Часть той силы

естокость, нет, а просто умение добиться своего, не смотря ни на что.

– Я должен стать таким, как вы? – догадался Ложкин.

– Вот именно. Пока что ты мой родственник лишь по крови, но не по духу. После того, как ты откроешь эту клетку, и несколько разноцветных существ взлетят в небо, чтобы раствориться в нем навсегда, ты станешь моим соратником. А пока что ты можешь быть только моим рабом, в лучшем случае.

– Они выглядят отвратительно, – сказал Ложкин.

– Ну а как же еще они должны выглядеть? Это ведь далеко не лучшие части твоей души: это те демоны, которых ты держишь в самых глубоких подземельях. Позволь им выйти на свободу. Когда я сделал это сорок семь лет назад, я ощутил такое счастье, о котором даже не могу тебе рассказать. Как будто на мне всю жизнь лежали каменные глыбы, они давили меня и, наконец, они свалились. Это не передать словами.

Ложкин протянул палец сквозь серебряные прутья, и один из демонов сразу же впился в палец клыками. Боли, впрочем, не было.

Он с трудом выдернул палец. Кожа оставалась целой.

– Нет, – ответил Ложкин.

– Что значит "нет"? – удивился дед.

– Я не стану их выпускать.

– Ничего не выйдет. Если ты не выпустишь их, ты умрешь.

– Почему?

– Потому что тебя убьет та спора, которая прилипла к твоей руке.

– Но вы же сказали, что поможете от нее избавиться!

– Да, помогу, но только если ты откроешь клетку. Ты же меня знаешь: я не хочу тебя убивать, но я позволю тебе умереть, если это нужно для дела. Как бы ты не умолял меня, я не изменю свое решение. Такой, как ты есть сейчас, ты мне не нужен. Таких я выкуриваю пачками и глотаю на завтрак. Такие валяются на каждой улице. Такие как ты – это просто мусор. Поэтому я позволяю тебе стать другим. Просто позволяю. Это большая милость с моей стороны. И ты не сможешь отказаться от этой милости, мой малыш. Открывай клетку, или спора убьет тебя.

– Я могу подумать?

– Нет. Тебе не нужно думать.

– Я отказываюсь, – сказал Ложкин и сразу же получил такой удар под ребра, что полетел в траву и несколько минут не мог отдышаться. Дед встал над ним; он стоял, потирая кулак.

– Вставай!

Ложкин встал. Ему все еще было тяжело дышать.

– Для начала разик слева, – сказал дед. – Но это так, разминка. Ты думаешь, что я не могу тебя заставить?

– Не можете, – ответил Ложкин и снова свалился от удара в пах.

– Это было уже лучше, – сказал дед, – но это тоже была разминка. Если хочешь ощутить настоящую боль, то откажись еще раз. Знаешь, что я сделаю? Я ударю по споре, которая у тебя на руке. Это будет такая боль, которую терпеть невозможно. В человеческом теле нет такой силы, чтобы терпеть эту боль, – верь мне, это много раз проверено. Ты все равно согласишься, позже или раньше. Просто будешь дольше мучиться. Лучше согласиться сразу.

– Вы не сделаете этого, – сказал Ложкин.

– Ты думаешь, что я тебя пожалею?

– Нет, – ответил Ложкин. – Вы не умеете жалеть. Вы не сделаете этого из-за тучи. Мы в лесу, а она рядом, и она рано или поздно почувствует