Часть той силы

что мне делать?

– Утопись. Меньше будешь мучиться. Дорогу к реке ты знаешь.

– У меня другой план.

– Какой же? – ехидно поинтересовалась Ауайоо.

– Для начала я собираюсь найти Творца, – ответил Ложкин. – Покажи мне дорогу.

– Зачем он тебе?

– Это мое дело.

Ауайоо задумалась.

– Что же, это идея, – сказала она. – Это может получиться интересно. Я покажу тебе дорогу, но, чтобы добраться до того места, где он прячется, тебе придется идти по лесу два дня и две ночи. Я посмотрю, как ты с этим справишься, сосунок.

– Я справлюсь, – сказал Ложкин. – Ответь мне на один вопрос. Дед, кажется, не догадывается о твоем существовании, а, когда он увидел зеркало истины на стене мастерской, он вообще не понял, что это такое. А ведь он здесь провел практически всю жизнь. Как это может быть?

– Я же говорила, что в одном только зеркальном озере существует бесконечность бесконечностей различных сущностей, – ответила Ауайоо, – поэтому никто не может знать их все. Никто не может знать даже малую их долю. Ты в самом деле решился пойти в лес? Один?

– Я уже бывал там однажды.

– В шести километрах от края леса начинается область истощения, – предупредила Ауайоо. – Сто лет назад там были проложены туристические маршруты; именно на этом месте посетители должны были чувствовать голод и жажду, останавливаться и подкрепляться потрясающими яствами, заранее приготовленными для них. К сожалению, теперь нет ни еды, ни питья, остались лишь голод и жажда, которые убьют тебя за несколько часов, если только ты не сможешь охотиться. А охотиться в этом лесу труднее, чем в Юрском Парке. Ты готов попробовать?

– Я взял с собой леску и крючок, чтобы ловить рыбу. Насколько я помню, в лесу есть несколько хороших прудов.

– А, так ты хорошо подготовился. Тогда иди. Вольному – воля.

И она отключилась.

Ложкин углубился в лес. Камешек Ауайоо сдержал свое слово: на его поверхности светилась едва заметная желтая стрелка, указывающая направление не хуже компаса. Ложкин старался быть предельно осторожным, он не подходил ни к грибам, которые, по словам деда, могли плеваться ядом, ни к красивым цветам, которые могли гипнотизировать приблизившегося человека. Цветы он видел лишь издалека; на гриб он однажды наткнулся, едва не наступив. С виду это был роскошный боровик на толстой ножке. Гриб выплюнул струйку яда, которая прожгла Ложкину штанину джинсов.

Один раз он запутался в паутине и едва вырвался, по-настоящему испугавшись паука, размах лап которого был таким, что тот бы едва поместился в суповой тарелке. Дважды он встречал безголовых змей и, помня об их опасности, сразу же забирался на дерево. Уже когда солнце основательно склонилось к закату, он вышел на открытое пространство и увидел впереди темно-зеленое зеркало водной поверхности. Итак, первая часть пути была пройдена: перед ним лежал, застыв во сне столетнего одиночества, спокойный лесной пруд.

67. Пруд…

Пруд был небольшим и тинистым, а противоположный берег виднелся метрах в двадцати от Ложкина.