Искусство умирать

бщей пламенной гибели.

Швассмана вставили в машину. Первые иголочки задребезжали, будто разминаясь перед работой. В пятки ударило электротоком и Швассман вскрикнул. Кажется вскрик получился натуральным.

– Эй! – спросил он у палача, – а током зачем били?

– Это для того, – с готовностью ответил палач, – чтобы проверить твой голос. (палач имел право говорить на «ты» с самыми выдающимися людьми своего времени и часто этим правом пользовался – невыдающихся ведь редко казнят)

Разные люди кричат по-разному, а динамики нужно настроить так, чтобы было слышно всем.

– Очень разумно, – согласился Швассман.

Он вскрикнул еще раз, на всякий случай. Первые иглы впились в спину.

Швассман начал извиваться от боли. Он взглянул вверх и увидел на одном из экранов лица малопрограммированных девочек. Обе закатили глаза: одна от восторга, другая от наслаждения. Швассман остался доволен.

66

В тоннеле было темно. В тоннеле было бы совершенно темно, если бы не рассеянное свечение воздуха – так обычно и освещаются длинные подземные тоннели.

Маленькая Кристи открыла глаза. Она ничего не знала. Она не знала почему находится здесь (да и не знала где находится), не знала, что случилось, не знала какой сейчас день и час, не знала, что именно сейчас генерал Швассман входит в игловую машину и именно сейчас Отважный4 садится на опустевший космодром. Она открыла глаза, увидела слабый свет и поняла, что жива. Она не знала как и почему осталась жива. Она не знала значения цифры 8, набранной ею в конце кода. Она не знала, что цифра 7 означала отмену уничтожения, а цифра 8 означала отмену с одновременным нападением. Она не знала, что, набрав восьмерку, включила боевую сеть системы Yjycg8, что выстрел, спертый в пространстве тоннеля, уничтожил людей, пытавшихся сбежать и, как эхо, ударил по машине и оглушил ее единственную пассажирку. Она не знала, что огненный клубок распух в подземной магистрали, приподнял свод тоннеля и огромным языком вырвался наружу. Не знала, что было сожжено два здания и разрушен декоративный бассейн. Не знала, что исскуственные деревья стали тонким пеплом; пепел взлетел в высоком потоке теплого воздуха, взлетел очень высоко; там его подхватил ветер и понес над бульваром. Не знала, что вечером жители заметили, что закат был особенно кровав.

Она встала, отряхнула платье и пошла, не выбирая направления. Направление было всего одно – дорога назад была отрезана завалом.

Иголки впивались все глубже и Швассман кричал все громче. Одно время он подумал было о том, не начать ли ругаться и проклинать своих обидчиков, как это делали некоторые из осужденных. Подумав, он решил отказаться от этого намерения, как от необязательного. Иногда он начинал слабеть, но неожиданно сильный укол иглы возвращал ему силы. Сейчас он кричал уже не притворяясь, так было легче.

Сознание затягивалось полупрозрачной пеленой и Швассман, подумав, решил, что это из-за потери крови. Нужно бы лучше продумать конструкцию машины.

Вдруг что-то изменилось в настроении