Пятый всадник (СИ)

Так. Прежде всего – успокоиться. Лег на кровать и закрыл глаза, пытаясь прокрутить сцену разговора на берегу озера. Вот Профессор дает мне бумажку. Я ее складываю, пытаюсь убрать в карман, затем раскрываю и читаю. Вдруг передо мною явственно возник этот листок с надписями. Так, будто сейчас держал его в руках. И я четко увидел на нем и логин и пароль.

Тут же поспешил набрать комбинацию в окошке почтовой службы, молясь, чтобы все оказалось верным. Ура! Есть вход!

В почтовом ящике находилось всего одно сообщение. Там были координаты адвоката во Флоренции. Дальше следовали подробные инструкции – как к нему обратиться и что он должен сделать для меня. Судя по имени и фамилии, адвокат был русским. Это уже радовало – не будет языкового барьера. Английский уже успел подзабыть, а из итальянского знал два или три слова. Значит, надо отправляться во Флоренцию. Как в географии, так и в истории Италии я был не силен, но, тем не менее, название города ласкало слух и вызывало ассоциации с великими художниками Возрождения. Несколько раз даже повторил про себя – Флоренция. Черт, наверное, там красиво. И тепло. Не то, что на Шпицбергене.

При воспоминании о Шпицбергене мгновенно проснулась совесть, сжав сердце в своих железных пальцах. Я совсем забыл про Катерину. Профессора нет, Германа тоже, тему, наверняка, забросили. Катерине там явно делать нечего. Надо забирать ее оттуда. А для начала зайти в социальную сеть и узнать, как у нее дела.

Все это время она мне писала. Почти каждый день. Писала, что собачку удалось удачно разморозить и теперь она носится по всей округе, как сумасшедшая. Писала, что не понимает, почему я не отвечаю.

Наконец, последнее сообщение было позавчера. Она написала, что завтра будет проводить испытания на себе. Потому что ждать больше смысла нет. Все равно это пришлось бы сделать.

Больше сообщений не было. Строчки расплылись перед глазами. Закружилась голова. Господи! Какой ужас! Я представил ее, лежащую сейчас в барокамере – голую и холодную. Ну почему? Почему она не дождалась меня?

Первым желанием было бросить все, купить билет на ближайший рейс до Лонгйира, добраться до Северной Базы и разморозить ее. Но затем настал черед более взвешенных мыслей.

Во-первых, процесс замораживания, если он начался вчера, будет идти еще две недели, если она использовала ту методику, которую я составил перед отъездом со Шпицбергена. Так что, прямо сейчас ничего изменить нельзя. Если процесс прервать, то она совершенно точно погибнет. Во-вторых, когда замораживание закончится, то все равно, сколько времени она пробудет в таком состоянии. Шансы на успешную разморозку будут одинаковы и через месяц, и через десять лет. Так что торопиться нет никакого смысла. И вообще, что если Организация уже распалась или вот-вот распадется? Тогда финансирование проекта закончится. Может так получиться, что я там застану насквозь промерзшие вагончики и полное отсутствие какого бы то ни было электричества. А генератор – увезен. И что я буду делать? В Баренцбурге навряд ли удастся найти лишний генератор и солярку. Значит, это все нужно будет сразу вести с собой.

Да и с путешествием на Шпицберген могут возникнуть проблемы. Мало того, что моим врагам наверняка известно местонахождение Северной Базы, есть вероятность, что как только куплю туда билет, они про это тут же узнают. И устроят мне теплую встречу прямо в аэропорту. Можно лететь по документам Тезки, но у меня нет его загранпаспорта. Короче, в этом направлении еще куча проблем, и, чтобы их решить, придется серьезно пораскинуть мозгами.

Да, плюс к этому, проблема с деньгами. Тридцатку я снял, из которой уже треть истратил. А как теперь снять остальные деньги? То, что повезло тогда на почте, можно считать большой удачей. Но повезет ли так в следующий раз?

В общем, после спокойного обдумывания родился определенный план действий. Самое первое, что нужно было сделать – решить финансовый вопрос. Мне не был известен механизм, по которому банкомат обменивался данными с центральным сервером банка. Соответственно, я не знал, через какое звено этой цепочки информация ушла к террористам. Я очень надеялся, что операции по банковскому счету они отследить не смогут. Хотя, конечно, то, как быстро на меня вышли в такой дыре, как этот поселок, произвело впечатление. Ведь там население – от силы пять тысяч жителей, и, тем не менее, у террористов в поселке имеется своя ячейка. Не дай Бог, еще догадаются выйти на больницу и узнают, под какой фамилией я там лежал.

Деньги можно было перевести через Интернет с моего счета на счет, открытый на имя Тезки. Но здесь была одна проблема – к банковской карте был «привязан» моя сим-карта, которая осталась в гостинице в Каменск-Шахтинске. В салоне связи можно было бы получить дубликат, но загвоздка была в том, что этот номер известен террористам.

Вторым вариантом было сменить «привязанный» номер через банкомат, но это казалось еще более рискованным. Ведь банкомат локализуется со стопроцентной точностью, а местоположение сотового телефона – до нескольких сотен метров. Так что, решил выбрать первый вариант.

На следующий день я сидел в автобусе, который направлялся в Москву.

Я смотрел на хаотично мелькающий пейзаж за окном и просто не понимал, как столько событий могло произойти за какой-то месяц.

43

До столицы доехал без происшествий. Первым делом, решил добраться до гаража, который раньше занимал мой несчастный «Лексус». Там можно было какое-то время перекантоваться. Арендную плату я обычно вносил за несколько месяцев вперед, что, кстати, очень нравилось хозяину, и в запасе оставался еще месяц. Ключ от гаража пропал вместе с украденным «Лексусом», номер телефона хозяина тоже ушел вместе с мобильником. Но я надеялся, что сторож гаражного кооператива, который меня знал лично, подскажет номер. Так оно и получилось. К концу дня у меня на руках уже был дубликат ключа.

Гараж своей пустотой вызвал приступ тоски по пропавшему «Лексусу». Ну, а потом и по всему остальному, что я потерял за последний месяц. Я сел на раскладушку, обхватив голову руками. Вспомнилось время, проведенное на Донбассе среди боевых товарищей. Вдруг я совершенно ясно осознал, что был тогда почти счастлив. В том пространстве просто не было места для мыслей о конце света и прочей ерунде. Простые человеческие отношения выходили на первый план.

Если бы не обещание Профессору и необходимость вытащить Катерину из морозилки, вернулся бы туда.

Достал телефон, зашел на страничку Катерины, снова и снова перечитывая ее сообщения. Не отпускало ощущение какой-то неполноты. Будто что-то ускользало от меня. Потом понял – она совсем не упоминала о Профессоре. И это казалось странным. Конечно, ей о гибели Профессора могли и не сообщить. Но тогда она должна была бы обеспокоиться тем, что от него перестали приходить письма и звонки. Но она по этому поводу ничего не писала и не спрашивала. Этому факту я не мог найти никакого внятного объяснения. И не смогу, пока не разморожу ее.

На следующий день провернул операцию по переводу средств. Для этого купил на рынке бэушный телефон, а в салоне связи сделал дубликат симки. Перевод денег со счета на счет проделал прямо в вагоне метро Кольцевой линии. Очень удачно для меня как раз незадолго до этого руководство московского метрополитена запустило бесплатный и быстрый вайфай. Сразу после того, как деньги «упали» на счет, открытый на имя Тезки, вытащил батарею из телефона.

Не знаю – прошла ли у террористов информация по этим моим действиям, но ничего подозрительного вокруг не заметил. Да, если бы и прошла, так быстро отреагировать нереально даже для органов госбезопасности. От момента включения телефона с номером, который был известен террористам, до того, как я вытащил из него батарею, прошло не более пяти минут.

Конечно, была вероятность, что мои враги могли следить непосредственно за банковским счетом. Тогда они бы узнали, кому пошли деньги, и начали бы искать меня уже в личности Тезки. Но если у них все поставлено настолько серьезно, тогда проще было бы сразу пойти и удавиться.