Часть той силы

а ноги и осмотрелся. На траве лежали мертвые бабочки. Кузнечики больше не прыгали, и не было видно ни одного муравья.

– Не знаю почему, – сказал дед, – но на насекомых и мелких зверюшек она действует сильнее, убивая наповал. Уверен, что поблизости не осталось ни одной живой птицы.

– Нам еще долго идти? У меня подкашиваются ноги.

– Ничего, дойдешь. Вскоре нам встретится одна совершенно замечательная поляна.

62. Поляна…

Поляна, о которой сказал дед, долго не появлялась. Поначалу Ложкин настолько выбился из сил, что воспринимал окружающее лишь как одно бесконечное и бездетальное мучение; мучение это не имело форм, зато имело цвета, яркость и интенсивность; самым трудным было сделать шаг, а потом устоять на ногах, в эти моменты мучение становилось ярко-оранжевым и горячим, как раскаленный стальной прут, приложенный к телу. Затем он делал передышку, а после нее следующий шаг. Несомненно, все, что он ощущал, было влиянием тучи. На каждом шаге Ложкин проклинал себя и обещал себе, что никогда больше не позволит себе на нее взглянуть. Но прошло время, и ему стало легче.

Силы начинали восстанавливаться.

Они шли по лесу еще около часа, пробираясь сквозь сплетения узловатых ветвей, порою запутываясь в паутине, которая здесь была прочнее, чем хорошие шелковые нитки, обходя заросли плотоядных растений, которые выглядели совершенно невинно. Тропинок не было в этом лесу, который порой достигал совершенно непролазной плотности.

– Здесь нет зверей? – спросил Ложкин.

– Опасных поблизости нет, – ответил дед, – кроме безголовых змей, которые, скорее всего, не змеи, а просто большие черви. Зато много опасных растений. Что ты скажешь о ядовитых грибах, которые умеют плеваться ядом? Или цветках, гипнотизирующих тебя своей красотой до такой степени, что ты не можешь уйти и умираешь от истощения? Или о мхе, который выстреливает свои споры тебе в лицо, так, что ты слепнешь? Здесь имеются десятки таких подарочков. Уверен, что даже я не все их знаю.

– Тогда куда же мы идем?

– Я ведь не зря вылепил игрушку и послал ее впереди себя. Иди за мной, и все будет в порядке.

Наконец, они вышли на просторную поляну, покрытую шелковистой высокой травой, местами доходящей до пояса. Трава выглядела странной, и вначале Ложкин не понял, почему, но затем заметил, что в траве не было ни одного цветка. Зато над ней порхали разноцветные бабочки.

– Это совсем не бабочки, – сказал дед, – это и есть цветы, которые сами перелетают с одного стебля на другой. Эти растения научились обходиться без насекомых, размножаясь таким способом. Они совершенно безвредны. Смотри.

Он протянул ладонь к ближайшему порхающему цветку и выпрямил указательный палец. Цветок уселся на палец, устроился поудобнее и выпустил облачко желтоватой пыльцы.

– Кстати, эта пыльца может излечивать рак, гемофилию и некоторые другие болезни. Например, детский церебральный паралич. Достаточно лишь однажды ее вдохнуть.

– Может быть, мы возьмем ее с собой?

– Не нужно. У меня есть несколько