздухе и на земле, - такого не было с июня месяца. И тогда не было, чтобы в один день. Человеку страшно. Своей безоглядностью, своей готовностью идти на любые потери, лишь бы только добиться цели, японцы смогли подавить его психически. В преддверие ночи ему казалось, что и завтра небо над базой заполнят тысячи вражеских самолетов, и послезавтра - тоже. Что это будет продолжаться вечно, до тех пор, пока они не добьются своего.
Сила врага кажется неисчерпаемой, сам он - бесконечно решительным, нечувствительным к потерям и неуклонно добивающимся цели, а свои силы кажутся ничтожными, совершенно недостаточными и обреченными на поражение.
Потому что ты точно знаешь, что своих, к примеру, триста пятьдесят два, а врага, в тяжелом бою, даже для самых испытанных людей всегда "Хренова Туча". Ну, или "неисчислимые полчища". И никому, никогда в подобных обстоятельствах не приходило в голову задуматься: а каково сейчас, после боя, противнику? Ведь твоя сторона, даже потерпев определенную неудачу, дралась куда как достойно! Куда там. Неугомонный Шубаров (слава богу, - цел-невредим. О таких людях вспомнить, - так и то на душе спокойнее...) снова летал на рекогносцировку, так, рассказывал, вся земля от моря и до базы усеяна обломками японских самолетов. Полосу образуют, которую видно с воздуха. И - не разбито твое потрепанное, измученное войско. Еще и пополнение идет, к утру будет у тебя не один полевой аэродром, а четыре.
Но о самочувствии врага не думают, это понятно, это очень по-человечески, но совершенно неправильно.
- Я приказал частично рассредоточить самолеты по промежуточным полям, частично - увести их вглубь территории, к месту постоянного базирования.
- Господин премьер-министр, это сделает новый массированный удар по авиабазе в Пусане крайне затруднительным. Потеряв сутки, мы дадим врагу возможность превратить ее в неприступную крепость.
- Господин вице-адмирал, никакого "повторного массированного налета" не будет. Тем более, что ночь эта подтвердила мою правоту. Не найдя поблизости крупных целей, русские сожгли шесть небольших аэродромов. При этом потеряно сорок пять машин, а не пятьсот, как это могло случиться.