Пятый всадник (СИ)

Решив, что лишняя осторожность не помешает, на улицу выходить не стал, пробираясь задними дворами. Теперь надо было сменить внешность. За то время, пока находился на Донбассе, борода успела отрасти, и внешне я уже совпадал с образом, который был знаком моим врагам. Значит, надо сбрить бороду. И еще покрасить волосы в черный цвет. Следовательно, необходимо найти в этом городке парикмахерскую. Что-то подсказывало мне, что это нелегким будет делом. И точно, получасовые блуждания по дворам ни к чему не привели. Видимо, все подобные заведения своими фасадами выходили на проезжую часть, где я опасался появляться. Наконец, решил спросить. Оказалось, что парикмахерская располагалась в ста метрах, но вывеской глядела на улицу.

После бритья и окраски критически осмотрел свою физиономию. Увиденным в зеркале, в принципе, остался доволен. Теперь меня смогли бы узнать только те, кто был со мной хорошо знаком. По фотографии – это вряд ли. Теперь еще найти бы темные очки для полного ажура.

До автостанции идти было недалеко – с полкилометра. Посмотрел расписание – автобус до Ростова отходил через два часа. Хотел погулять по городу и перекусить, но вдруг пришла мысль, что, если меня ищут, то наверняка будут присматривать за посадкой людей в автобус. Я, конечно, сейчас на себя слабо похож, но черт его знает. Лучше не рисковать. В сотне метров заметил стоянку такси и решил поинтересоваться – сколько стоит доехать до Ростова.

Подошел к одной из стоящих на стоянке машин, и обомлел. Через стекло с фотографии, лежащей на передней панели, на меня смотрела моя физиономия. Разумеется, на фото я был с бородой и светлыми волосами, но качество изображения было неплохим. Я остановился лишь на мгновение, и тут же поспешил прочь от машины, страшась услышать сзади оклик. От ужаса по спине поползла холодная струйка пота. Ноги предательски дрожали. На войне я не ощущал такого страха. Ни во время боя, ни даже под обстрелом, когда снаряды и мины ложились в нескольких метрах. Успокоился только когда свернул за угол и отошел на пару сотен метров.

Теперь были отметены последние сомнения. Те, кто приезжали на почту, искали именно меня. Существовал только один способ, по которому меня вычислили – банкомат. Когда я засунул туда свою карточку, сведения об этом пошли в компьютерную сеть. Черт! Круты, однако, террористы. И как же быстро сумели распечатать и распространить фотографии. С момента моего визита на почту прошло не больше полутора часов.

Я отошел еще на несколько сотен метров, выйдя на берег какой-то речушки. Присел на камень и стал размышлять, глядя на журчащий поток воды. Вдруг всплыло в памяти сказанное каким-то мудрецом, что, если долго сидеть на берегу реки, то можно дождаться момента, когда мимо проплывет труп твоего врага. Эта мысль несколько развеселила. Но сидеть здесь Бог знает сколько времени я не собирался. Возникло желание вернуться обратно на Донбасс. По крайней мере, там ясно – кто враг и где. Но сейчас нельзя. Есть два дела, которые нужно закончить – выполнить обещание Профессору и вытянуть Катерину с Северной Базы, пока она не успела залезть в морозильник.

Через десять минут я уже достаточно успокоился, чтобы начать здраво рассуждать. Итак, что мы имеем? Мои враги знают, что я в этом городке. Если здесь останусь, то рано или поздно меня найдут. Вопрос времени. Значит, надо отсюда валить, но и террористы, разумеется, понимают, что я попытаюсь отсюда убраться. Автобус и такси исключаются. Рожу мою, конечно, сейчас опознать непросто, но рисковать все равно нельзя. Я вспомнил отрезанную голову Германа и невольно передернулся.

Значит, из города придется выходить пешком огородами, а потом на трассе ловить попутку. Не факт, что водитель этой попутки не будет предупрежден террористами, но вероятность попасться таким способом все равно меньше, чем на автобусе.

Час блуждания по подворотням – и я очутился за чертой городка. Невдалеке заметил дорогу с довольно оживленным движением. Попутку, видавший виды Камаз, удалось поймать довольно быстро. Машина ехала в Таганрог, водителем был словоохотливый парень примерно моего возраста, то есть, где-то тридцати с небольшим. Сам он, как оказалось, живет в Ростове и возит грузы по всей области, а иногда и дальше. В Таганроге он должен был разгрузиться, взять попутный груз и ехать дальше в Шахты. После Шахт планировал, если хозяин – он это слово произнес с каким-то особенным пиететом – не позвонит и не даст еще задание, поехать домой и отдохнуть пару дней.

Название Шахты вызвало знакомые ассоциации. Город, где я спасался от погони, назывался Каменск Шахтинский. И, судя по смыслу, Шахты должны быть в том же районе. Спросил об этом водилу. Оказалось, что я не так уж далек от истины в своем предположении. Решил, что лучше будет ехать с ним до самых Шахт. Наверняка вокзалы и станции междугородних автобусов в таких крупных городах, как Таганрог и Ростов, контролируются.

В Таганроге все дела сделали довольно быстро. Пока водила разгружался и выгружался в порту, я успел купить бэушный смартфон и симку. Через три часа мы были уже в Шахтах. Решил остановиться здесь на денек в гостинице. Хотелось помыться в нормальных условиях, что я толком не делал уже месяц, да и одежду более или менее приличную прикупить. Спросил про гостиницу у водилы. Тот сказал, что покажет. Остановив машину на кругу, он махнул рукой в сторону.

– Вон там, смотри, метров сто – гостиница.

Я поблагодарил его, положив на панель тысячную бумажку. Судя по выражению лица, парень на деньги не рассчитывал. Но отказываться не стал.

Гостиница на самом деле оказалась недалеко. Название сразу озадачило – «Кузбасс». Было бы логичнее, если бы она называлась «Донбасс». Но вид ее внушал доверие. Симпатичное небольшое двухэтажное здание с двориком, огороженным решетчатым забором. Во дворике – несколько деревьев, в тени которых приютилась пара скамеечек со столиком. Одним словом – красота.

Одноместный номер на сутки стоил полторы тысячи. Откуда они все здесь берут такие цены? Мне кажется, за столько и в Москве можно снять относительно приличную комнату. Но выбора не было. Номер был более или менее – широкая кровать, плазменная панель. Был даже бесплатный вайфай. Только слегка подкачала дешевая китайская сантехника. Хоть и работала, но явно дышала на ладан.

Первым делом залез под душ.

Боже, какое счастье ощущать на теле теплые струи. На войне помыться удавалось только из ведер холодной водой. В лучшем случае, лишь слегка подогретой. А в больнице мылся в туалете у раковины из-под крана, так как душ не работал. Да и какое это мытье – так, торс только, да под мышками. Не меньше четверти часа стоял так неподвижно, испытывая неземное блаженство.

Одежду, подаренную медсестрой в больнице, уже изрядно пропахшую немытым телом, одевал с отвращением. Ладно, схожу сейчас в город, прикуплю чего-нибудь приодеться. Потом снова помоюсь. Полторы тысячи, заплаченные за номер, надо использовать на полную катушку.

До ближайшего торгового центра пешком было около километра. Он представлял собой четурехэтажное здание, где на втором этаже располагался зал с одеждой. Там тетушка кавказский кровей, энергично передвигаясь между завалами одежды, подобрала мне джинсы по размеру и черную футболку. По её словам, все это мне очень шло и вообще, было пошито специально для меня. В общем, покупкой остался доволен. Там же, недалеко находился продуктовый супермаркет, где купил перекусить – пакет кефира, хлеб, сыр и кусок колбасы. Ну и чай в пакетиках – в коридоре недалеко от своего номера я заметил кулер.

Наконец, снова вымытый, и сытый, улегся на кровать и включил телевизор. Первые же слова с экрана – про войну на Украине. Перед глазами мгновенно всплыли лица погибших ребят моего отделения. Боль была настолько острой, что я тут же выключил «ящик». Как бы узнать – остались ли живы Малой с Итальянцем? Или, может, Фродо с Тихоном удалось спасти? Ладно, разрулю ситуацию – найду способ узнать.

Тут пришла мысль проверить почтовый ящик, адрес которого напоследок оставил Профессор. Настроил телефон на местный вайфай и зашел в Интернет. Теперь надо набрать логин и пароль. Я напряг память и похолодел. С логином было все нормально, но пароль, как ни напрягался, вспомнить не мог. Черт! События последнего месяца начисто его стерли.