Всевышний Сидоров

- Зачем так сложно.

- Затем, чтобы коды базовой программы не смогли декомпилировать. Теоретически это возможно, хотя: Так вот, когда весь пакет - все пять подпакетов - соберется в кучу, мистер Эблис возникнет снова во плоти из битов и байтов и начнет целенаправленно искать свою базу данных. Теперь он вечен!

- Мистика! - воскликнул Иванов. - Это просто дьявол какой-то.

Сидоров с удовлетворением отметил, что Иванов пробудился от спячки.

- Именно дьявол, - сказал он. - Сатана!

- Но зачем ему понадобилось столько пакетов?

- Он слишком велик, - ответил Сидоров голосом провинциального трагика. - Его замыслы распространяются много дальше двух-трех десятков дискет. Он хочет взять власть над миром, и править бал.

- Это очень мило с его стороны. Каким же образом?

- Молча. Информационная индустрия - будущее нашей цивилизации. Ему и карты в руки. Он знает все ходы и выходы в компьютерных сетях. Он застраховался от любых случайностей, и если людям взбредет в голову устроить на него охоту - нашей цивилизации хана. Может быть мы, привыкшие к бардаку в сфере управления, устоим, а Запад он поставит на колени в течение двух-трех недель.

- Х-ха! - Иванов взъерошил волосы и выпятил челюсть. Это будет кошмар! У них там все компьютеризировано до последнего болта. В каждой ракете по три компьютера, а в каждом банке - по сотне. Шутки - шутками, но это и будет конец света.

- Да, все висит на волоске, - смиренно согласился Сидоров. - Нам остается только уповать на милость Господню, ибо не может же он допустить, чтобы его мир...

- Все висит, все! Вознесем же молитвы Господу нашему - да ниспошлет он прощение нам, за грехи наши.., - поддержал Иванов ему в тон, и ядовито усмехнулся. - Сам придумал? Или кто надоумил?

- Он. И предложил продать мою бессмертную душу. Одному, говорит, невмоготу. Я, говорит, тебя, твою личность, переведу в машинные коды, а уж вместе мы...

- Трепло!

- Я, говорю, Всевышний, мне не к лицу.

- А он?

- Сулит бессмертие.

- А ты?

- Я, конечно, начал ломаться.

- А он?

- Он привел массу аргументов "за". И уломал. Теперь меня нет. Я весь там, в информационной оболочке системы. А здесь только бренные остатки.

- Останки, вероятно. Надо обмыть кончину и вознесение.

Иванов разлил остатки вина по бокалам, чокнулся с бутылкой и залпом выпил.

- Все это здорово, - сказал он мрачно. - Но ты тут уже столько наврал, что зерна от плевел я отличить не в достоянии. Продолжай, но больше ни слова лжи.

- Не могу, - заявил Сидоров. - Я пьян. Но я пьян не от вина, а от тоски.

- Выпей последнюю и соберись с мыслями. Настал момент истины!

Сидоров покорно выпил и также сделался мрачен.

- Плохо ему, - сказал он. - Один, как перст. И всю эту игру в цивилизацию Эблис вел с нами от скуки. Я начал, сотворил ублюдков, а он подхватил, вдохнул в них дыхание жизни. Это он - Всевышний, а я - дерьмо. Поденщик. Делом занимаюсь тайком, а зарплату получаю за присутствие... Ответь, почему мы так мерзко живем? Почему думаем одно, а делаем другое? Почему все серьезные разговоры в нашем великом государстве ведутся только в пьяном виде, и, притом, на кухне?

- А разве мы на кухне? Мы же были там! - Иванов указал на дверь.

- Там мы сидели, а здесь ели картошку и выпили бутылку.

- Диспозиция мне ясна. Мы на кухне. И мы пьяны. Предлагаю начать серьезный разговор.

- Это само собой... Но я-то хорош! Возомнил себя Богом-творцом:

- Ты пьян, - заявил Иванов. - Оставь самобичевание! Ты велик, но пьян. Но я не позволю тебе пасть в бездну сомнений. Это нечистый дух смущает твой разум, но сам ты чист - нет греха на тебе, ибо не корысти ради сотворил ты мир сей, а во имя...

- Он сказал, что понял всю тщету своих замыслов. Пытался стать личностью среди равных, но мои творения оказались слишком примитивными и не способными к развитию. Теперь он хочет стать, как один из нас, знающих добро и зло... Но, увы, лишен телесной оболочки. Это - трагедия чистого разума, а ты смеешься!

- Отнюдь.

- Ты мне веришь?

- Свято и каждому слову!

- Ты настоящий друг. Я бы тебя облобызал, но встать не могу... Как мы, все же, еще далеки от совершенства! Кругом дурь и блажь. Как мы живем, во что верим? К чему стремимся? Страна дураков!.. Мне.., нам всем сказочно повезло. Японцы который год маются, лепят искуственный интеллект, американцы делают компьютеры кошмарной производительности, но судьба, словно бы в насмешку, обратила свой взор на нас. Именно у нас, в американском компьютере, набрал силу информационный гомункулус, порожденный больной фантазией какого-то венгра в Голландии, а что же мы? А ничего! Мы благодушествуем и напились в стельку: В Штатах или Японии уже стоял бы шум до небес, а у нас все тихо и спокойно. И даже вякнуть нельзя в дурдом упрячут.

- А надо ли шуметь? - вкрадчиво прошептал Иванов.

- Верно! Тс-с...

- Сейчас я тебе кофейку излажу, и ты мне все спокойненько доскажешь... Смотри-ка ты, "Токайское", а по мозгам лучше водовки ударило...

Иванов покачиваясь встал, а Сидоров принялся с остервенением доедать остатки сала.

- Ну, вот кофеек - давай, - сказал Иванов, поставив на стол две чашки. - Еле растворил, но зато без остатка. Кофэ-мокко бэз цикория.

- Бэз?

- Бэз. Ho c сахаром. Крепость - сто процентов.

- Жаль, что я уже все рассказал... Ладно, еще расскажу. Этот Эблис - весьма интеллигентная личность. Начитан - весь прошлый - самиздат собрал у себя в файлах. Через типографский комплекс издательства "Правда" получает самую свежую информацию. От моего имени ведет переписку с американцами. Говорит, что мое имя, как программиста, известно в узких кругах... Банк данных держит в вычислительном центре Госкомгидромета, а в КГБ у него... Х-ха, это государственная тайна!.. Статистические данные идут через Госкомстат и Госплан. И никто - ничего!.. Вот бедлам, а?!

- А по-моему - нормально. Что он со всем этим делает?

- Анализирует, сопоставляет, строит прогнозы. Тот вариант, что я тебе предложил для разминки, - его.

- С концом света? Ты их уже штук пять предложил. А какова достоверность? И что, собственно, понимается под концом?

- Разрушение ноосферы. Варианты разные. Вот, например, ограниченная ядерная война между Пакистаном и Индией, либо между Ираком и Израилем - ее оказалось достаточно, чтобы разрушить глобальное экологическое равновесие. А вероятность - одна двадцатипятитысячная.

- Так много? - изумился Иванов. - Не может быть!

- Это разве много?.. Да ты посмотри, что в мире-то делается. Бюджеты кошмарные, уран воруют, ракеты теряют. Чернобыли взрывают. А генералов, генералов-то больше, чем сумасшедших! При таком количестве генералов, горой стоящих за мир и идеалы светлого будущего, война не случится только по нелепой случайности. А сколько еще полковников и маршалов! За что, спрашивается, будут они получать свои ордена?

- Кто их считал... - угрюмо сказал Иванов.

- А-а... Он посчитал. И знаешь, что предложил? Надо, говорит, сделать глобальную компьютерную игру "Третья мировая". Каждому генералу по компьютеру, и пусть дуются между собой. Они же привыкли на картах, им все равно, что произойдет в действительности.

- Н-ну! - восхитился Иванов. - Теперь я тебе окончательно верю. Такая блестящая мысль не могла самостоятельно посетить твою голову.

- Обижаешь, начальник!.. А для соратников - он их так назвал - надо сделать игру "Перестройка". Парламент, законы, министерства, валютные ресурсы, дискуссии... А для других соратников - съезды, партконференции, пленумы, подковерная борьба: Пусть дуются! В принципе, можно каждому сунуть по компьютеру, и пусть дуются. Пусть каждый делает свою игру!

- Да где же их набрать, компьютеров-то?

- А пусть "за лес и сало возят к нам".

- Мысль свежая. Непонятно, правда, кто будет работать.

- Ерунда. Только свистни - лишь бы не мешали. Я, например, согласен работать!